Эвакуация.нет: почему люди не уезжают из зоны вооруженного конфликта

Прежде чем говорить о психологической подоплеке, подумаем о рациональных причинах. Они тоже есть. Другое дело, что зачастую за ними прячутся совсем нерациональные факторы, но об этом чуть ниже. В первую очередь это страх за свое имущество. И он вполне обоснован: мародерство во время вооруженного конфликта — обычное дело. Еще одна причина — банальное отсутствие хоть каких-нибудь денежных накоплений, близких родственников на мирной территории, не говоря уже о недвижимости в другом регионе.

А еще во время военных действий родственники мужского пола зачастую находятся в числе воюющих на фронте. Их жены, даже несмотря на наличие маленьких детей, нередко принимают решение ждать мужей дома. Ведь они время от времени возвращаются туда в свободное от «работы» время. На этот не вполне рациональный шаг некоторых женщин, вероятно, толкает не только благородство (конечно, во многих случаях оно в первую очередь), но и обыкновенные страхи. Например, боязнь остаться без крепкого мужского плеча или даже опасение оставить мужа «без присмотра».

Но о подобных, лежащих на поверхности причинах, долго говорить не имеет смысла, они и так понятны. Попробуем разобраться в глубинных факторах, которые далеко не так очевидны. В том числе и для тех, кто реально подвергается опасности, находясь под обстрелами и бомбежками. Сразу оговоримся, эта статья не ставит себе целью оскорбить чувства каких бы то ни было людей и несет в себе попытку понять мотивы такого поведения. Кроме того, исследований на эту тему практически нет, поэтому мы лишь попытаемся выстроить цепь возможных причин, исходя из уже известных психологической науке феноменов когнитивных искажений.

Сила привычки

Привычка — не только вторая натура, но и отличный способ обмануть свой мозг. Опросы мирных жителей во время вооруженного конфликта показывают, что люди привыкают к бомбежкам, взрывам и бесконечным обстрелам. И не только привыкают, но продолжают ходить на работу, в гости, а со временем даже перестают прятаться в бомбоубежища от обстрелов. Это и понятно: когда нападения происходят в течение продолжительного времени, мозг адаптируется к стрессу, сделав ситуацию «нормальной».

И это вполне естественно, так как пребывать в режиме постоянной «боевой готовности» невозможно. В этом кроется когнитивное искажение, которое ответственно за множество смертей: хронически находясь в режиме военных действий, люди начинают считать это неопасным, они перестают верить, что с ними произойдет нечто ужасное. Срабатывает «старый добрый» принцип надежды на авось: «этого не может быть, потому что не может быть никогда», а «смерть — это то, что случается с другими».

Стадное мышление

Принцип ровно обратный тому, когда «все побежали и я побежал»: все остались и я остался. Оглядываясь на соседей, поговорив с друзьями и родственниками, которые по каким-то причинам не соглашаются на эвакуацию, человек решает, что ситуация не так уж опасна. Homo sapiens — существа социальные, сама природа подсказывает нам: делай то, что делают все, и не прогадаешь. Но иногда этот принцип, увы, подводит: грань между «еще не опасно и уже опасно» слишком тонка. В итоге не все успевают ее почувствовать и вовремя убежать.

Когда единомыслие неоправданно приобретает большую ценность, чем следование логике и здравому смыслу, в психике культивируется неоправданный оптимизм и убеждение в неограниченных возможностях группы. Этим свойством человеческой психики, кстати, зачастую пользуются военные пропагандисты. Да и история знает немало примеров, когда групповое мышление приводило членов группы к гибели.

Один из них, например, массовый отказ от вакцинации от Covid-19 или той же эвакуации. В этом случае групповое мышление идет на поводу у такого когнитивного искажения, как предпочтение нулевого риска. Известно, что большинство людей, к примеру, предпочтет уменьшить вероятность террористических актов до нуля вместо снижения аварийности на дорогах, хотя второе могло бы спасти куда больше жизней. На этой же ошибке восприятия строится ятрофобия — боязнь осложнений после медицинских вмешательств, в том числе от вакцин. Поэтому многие люди больше боятся погибнуть от голода на чужбине, чем умереть под периодическими обстрелами.

Иллюзия контроля

Наверняка вы замечали, что многие склонны полагать, будто способны каким-то образом влиять на события, объективно от них не зависящие или зависящие в очень небольшой степени. Иллюзия контроля проявляется особенно ярко, когда человек заинтересован в положительном исходе того или иного события или вовлечен в него.

Последнее обстоятельство роднит это когнитивное искажение с так называемым феноменом справедливого мира — тенденции людей верить в то, что мир априори «справедлив», поэтому все так или иначе обязательно получат то, что заслуживают. Большинство считают себя людьми достаточно «хорошими», поэтому есть вера, что ничего ужасного с ними произойти не должно, а с соседом произошло лишь потому, что он, например, был алкоголиком и драчуном.

Страх неизвестности

Переезд — это всегда неизвестность и тотальный способ изменить свою жизнь. Как правило, люди переезжают в юном возрасте, в более старшем на это решаются лишь единицы. И это даже несмотря на результаты исследований, которые показывают, что среднестатистический человек предпочитает новые впечатления привычным. Правда, в основном это касается лишь незначительных вещей — просмотра нового фильма, похода в неизвестный ресторан или путешествия в страну, где ты ни разу не был.

Но все меняется, если человек осознает, что некое действие он делает в последний раз, или что этот процесс скоро закончится. К такому выводу пришли ученые из Чикагского университета (США), представив свое исследование на страницах Journal of Personality and Social Psychology. Психологи поставили серию экспериментов при участии в общей сложности 5889 человек, которых попросили прочитать гипотетические сценарии, где те должны были выбрать между новым и старым опытом, например чтением нового романа или перечитыванием старого, посещением нового города или того, где они выросли или когда-то хорошо знали и любили.

Первой половине участников ученые просто предложили сделать выбор между знакомым и новым опытом, а второй заявили, что это был их последний шанс посетить тот или иной город, прочитать книгу, сходить в ресторан. Выяснилось, что участники из первой группы в большинстве случаев предпочитали новый опыт старому, а во второй — наоборот (пусть это и кажется не совсем логичным и контринтуитивным). Поэтому ученые сделали вывод, что конечность того или иного процесса — определяющий фактор в том, выберет человек новое или останется приверженцем знакомого опыта. Такой эффект психологи связывают с тем, что знакомые вещи кажутся нам надежнее. Вероятно, поэтому к концу жизни людей тянет на родину. Возможно, в этом причина и того, что пожилые люди с большой неохотой склонны покидать насиженные места и, как правило, очень не любят переезды.

Да что там переезды. Если вы когда-нибудь жили в питерской коммуналке, то прекрасно знаете, как сложно бывает убедить старожилов сделать обыкновенный простой ремонт в местах общего пользования (за свой счет!), не говоря уже о том, чтобы участвовать в программе расселения. Известны случаи, когда старики настолько не хотели покидать свою землю, что буквально привязывали себя к дому, лишь бы их не эвакуировали во время войн или стихийных бедствий. Поэтому, вероятно, именно пенсионеры зачастую оказываются основным тормозом при эвакуации — дети остаются с ними, потому что не хотят оставлять родителей одних. А если и оставляют, то те оказываются в куда большей опасности, чем если бы они уехали на новое место.

Влечение к смерти?

Психологи шутят, что самый мотивированный человек это тот, кто очень хочет… в туалет. Для него просто не существует никаких препятствий. Согласитесь, смешно было бы слышать фразы вроде: у меня не было времени (денег) сходить в туалет; я слишком устал; мне не хватило мотивации; я постучался, но мне не открыли. Как ни банально, но такой пример максимально полно отображает обсуждаемую нами тему. Ведь и там, и там речь идет, по сути, о физиологических потребностях — угрозе физического уничтожения. А инстинкт самосохранения, что бы там ни говорили, штука посерьезнее РСЗО. Впрочем, и его можно «обмануть».

Так, стремление к удовольствию обманывает мозг наркоманов и алкоголиков, которые медленно, но верно уничтожают сами себя. Подобный механизм наглядно продемонстрировали нейробиологи Джеймс Олдс и Питер Милнер в 1954 году, когда к мозгу крыс подключили специальную аппаратуру, стимулирующую лимбическую систему. Грызуны нажимали на рычаг и получали наслаждение путем стимуляции. Дело дошло до того, что крысы стали стимулировать сами себя до семисот раз в час! Времени на принятие пищи и воды у них не оставалось, поэтому очень скоро крысы… умерли от истощения.

«Наша жизнь стала очень рафинированной, мы живем на всем готовом, — считает клинический психолог Анна Аглодина. — В своей повседневности мы мало задействуем те инстинкты, которые дала нам природа. Нам, как правило, не нужно выживать в том смысле, в каком это делали наши предки. А жизнь в постоянном стрессе, каковым являются военные действия, возможно, дает ощущение ее полноты. Ощущение постоянной близости смерти стимулирует жизнь. Стресс будоражит — организм начинает вырабатывать адреналин, кортизол.

Важно понимать, что эрос (таким термином в психоанализе обозначают влечение к жизни и удовольствию) в некоторых людях давным-давно „умер”, а альтернатива ему — влечение к смерти, танатос остался. Последний, вероятно, и проявляется именно так — когда реальная жизнь уже не кажется интересной, без риска умереть она пресна. Посмотрите, какой интерес у людей возникает при виде, например, аварий — об этом не принято говорить, но люди в массе своей очень любят смотреть на такие вещи. Потому что увидеть смерть, вероятно, отчасти сродни ощущению почувствовать себя живым».

Многие психологи описывают современный мир как нарциссический. А нарциссизм всегда предполагает некую «искусственность», «ненастоящесть». Возможно, поэтому так много людей увлекаются экстремальными видами спорта. Одним из вариантов такого «спорта» можно считать и войны.