Сердце для другого: жизнь и дело трансплантолога Демихова

В начале прошлого века об оживлении головы без тела, создании биологических химер и замене органов могли разве что мечтать фантасты. Мечтать, как о каких-нибудь путешествиях во времени или телепортации. Но сейчас многие фантастические допущения уже не выглядят пустыми грезами или даже стали реальностью, и медицина не остается от этого в стороне. Еще в XX веке врачи приняли на вооружение и антибиотики, и лучевую терапию, и среди других «чудес» — трансплантацию органов. В итоге хирурги уже провели десятки тысяч очень сложных пересадок, в том числе сердца. Одну из таких «фантастических» операций перенес и знаменитый Айзек Азимов в далеком 1983 году.

Разумеется, за всеми этими достижениями стоит огромный труд медиков и ученых. Сложнее всего, как водится, пришлось первопроходцам — таким как советский биолог, хирург-экспериментатор Владимир Петрович Демихов, также известный как «отец трансплантологии».

От тракторного завода до Московского университета

Будущий великий экспериментатор происходил из самой «простой» семьи. Владимир Петрович родился 5 июля 1916 года в станице Ярыженская, сейчас это Волгоградская область. Отец Петр Яковлевич был крестьянином и погиб на войне, когда Владимиру было всего три года. К чести овдовевшей Доминики Александровны следует сказать, что все трое ее детей получили высшее образование. После окончания школы Владимир перебрался в Сталинград (ныне Волгоград), где устроился на местный тракторный завод, в то же время продолжая образование.

В 1934 году Демихов стал студентом биологического факультета Воронежского государственного университета. Он специализировался на физиологии и начал проводить эксперименты уже на третьем курсе, используя в качестве базы местный медицинский институт. Результат не заставил себя долго ждать: уже в 1937 году Демихов создал аппарат искусственного кровообращения собственной конструкции. Устройство поддерживало жизнь собаки с удаленным сердцем примерно два с половиной часа.

Отличник Демихов рассказал о своем достижении на конференции. Коллеги очень высоко оценили его доклад, но главным оказалось совсем не это. В Воронеж собственной персоной прибыл известный физиолог-экспериментатор С. С. Брюхоненко, директор Института экспериментальной физиологии и терапии. Этот видный ученый исследовал способы возвращения животных к жизни. Брюхоненко даже удалось на некоторое время реанимировать ампутированную голову собаки.

Помимо этого Брюхоненко ранее сам разработал аппарат искусственного кровообращения. Он назвал свое изобретение «аутожектор»: это были два механических насоса с системой клапанов. Для насыщения крови кислородом использовались отпрепарированные легкие собаки. Аппарат Демихова произвел на Брюхоненко большое впечатление, ведь он имел принципиально другую конструкцию: у него была часть, которую зашивали в грудь животного на место удаленного сердца.

Брюхоненко помог талантливому студенту перевестись на биофак МГУ, так что в 1940 году Владимир получил диплом ведущего советского университета. Перед Демиховым открылись самые широкие перспективы, однако вскоре в его планы, как и в планы миллионов его современников, вмешалась война. Не имея медицинского образования, Демихов работал на фронте патологоанатомом. Он вспоминал об этом с сожалением: «Война отняла столько времени, не дала заниматься наукой».

Жизненно важные органы

Но вот война подошла к победному концу и Демихов наконец приступает к экспериментам. Поначалу — в Московском пушно-меховом институте (МПМИ). Это был специализированный вуз, который одно время готовил охотоведов и зоологов в подмосковной Балашихе.

Демихов проводил трансплантации двух типов. Первый тип — гетеротопические пересадки, когда собственное сердце животного сохраняют, а рядом с ним включают в кровоток второе, донорское. В итоге в груди животного одновременно бьются два сердца, каждое со своим ритмом. Второй тип операций — ортотопические пересадки, в этом случае донорское сердце помещается на место удаленного органа реципиента. Время шло, и Демихов совершенствовал свои методики и навыки хирурга. Скажем, научился пересаживать сердце вместе с фрагментом легкого или даже так называемый комплекс сердце-легкие.

Хотя Демихов и был биологом и экспериментальным хирургом, своей главной мотивацией он всегда считал именно клиническую практику — по его собственным словам, «все старался делать для людей». Учебная кафедра пушно-мехового института — явно не лучшее для этого место, так что Демихов вскоре переходит в Институт хирургии имени А. В. Вишневского, имеющий к медицине самое прямое отношение.

Хирург заинтересовался и вопросами биопротезирования, например заменой клапанов сердца на ткани с другой исходной функцией. Также он использовал биокондуиты — небольшие участки сосудов, с помощью которых переключал кровоток и направлял его в новое, искусственное русло. Особенно его интересовала техника маммарокоронарного анастомоза, которую в самом скором времени приняли на вооружение кардиохирурги. Еще при жизни Демихова подобную операцию — аорто-коронарное шунтирование — успешно перенес первый президент России Б. Н. Ельцин.

Однако вскоре карьера Владимира Петровича столкнулась с немалыми трудностям. В июле 1955 в Институте хирургии имени А. В. Вишневского произошло нечто мистическое — таким событиям место на страницах книг Беляева или Булгакова. Демихов и трое его ассистентов, раздобыв где-то самку бабуина и потратив в операционной три часа, 250 мл спирта и 6 метров марли, якобы провели примату «пробную лапаротомию» (простое вскрытие брюшной полости). По крайней мере, именно так значится в операционном журнале.

Один из биографов Демихова предполагает, что хирург в условиях такой конспирации пытался опробовать технику маммарокоронарного анастомоза (перенаправления кровотока для улучшения кровоснабжения мышцы сердца, миокарда) на обезьяньем сердце. По сути речь идет об аорто-коронарном шунтировании, когда питающие сердечную мышцу коронарные (венечные) сосуды соединяют с аортой, самой большой артерией, то есть питают орган той кровью, которую сердце само перекачивает. Однако что-то пошло не так и Демихову вместе с его уважаемыми коллегами оставалось только заметать следы. Самым фатальным для Демихова в этой ситуации оказалось то, что он действовал втайне от директора института, который и раньше-то его не слишком жаловал… Так что операция на бабуине стала для Владимира Петровича последней в стенах Института хирургии имени А. В. Вишневского.

Двухголовые собаки и прочие химеры

Демихов вновь меняет место работы. Теперь он стал сотрудником 1-го Московского ордена Ленина Медицинского института (1-го МОЛМИ). Сейчас этот столичный «первый мед» известен как Сеченовский университет. Здесь начался своеобразный расцвет Демихова-экспериментатора, где он продолжил «химерное направление» работ — самое известное и самое противоречивое в своей карьере.

Демихов разработал множество методов создания живых химер — так называют результат разного рода соединений двух организмов — различной сложности. Среди них — и объединение кровотока двух собак с несовместимыми группами крови, и сшивание их туловищ, и другие, куда более необычные протоколы. В этих необычных экспериментах Демихов стремился преодолеть отторжение тканей и другие иммунные реакции, в молекулярную и клеточную природу которых он упорно не верил. Число использованных экспериментальных методик Демихова просто поражает. По разным оценкам, он разработал от 20 до 40 таких протоколов (это очень много). Хирург оперировал часто и энергично, иногда проводя по три или больше трансплантаций в день.

Безусловно, самыми новаторскими, известными и противоречивыми стали именно знаменитые «двухголовые собаки Демихова». К ним привело стремление хирурга использовать все более сложные трансплантаты, размеры которых приблизились к целому организму. В ходе такой операции туловище щенка (которого в данном случае следует считать трансплантатом, то есть тем, что пересаживают) удаляли на уровне сердца, вместе с самим органом. Крупные кровеносные артерии и вены щенка сохраняли — через них его голова и передняя часть туловища получали кровь от взрослой собаки-реципиента.

В общей сложности Демихов провел 20 операций по созданию «двухголовых собак». В подавляющем большинстве случаев животные выживали. Уже вторую, выполненную 24 февраля 1954 года операцию экспериментатор счел удачной. После наркоза голова щенка ожила: моргала, открывала пасть, двигала языком, даже кусалась и продолжала есть. Демихов пригласил оператора-документалиста, который снял это зрелище на пленку. Затем двухголовое существо предстало перед широкой аудиторией на заседании Хирургического общества Москвы и Московской области. Медики вспоминали об «огромном впечатлении», которое произвела на них эта демонстрация.

Однако на четвертый день у животных начался отек. Демихов попытался вводить гепарин, чтобы предотвратить образование тромбов, но это вызвало кровотечение, вскоре обе собаки погибли. Современные специалисты считают гибель животных в ходе экспериментов Демихова неизбежностью. Она была закономерным следствием острого отторжения, с которым тогда еще не умели бороться — подавляющие иммунитет препараты были созданы лишь позже. Но самому Владимиру Петровичу казалось: достаточно тщательно провести операцию и обеспечить условия для заживления и животные будут жить намного дольше…

С непростыми или по меньшей мере неоднозначным отношением к советскому хирургу на родине ярко контрастировала его популярность за рубежом. В 1958-1959 годах Демихов побывал в заграничных командировках — посетил ГДР и ФРГ, где провел ряд демонстрационных операций и охотно давал интервью журналистам. В них Владимир Петрович открыто рассказал о планах в скором времени опробовать свои методики на людях. Примерно тогда же заметка о его «двухголовых собаках» появилась в американской газете The New York Times.

Начальство просто не могло простить Демихову всей этой заграничной публичности и открытости. Его срочно вызвали обратно в СССР. В скором времени у экспериментатора, по словам коллег, «дела пошли хуже» — для начала Демихов оказался невыездным.

Кандидат на час

В итоге Владимир Петрович покидает стены и 1-го МОЛМИ, а его экспериментальная работа постепенно теряет обороты. В то же время в его карьере наметились и определенные академические успехи. В 1960 году ему наконец удалось опубликовать свою оказавшую огромное влияние на медицину монографию «Пересадка жизненно важных органов в эксперименте». В этом солидном труде Демихов описывает множество методик пересадки головы, сердца, легких, почек, различных комплексов органов, технику маммарокоронарного шунтирования, а также свои взгляды на природу тканевой несовместимости. Вскоре книгу перевели на английский и немецкий языки и опубликовали за рубежом, где она была оценена по достоинству.

А в 1964 году Демихову наконец удалось получить ученую степень. Диссертацией служила та самая монография, которую Владимир Петрович издал в 1960-м, а написал и того раньше. Защищаться он был готов уже давно, вот только прежние начальники этому активно препятствовали. Наступил день долгожданной защиты, желающие участвовать заполнили весь зал и даже сидели в проходах. Пришли и недоброжелатели, которые пытались помешать процедуре. Однако диссертация на соискание степени кандидата биологических наук была безупречна, и защита прошла гладко. Официальный оппонент заявил, что кандидатская диссертация Демихова «стоит семи докторских». Не прошло и часа, как диссертационный совет постановил ходатайствовать о присвоении Владимиру Петровичу сразу степени доктора биологических наук.

Вскоре после этого доктор Демихов сделал доклад, в котором изложил свои взгляды на проблему забора и сохранения органов. Он высказался за создание банков органов и предлагал хранить полученные от доноров сердца, почки и так далее до момента пересадки в… живых свиньях! Причем каждое животное, считал Демихов, может носить в себе «до востребования» сразу несколько органов. В ответ медицинское сообщество обвинило его в шарлатанстве и полной несостоятельности его идей.

На этом самое яркая часть жизни Владимира Петровича закончилась. Он вместе со своими подопытными животными обосновался в не слишком комфортном подвале НИИ скорой помощи имени Н. В. Склифосовского, возле морга. Здесь Демихов понемногу работал, но крупных прорывов в эксперименте уже не добивался. Ученому вновь и вновь приходилось сталкиваться с житейскими передрягами и неприятием коллег. Оказалось, что комнату (даже не квартиру) семье Демихова дали «по ошибке» и их следует выселить… Владимир Петрович говорил, что в случае такого развития событий просто выбросится в окно. На фоне этого у Демихова случился инсульт, который сильно подорвал его здоровье. В конечном счете Владимир Петрович уволился по собственному желанию и стал пенсионером.

И все же несмотря на всю противоречивость своей фигуры и не самую благополучную карьеру, Демихов не остался без признания и даже некоторой славы. Владимир Петрович был удостоен звания почетного доктора Лейпцигского университета, лауреата Государственной премии СССР, кавалера ордена «За заслуги перед отечеством» IV степени и целого ряда других почетных наград. А в 1998 году Демихову присудили еще и премию правительства Российской Федерации. Правда, получать ее пришлось дочери Владимира Петровича — сам он к тому времени сильно ослаб. Демихов прожил свои последние годы как простой и очень небогатый человек и ушел из жизни 22 ноября 1998 года.

И все же о заслугах экспериментатора не забыли. По инициативе Российского трансплантологического общества 2016-й был объявлен годом Владимира Демихова. В том же году же в новом здании НИИ трансплантологии и искусственных органов имени Шумакова появился памятник гениальному и противоречивому хирургу, Владимиру Петровичу Демихову.

Однако лучшее доказательство того, что старания Демихова не пропали, это использование хирургами его новаторских протоколов биопротезирования, трансплантации и консервации изолированных органов, перенаправления кровотока (аорто-коронарное шунтирование) и так далее. Можно сказать, что они успешно прижились в клинической практике и навсегда вписали имя Демихова в историю науки.