Впервые красно-бурые воды Кровавого водопада, падающего с края ледника Тейлора на востоке Антарктиды, исследователи увидели в начале ХХ в. Тогда они связали этот страшноватый цвет с деятельностью красных водорослей. Однако впоследствии выяснилось, что «кровавым» водопад делают оксиды железа, которые образуются при быстром окислении микрочастиц металла в воде. Здешняя вода вообще отличается высокой соленостью – считается, что она выходит из расположенного несколькими километрами выше озера.
Озеро изолировано 400-метровым льдом уже миллионы лет, а соленость его воды в разы больше, чем в Мировом океане. Удивительные микробы научились жить в этом экстремальном месте, в отсутствие солнечного света и кислорода. В образцах, забранных из Кровавого водопада, ученые обнаружили уникальные виды Thiomicrospira, Desulfocapsa и других бактерий. Они научились использовать сульфаты и железо, которыми насыщена вода озера, для усвоения углерода из неорганических соединений. Считается даже, что если в подледном океане спутника Юпитера Европы и есть жизнь, то она может быть похожа на подобные экосистемы.
До сих пор представление о связи Кровавого водопада с озером основывалось на косвенных данных. Однако теперь американским гляциологам удалось проследить весь путь воды подо льдом. Об этом они пишут в статье, опубликованной журналом Journal of Glaciology. С помощью радиоэхозондирования ученые обследовали близлежащие области ледника Тейлора. Насыщенная железом вода заметно выделялась на радарных изображениях на фоне пресного льда.
Ученые обнаружили сеть трещин, через которые соленая влага под большим давлением впрыскивается из озера в толщу ледника, после чего проследили весь ее путь до водопада. По их словам, вода частично замерзает, что приводит к выделению тепла и небольшому подогреву оставшейся влаги. Стоит учесть и повышенную соленость – вместе эти факторы позволяют потоку не замерзать и течь сквозь вечно холодный ледник. По словам ученых, благодаря этому его можно назвать самым холодным ледником, стабильно содержащим жидкую воду.
Наука
Роман Фишман
