Мода на болезнь: как депрессия стала мейнстримом, а истерия — антитрендом

Мода, в том числе на те или иные психопатологии, приходит и уходит. Все это, правда, не означает, что психические расстройства прошлого канули в Лету: часть из них попросту устарела и вошла в «состав» более современной классификации диагнозов, а часть — в самом деле стала встречаться реже.

Это связано и со специфическими процессами в обществе, порождающими соответствующие времени определенные типажи, и с трансформацией расстройств, и с ошибками в постановке таких диагнозов, и с тем, что последние периодически пересматриваются, входят в состав других. Да и с пресловутой модой.

Один меланхоличный датчанин

Разлитие «черной желчи» — так с древнегреческого переводится μελαγχολία, то есть «меланхолия». В русской терминологии — хандра или мрачное помешательство. Так вплоть до начала прошлого века обозначали психические расстройства, характеризующиеся пониженным настроением.

Сегодня термин «меланхолия» можно считать синонимом эндогенной депрессии — вид расстройства, который, как полагают, связан с внутренними причинами: нарушениями в головном мозге, в эндокринной или нервной системах. Основа экзогенной депрессии — внешние факторы: психотравмы и трудное детство.

Термин «меланхолия» предложил еще отец медицины Гиппократ в IV веке до нашей эры. И в течение столетий причиной недуга считали избыток «черной желчи» в организме, которую ассоциировали с селезенкой. Но особенно популярен диагноз стал в XVIII-XIX веках. Впрочем, началось все с Англии, где в конце XVI — начале XVII столетий возник культурный и литературный культ меланхолии, после того, как итальянский философ и гуманист Марсилио Фичино назвал это расстройство признаком гениальности.

Тема меланхолии начала звучать в музыке, портретной живописи, литературе. Диагноз ассоциировался с английским композитором Джоном Даулендом и «меланхоличным датчанином» — шекспировским Гамлетом. Меланхолия стала незаменимым спутником всех тех, у кого были хоть какие-то творческие способности.

В сущности, то же самое мы наблюдаем сейчас: психологический «диагноз» зачастую означает принадлежность к некоей творческой касте, символизирует отделение от «простолюдинов», которые и «слов-то таких не знают», а посещение психолога — признак хорошего тона, даже становится маркером состоятельности человека.

Сейчас депрессия считается самым распространенным психическим расстройством в мире. Ею страдает каждый десятый человек старше 40 лет, две трети из них — женщины. У тех, кому больше 65 лет, такое состояние встречается в три раза чаще, чем у более молодых людей.

Страдают депрессией и подростки — около пяти процентов — в возрасте от 10 до 16 лет. По данным швейцарских ученых, общая распространенность «меланхоличного недуга» всех видов в юношеском возрасте составляет от 15 до 40 процентов.

Великая симулянтка

Слово «истерия», или древнегреческое ὑστερία, произошло от слова «матка». Современные профессора медицины называют ее «великой симулянткой» и «Илиадой всех болезней». И этот диагноз тоже безнадежно устарел, хотя в конце XIX — начале XX столетий был ультрамоден, главным образом благодаря великому и ужасному Зигмунду Фрейду. Об истерии, впрочем, было известно с Античности и ее причиной считала… блуждание матки по организму. Дело в том, что расстройством страдали преимущественно женщины.

А все, что связано с болезнями прекрасного пола, еще со времен Древнего Египта неизменно связывали с маткой. Современник Гиппократа, афинский философ Платон, описывает «бешенство», в которое якобы впадает женский детородный орган, не имеющий возможности зачать.

Исходя из этих соображений, возможность существования мужской истерии долгое время не допускали — это произошло лишь в XVII веке. В Средние века недуг ассоциировали с вселением в человека дьявола и вызывали экзорциста. В России одну из разновидностей истерии вовсе называли кликушеством — припадками, во время которых люди издают неистовые крики.

Распознать болезнь было легко: она проявлялась капризно-изменчивым настроением и демонстративными эмоциональными реакциями (плачем, безудержным смехом, криками), склонностью к прямолинейности, псевдосудорогами и псевдопараличами (когда человека выгибало в позу «мостик», но в отличие, например, от эпилептического припадка, это случалось исключительно в присутствии «зрителей» (за это истерию еще называют театральной болезнью), без произвольного мочеиспускания, прикусывания языка, ушибов при падении и тому подобных неприятных симптомов, но с ложной глухотой или слепотой. Это еще что: у некоторых дам наблюдалась даже… ложная беременность, мнимая смерть и так называемые викарные кровотечения — случаи, когда во время менструации на ступнях ног и ладонях выступает кровь.

Самое интересное, что к 1930-м повальная некогда болезнь исчезла с социальной арены. Впрочем, просто исчезнуть в никуда такое энергетически затратное явление, как психологическое расстройство, не может. Вероятно, истерия просто встроилась в другие заболевания или «мутировала».

Психологи считают, что истерия могла перерасти в «эпидемию» психосоматических заболеваний. Особенно тех, что связаны с ходьбой, нарушением чувствительности тела, головной и другими видами необъяснимой боли, нервными тиками, обмороками, паническими атаками. Важная особенность таких симптомов — отсутствие физиологических причин. Еще они всегда преходящие: то появляются, то исчезают.

Зачастую «современную» истерию сопровождают фригидность у женщин и импотенция у мужчин. Это и неудивительно, ведь еще античные эскулапы (а вслед за ними тот же Фрейд) заметили, что сексуальность — особый «пунктик» истериков.

Галлюцинации — и точка

Все правильно: в викторианскую эпоху, когда тема секса была табуирована, истерия ярко проявлялась через нереализованные плотские желания, особенно у женщин. В наши дни, когда секс давно «разрешили» и из каждого утюга вещают о психосоматике, «театральная болезнь» мигрировала в эту сферу. К тому же самое «подражательное» из расстройств могло перевоплотиться в такие модные ныне заболевания, как депрессия, и даже маскироваться под генетически обусловленную, но такую модную «биполярку».

Это, кстати, не делает истерию биполярным расстройством личности, что важно помнить неопытным психологам. Вообще, психологические диагнозы зачастую связаны с социальным запросом: меняется запрос — меняется и форма расстройства, и его частота.

Иногда путаница может быть связана с неверной постановкой диагноза. Взять хотя бы моду середины прошлого века на куда более серьезное расстройство личности — шизофрению, которую не так просто «подделать», ведь она характеризуется галлюцинациями (зрительными или акустическими).

Шизофрению называют «свалкой» психозов, потому чуть ли не все серьезные психические расстройства, сопровождаемые несуществующими образами и голосами в голове, психиатры склонны трактовать как шизофрению. Оно и понятно: у этого заболевания несколько форм, и отделить один психоз от другого непросто, тем более что антипсихотические препараты так или иначе все равно едины для всех.

Все пройдет — и печаль, и радость

Биполярное, оно же маниакально-депрессивное расстройство, как новый черный: и загадочно, и модно одновременно. Его путают с другими расстройствами (например, с депрессией и пограничным), но при некоторой сноровке распознать его не так сложно: периоды мании (когда человек находится на пике активности, работает днями и ночами, настолько, что забывает не только поесть, но и поспать) должны сменяться эпизодами глубокой депрессии (когда трудно даже встать с дивана и сделать домашние дела).

Между ними человек может выглядеть и чувствовать себя совершенно здоровым. Подробнее о пограничном и биполярном расстройстве (а еще о шизофрении) на примере биографий известных людей мы писали здесь.

Волна популярности на «биполярку» (БРЛ) возникла, когда знаменитости вроде певиц Мэрайи Кэри, Бритни Спирс или актеров Дрю Бэрримор, Мела Гибсона или Джима Керри во всеуслышанье завили о своем БРЛ. Потом еще рэпер Оксимирон (признан иноагентом в России) выпустил трек «Биполярочка», рассказывающий о его жизни с этой бедой. За сутки композицию прослушали более миллиона человек. Большинство из них — подростки, как никто склонные к подражательству.

Это связано с тем, что молодые люди еще не выработали опору и уверенность в себе, основанную на своих достижениях, им нужен образец для подражания. Даже если их персональной особенностью будет психическое расстройство — это уже роднит их с кумиром с таким же расстройством.

Неудивительно, что цитата из песни «Меня любит моя биполярочка» за считаные дни стала мемом, подростки растащили ее по сотням аккаунтов, а предприниматели, не растерявшись, напечатали соответствующий принт на футболках.

На самом деле, до России просто докатилась волна на биполярную моду, которая накрыла США лет 30 назад. Вспомните Курта Кобейна и его трек «Литий» (препарат, о котором поется в песне Lithium, активно используют в психиатрии, в том числе для терапии БРЛ).

С одной стороны, такая мода помогает «выявить» реальные проблемы человека — ведь огромное, если не подавляющее число людей попросту не догадываются, что у них может быть какой-то психологический или даже психиатрический диагноз, тем более в России, где до сих пор во многих социальных кругах не принято обращаться к психологам. С другой стороны — следуя моде, люди находят у себя несуществующие диагнозы и начинают вести себя в соответствии с ними, иногда подстраивая под это всю жизнь. Если речь идет об истериках, то неверный диагноз может сбить с толку даже специалиста, надолго оставив человека без адекватной психологической помощи.

Адская паутина

Еще один суперпопулярный тренд — пресловутый нарциссизм, или нарциссическое расстройство личности. Правда, это довольно условный тренд, поскольку «навешивать» подобный ярлык склонны, скорее, не на себя, а на ближнего. Чаще всего речь идет о женщинах, которые благодаря психологам писателям и блогерам всех мастей вдруг «распознают» в своем благоверном абьюзера-нарцисса, унижающего их достоинство, обесценивающего и склонного к психологическому насилию.

Самовлюбленных людей с огромной и мало осознаваемой ими пустотой внутри, холодных, идущих по головам и зачастую жестоких, в наше время немало — это связано с тем, что некоторые психологи и социологи называют эрой нарциссизма (например, американский психоаналитик и доктор психологии Сэнди Хотчкис с ее бестселлером «Адская паутина. Как выжить в мире нарциссизма»).

Их появление предопределено нашим обществом, нацеленным на «успешный успех», достигаторство и ныне модный личностный рост (о тренингах, ему посвященных, мы писали здесь).

Впрочем, то, что таких людей много, еще не означает, что нарциссом можно назвать поголовно каждого. Во-первых, стоит отличать нарциссические черты, которые в той или иной степени есть почти у всех, от истинного нарциссического ядра личности.

Во-вторых, мода на поиск абьюза (не только физического, который виден всем, но прежде всего эмоционального, хуже распознаваемого) в отношениях приводит к тому, что в нарциссов записывают всех подряд — обыкновенных бытовых манипуляторов (с которыми при определенной сноровке или помощи психолога вполне можно счастливо жить), людей, страдающих ПРЛ (они зачастую глубоко несчастны, поэтому могут приносить боль окружающим, но вовсе «небезнадежны» в отношениях) или социопатов, психопатов (эти типы куда опаснее нарциссов, их тоже важно вовремя распознать).

Злокачественный нарциссизм и социопатия больше характерны для мужчин: это обусловлено социальными ролями, согласно которым мужчину учат быть более агрессивным, успешным, напористым). Вот и ищут дамы диагнозы своим партнерам, зачастую разбивая брак, который вполне можно сохранить, и забывая о собственных недостатках.

Впрочем, даже такие крайности полезны: они помогают настоящим жертвам нарциссического (а заодно социопатического, психопатического) абьюза бежать из бесперспективных и разрушающих их отношений — большинство психологов считают, что крайние формы нарциссизма, как и социопатии, и психопатии не поддаются терапии, — а иногда спасают жизнь не только женщинам, но и их детям. Что и говорить, мода как на одежду, так и на психологические диагнозы двулика, словно Мефистофель: и помогает, и вредит.