G7 установит потолок цен для российской нефти. Печальная новость… или не совсем?

Западные СМИ периодически сообщают о том, что скоро российская нефть будет стоить в разы меньше. «Задуманный странами G7 потолок цен на российскую нефть может быть введен к 5 декабря [2022 года], передает Reuters со ссылкой на высокопоставленного чиновника», — обещают они. «Страны G7 намерены установить потолок цен на нефть из России так, чтобы она была выше себестоимости добычи, но намного ниже нынешней рыночной, передает  Reuters», — такое сочетание означает цену на десятки долларов ниже текущей. В Штатах говорят как раз о таком снижении. 

В пору заволноваться: в таком случае Россия будет тратить на нефтедобычу столько же, а прибыли получать от нее в несколько раз меньше (ведь «срежут» именно ту часть цены, в которой сидит прибыль). Не секрет, что именно нефть — важнейший компонент российского бюджета (в отличие от газа). Значит, просядут все бюджетные траты — от соцсферы до дорог и импортозамещения. Или нет?

Скептики говорят, что крупнейший импортер нефти в мире — Китай. Эта страна, мягко говоря, не слишком восторженно относится к любым инициативам США, включая и вышеупомянутую. Штаты лишь на втором месте, а на третьем — Индия. Индийцы же прямо заявляют представителям западных государств, что у Запада (в силу колониального прошлого и недавних войн) нет морального права рассуждать о России и том, что с ней надо сделать. 

Наконец, страны, в которых проживают 86% населения планеты, включая Китай с Индией, уже отказались присоединяться к санкциям против России. Между тем потолок цен на ее нефть — это именно санкции. То есть выходит, что группа западных стран, где живет всего один землянин из семи, снова предлагают остальным шести землянам из семи сделать то, что эти шестеро уже превентивно отказались сделать. Как на таком фоне, задают вопрос многие, «семерка» планирует заставить Пекин и Дели участвовать в «потолке» цен на российскую нефть?

Ответ на этот вопрос пока неизвестен, так что и мы не будем им задаваться. Зайдем с другой стороны: предположим, китайцы, индийцы, а также бразильцы с мексиканцами будут послушно кивать в ответ на любую американскую инициативу, а не отвергать идею санкций против России, как делают это сейчас. Такое предположение позволит, как станет ясно ниже, лучше понять, к каким печальным итогам приведет «потолок цен на русскую нефть» в нашем реальном мире. Итак, приступим.

Почему бы не установить потолок для всемирного тяготения?

Не секрет, что гравитация создает нам проблемы. Например, надо подниматься в горку, а на это уходит куча энергии. Почему бы не установить на гравитацию потолок? Который был бы выше минимума «себестоимости» (уровня, при котором воздух улетит от нас в космос), но значительно ниже «рыночного уровня», то есть 1G, наблюдаемого на Земле сейчас?

Не спешите отвечать: потому что физические законы поменять нельзя, а вот в экономике — запросто. Сперва стоит вспомнить: а что бывало от попыток отменить те или иные экономические законы в прошлом?

Дело в том, что ввести потолок цен на важный продукт низкой степени переработки уже пробовали. И, что интересно, именно в России. Этот опыт не очень известен на Западе, и изрядно подзабыт у нас. Но именно он — лучший пример того, что бывает, когда вы пробуете поменять законы, выявленные путем наблюдений за реальной жизнью, на те, которые вам кажутся лучше.

В апреле 1927 года у населения нашей страны сложилось ощущение близкой большой войны. Крестьяне, что в такой ситуации понятно, решили «придержать» хлеб, опасаясь, что цены на промышленные товары вырастут, и выручки за зерно по «старым ценам» ни на что не хватит. Возник дефицит базового для экономики товара — во многом похожий на дефицит энергоносителей на мировых рынках с весны 2022 года. Последствия были похожими. К зиме 1927/28 годов рыночные цены на зерно поднялись вдвое, а государственные закупочные цены выросли куда слабее.

Надо сказать, что такое в экономике происходит часто. Какая-то отрасль имеет настолько нужную продукцию, что обществу приходится выделить в ее пользу несколько большую долю денежной массы за счет остальных отраслей. 

Как ни странно, никакой катастрофы в этом нет. Если бы государство просто покупало зерно по рыночным ценам, крестьяне купили бы на вырученные средства больше сельхозмашин. Это обеспечило бы больше заказов фабрикам, деньги от аграриев вернулись бы в промышленность, а крестьяне на следующий год посеяли бы еще больше и закрыли бы дефицит зерна. Речь о стандартной схеме развития для рыночной экономики: благодаря ей, скажем, в России за последние 20 лет производство зерна выросло на десятки процентов, а экспорт — многократно.

Увы, руководство СССР не имело никакого желания двигаться по этой схеме. По его мнению, ресурсов для того, чтобы повысить цены на зерно, у страны не было. В этом случае их не хватило бы на индустриализацию — ведь ее надо было обеспечивать во многом за счет экспорта зерна.

Так что было принято решение переводить крестьян в крупные колхозы, где они не могли бы устраивать «хлебных стачек» (продавать зерно только задорого), поскольку хлеб бы там им просто не принадлежал. Попутно искренне верящее в марксистские идеи руководство страны ожидало, что колхозное сельское хозяйство повысит урожайность.

Что в итоге? В 1926/27 сельхозгоду — накануне «советского потолка для хлебных цен» — зерна вывезли на 2,2 миллиона тонн. В следующем — 0,4 миллиона тонн, а в 1929 году — 0,26 миллиона. Это и логично: нежелание государства повышать закупочные цены на зерно привело к тому, что продавать за границу стало нечего.

А потом начал работать «потолок цен». План покупать хлеб по госценам вне зависимости от желания крестьян после 1929 года (коллективизации) на вид работал. Уже 1930 году вывезли 4,76 миллиона тонн, а в 1931 году — 5,06 миллиона. Вдвое против «доколлективного уровня». Кажется, то что нужно, не так ли?

Но вот в 1932-1939 годах СССР почему-то смог вывезти лишь столько же зерна, сколько и в 1931-1932 годах, а за все десятилетие — только 19,5 миллиона тонн, или около 1,95 миллиона тонн в год. Что куда ниже уровня конца НЭПа, 2,2 миллиона тонн. 

Выходит, что за 1932-1939 годы СССР вывез столько же хлеба, сколько Российская Империя до 1913 года вывозила в один год . Что же не сработало?

Всё не сработало.

Деньги — лишь абстрактные знаки, фишки в системе обмена, а не реальная ценность. Когда Кремль отказался давать крестьянам больше обменных знаков, он этим самым не смог изменить их поведение.

После коллективизации крестьяне просто-напросто перестали нормально работать: они не видели в этом никакого смысла, ведь теперь им за это ничего не полагалось. Хлеб государство теперь в любом случае оставляло себе. Если в 1928 году урожай был 73,3 миллиона тонн, то в 1931 году — только 69,5 миллиона тонн. 

Не боялись крестьяне и того, что их ослабевший трудовой порыв приведет к нехватке хлеба для них самих. Людям, живущим от сельского хозяйства, не приходит в голову, что кто-то может взять и перестать кормить лошадь, на которой пашет. Ведь тогда, по логике, останешься и вовсе без хлеба. То есть, рассуждали новоколхозники, им от работы спустя рукава ничего не грозит.

Проблема была в том, что государством руководили люди, которые сами крестьянами никогда не были. Увидев уменьшившийся урожай, наверху не смогли понять, что именно произошло. Там сочли, что хлеб у крестьян есть, просто они его прячут. В итоге чрезвычайными мерами, иной раз и с привлечением войск, в 1930-1932 годах хлеб из села стали выжимать. 

Однако никаких «спрятанных запасов хлеба» у крестьян не было, и сельское население стало закономерно вымирать. Общие демографические оценки потерь в результате голода — 7-8 миллионов человек. Хотя здесь и надо учесть, что большая часть потерь пришлась на падение рождаемости, логичное в условиях голода, а собственно голодных смертей было меньше.

Кроме того, многие  смерти от голода внешне выглядели как смерть от малярии — до внедрения ДДТ малярия веками была эндемиком Русской равнины, ею регулярно болели миллионы, по-настоящему массово (и зачастую даже выжившие страдали от нее всю жизнь). Обычно она сокращала продолжительность жизни, но в периоды голода резко сниженный иммунитет населения доводил число смертей от нее до огромных значений.

:

Подведем итоги советского эксперимента. Когда вам кажется, что цены на что-то в рыночной экономике завышены, и вы начинаете их понижать, вы не можете обмануть этим экономику. Только самих себя.

Если какого-то товара не хватает, цена на него будет расти. А если ей помешать — не будет расти производство этого товара, отчего его так и не будет хватать. Именно поэтому установление потолка цен — это как установление потолка на земную гравитацию. Если попытаться жить так, будто бы гравитация реально снизилась (например, снизить лимит топлива на подъем грузов в гору), то у вас начнутся большие проблемы.  

Что будет при повторении Западом советского эксперимента?

Вооружившись знанием того, что деньги — абстрактные символы обмена, довольно легко предсказать, чем закончится введение и нового «потолка цен». 

Взглянем внимательно на торговые потоки. После 24 февраля 2022 года импорт у России резко упал, а экспорт… вырос. Ведь западный мир резко сократил поставки к нам, а вызванный санкционной войной рост цен на нефть и газ российский экспорт поддержал исключительно хорошо. Даже с учетом скидок новым азиатским покупателям русская нефть уходит за рубеж по ценам выше, чем до санкций. 

В итоге с точки зрения внешней торговли от санкций против России пострадал главным образом Евросоюз, что отлично видно на графике ниже. Мало того что у него теперь рекордный торговый дефицит, так еще у Германии он еще и исторически первый за последние полвека. Откуда и желание G7 ввести пресловутый потолок цен.

В случае его введения Кремль может выбрать два пути. Если он плохо рассчитывает ситуацию, то начнет продавать свою нефть строго по «потолку». Пусть «не себе в убыток», но и без особого прибытка. Если в Кремле анализируют ситуацию хорошо, то откажутся продавать нефть по потолку, и потребуют за нее столько же, сколько и раньше. Если Кремль разбирается в экономике совсем хорошо (сразу скажем — вариант нереальный, он не разбирается), то российские нефтеэкспортеры заявят, что будут продавать нефть, но только не на Запад.

Первый сценарий: делаем, как говорит начальник

Рассмотрим первый вариант. Все согласились покупать русскую нефть только с большой скидкой — а мы согласились ее так продавать. Кому Россия эту недорогую нефть повезет? Вряд ли только Западу: на заход российских кораблей в местные порты там вообще наложены ограничения. Очевидно, что в основном Китаю и Индии — как и делала это последние месяцы после начала санкционной войны. 

Очень вероятно, что доля отправки нефти на Восток даже вырастет. Ведь с каждой такой поставкой Москва будет, по сути, субсидировать страну, которой продает «по потолку». Субсидировать США и ЕС даже такие слишком мягкие люди, что управляют нашей экономикой, могут и не решиться. Все-таки, на планете не так много людей, готовых спонсировать тех, кто за свои деньги снабжает оружием твоих противников на поле боя.

Между тем Россия вывозит 7,8 миллиона баррелей нефти и нефтепродуктов в сутки. Китай и Индия вместе потребляют их примерно 14 миллионов в сутки. Еще что-то купят другие страны третьего мира. То есть Москва вполне может пристроить туда все свое топливо.

А покупатели этих 7,8 миллиона баррелей получат от нее фактическую субсидию 20-30 миллионов долларов в сутки. То есть до десяти миллиардов долларов в год.

Несложно понять, что из этого выйдет. Государства-получатели, во-первых, за российскую нефть передерутся. Во-вторых, они, само собой, снизят свой спрос на нефть из других стран мира. Попросту говоря, случится мощный нефтедемпинг. Невиданных в истории масштабов. 

Выиграют от него Китай, Индия и им подобные. Их экспорт в западные страны станет чуть дешевле: ведь издержки этих экономик упадут. Проиграют тут американские сланцевики, у которых цена добычи заметно выше, чем в России, и для которых высокие цены на нефть — манна небесная. 

Получается, если старые западные санкции улучшили внешнеторговый баланс России и ухудшили европейский, то новые усилят Китай и ослабят США. Однако, как постоянно отмечают американские политики, именно Китай — основная угроза XXI века, а не Россия. 

Возникает вопрос: точно ли Запад понимает, какой эффект будет иметь его потолок цен? Или, как обычно, то есть как вышло у Джозефа Байдена с историей про «рубль по двести»?

Сценарий второй, реалистичный: мы любим деньги чуть больше, чем начальника

К экономической политике Кремля нет претензий разве что у мертвых — ну или у тех, кто не знает об экономике почти ничего. Но даже с учетом этого нельзя не признать: там исключительно не любят расставаться с деньгами. Все эти «просто денег нет, но вы держитесь» от главы российского правительства уже давно стали стандартной насмешкой-издевательством, обращенным в сторону российских властей. 

Поэтому при всей склонности Москвы идти навстречу Западу, крайне маловероятно, что в этом случае она будет делать то, что от нее хотят в Вашингтоне. Намного вероятнее, что после введения «потолка» поставки продолжатся только в те страны, которые к «потолку» не присоединятся. 

В реалистичном сценарии такими странами почти наверняка будут Китай и та же Индия. Следовательно, все еще идущие поставки российской нефти в западный мир (на графике) упадут практически до нуля. Европейцам придется больше закупать на Ближнем Востоке. Удар по России если и получится, то не слишком убедительный.

Мы уже описывали что-то подобное еще в январе 2022 года, отмечая, что любые попытки западных санкций против российской нефти и газа обречены, потому что любое снижение объема российского экспорта вызовет рост цен на него, а значит объем продаж у Москвы не изменится. 

Реализация этого сценария будет означать, что западные политики, столкнувшись с нечувствительностью российского экспорта к санкциям февраля—мая, просто не поняли, отчего те не сработали. И теперь хотят повторить ровно то же самое, просто подключив к санкциям большее число государств.

Сценарий третий: оптимальный, но, к сожалению, с нашими властями малореальный

Возможен и третий подход. Поставки в незападные страны Россия продолжает, а в западные прекращает вовсе. В конце концов импортировать оттуда ей теперь все равно нечего, резервы в долларах и евро держать опасно, отчего смысл в их накоплении нефтеэкспортом совсем пропал. А значит, нет и смысла в вывозе туда нефти по 40-60 долларов за баррель, как хочет G7.

Как же быть с планами G7 перестать страховать танкеры, ввозящие российскую нефть дороже «потолка»? На Западе, напомним, считают, что этого механизма принуждения будет достаточно.

Вот здесь и таится та самая возможность, которую умеренно продуманное навязывание «потолочных цен» дает Кремлю. Дело в том, что российские перевозчики уже начали страховать свои суда в российских же страховых компаниях (государственных). Но Москва всегда может сказать: государственная страховая компания такая-то боится атак корсаров в неспокойной Балтике, поэтому заломила такие цены за страховку на этом (европейском) маршруте, что наши нефтяные компании не могут окупить вывоз нефти по сниженным, в сравнении с рыночными, ценам. И поэтому нефть пойдет по более безопасному маршруту, и не к вам.

Наконец, ничто не мешает и заявить: российских танкеров мало, хватит только для тех, кто заплатит дороже. Остальным придется искать нефть днем с огнем: при заметном сокращении российских поставок во внешний мир других вариантов в обозримом будущем нет.

Все это даст эффект сокращения нефтяного предложения на мировом рынке нефти. «Потолок цен» станет предлогом, который позволит Москве поднять норму прибыли, при этом виновными в этом для 86% населения планеты будут выглядеть именно страны G7, а вовсе не Россия.

В этом случае неизбежно повторится сценарий 1973 года — ближневосточного нефтяного шока. Тогда арабские государства, раздосадованные поддержкой Западом Израиля, устроили Вашингтону и европейским столицам нефтяное эмбарго. Цены на нефть устремились в облака, а заметный экономический рост в западном мире на добрый десяток лет фактически остановился.

Несмотря на снижение физического объема арабского экспорта, в денежном выражении он резко вырос. Как, конечно, и политическое влияние всех этих саудовских и иных принцев.

Почему для России сегодня это нереально? Да, ключевой ингредиент для такого решения есть. Западные политики понятия не имеют, что снижение «назначенных» цен на дефицитный товар не работает, что цену на остро необходимый дефицит диктует тот, кто его производит, а не тот, кто за него платит. Такая незамутненность базовыми экономическими знаниями теоретически позволяет Москве повторить 1973 год, к собственной экономической и политической выгоде.

Но история последних нескольких месяцев показывает, что Кремль такими подарками судьбы корректно воспользоваться просто не может: не хватает тех же базовых экономических знаний.

Чтобы понять, о чем именно речь, стоит вернуться к истории с внедрением «газового рубля». Еще 11 марта 2022 года мы отмечали: России стоит ввести экспорт газа, нефти и прочего только за рубли. И тогда же дополнили: делать так можно, только если попутно Центробанк начнет массово скупать золото (или его аналоги) за рубли. Потому что если этого не сделать, то получится нехорошо:

«Представим себе: что будет, если весь российский экспорт будет превращаться в рубли [без компенсирующих действий ЦБ России]? Это значит, что на валютной бирже рублей будет не хватать. Рубль может необоснованно укрепиться, делая малоконкурентоспособными российских несырьевых экспортеров». И продолжили: «Но есть загвоздка: Центробанк и наш экономблок в целом не хочет увеличивать количество рублей в экономике», а покупка им золота неизбежно привела бы к этому сценарию.

Всего через 12 дней, 23 марта 2022 года, глава государства объявил о переводе российского газового экспорта на рубли. И, конечно же, Центробанк никак не стал компенсировать это ростом скупки золота.

Кроме уже отмеченного последствия («Рубль может необоснованно укрепиться, делая малоконкурентоспособными российских несырьевых экспортеров») укрепившийся в полтора раза «деревянный» ударил еще и по нефтяному экспорту. В настоящий момент Россия в рублевом выражении получает за экспортируемую ею нефть не больше, чем в марте 2022 года. В долларах-то выходит примерно также — но доллар к рублю упал в полтора раза. Вот и получается, что рублевая нефтяная выручка, мягко говоря, не растет.

Из «газорублевого» примера следует: наши власти часто недостаточно подготовлены даже для реализации вроде бы очевидно простых и выгодных решений в области экономики. Даже если им приходит в голову какой-то верный элемент поведения — перевести экспорт на рубли, несомненно, стоило, то они реализуют его «криво». Без совершенно необходимых дополнительных мер. Отчего шума вроде бы много, усилий предпринята масса, а рублевая экспортная выручка не растет, хотя долларовая резко повысилась. 

Иными словами: даже если бы наши власти вдруг приняли оптимальный, третий вариант, маловероятно, что их общая экономическая грамотность позволит получить от него какие-то заметные реальные плюсы. Заранее предсказать, где именно осекутся наши госорганы, сложно. Это профессионала можно предсказать (впрочем, и это нелегко). Любители же склонны к действиям, никак не соотносящимся с логикой, отчего и спрогнозировать их почти невозможно.

Но вот что любители не слишком часто делают все правильно, в этом можно быть вполне уверенным. История с газовым рублем тому доказательство.

Наиболее вероятный сценарий

Если G7 будут последовательны в реализации «потолка цен на русскую нефть», то мир ждет довольно жесткая геополитическая встряска. Причем такая, о которой в Вашингтоне или второстепенных западных столицах пока даже не подозревают. Неожиданно — как и в 1930-х в СССР — выяснится, что попытка получить от производителя товар принуждением, а не деньгами, снижает желание производителя этот товар поставлять.

Внезапно окажется, что Россия не может больше поставлять в Европу нефть. Отчего та — в разгар зимы, 5 декабря 2022 года — будет вынуждена экстренно замещать русские поставки арабскими. Причем натыкаясь на уже привычные для ЕС-2022 грабли, то есть то, что логистика (кто бы мог  подумать, правда?) быстро не перестраивается. 

Это России достаточно просто понизить добычу до момента, когда она отладит логистику в сторону Азии (и за счет рывка цен она даже не потеряет на этом понижении в деньгах). У ЕС ситуация иная: при сбое нефтяной логистики местные НПЗ встанут. А экономика получит дополнительный стагфляционный шок. 

Почему же тогда Запад на это идет? Зачем ему вводить шумные меры, не вредящие России, но вредящие западным государствам? Наиболее вероятный ответ на этот вопрос прост: западные политики знают экономику примерно как советское руководство времен коллективизации знало крестьянский менталитет. Поэтому в Вашингтоне понятия не имеют, что его новые меры тоже не сработают. По тем же самым причинам, по которым коллективизации не удалось поднять доходы СССР от зерна.

Впрочем, не жителям России упрекать сейчас западных лидеров в слабом знании экономики. «Сами под образами семьдесят лет в Рязани с залитыми глазами жили, как при Тарзане», — эти слова великого поэта точно характеризуют уровень наших правительственных экономистов и сегодня.