Кошачья мята оказалась репеллентом от комаров

Многие представители кошачьих — от африканских львов до домашних кошек — испытывают непреодолимую тягу к кошачьей мяте. Она богата эфирными маслами, запах которых приводит животных в сильное возбуждение. Кошки катаются по земле, громко мурлыча и судорожно дергаясь, лижут и кусают растение. Однако вскоре «припадок» проходит, максимум через 15 минут животное полностью приходит в себя и продолжает жить как ни в чем не бывало.

Ученые полагают, что эта неодолимая тяга к кошачьей мяте имеет сугубо практическую функцию. Непеталактон, главное активное вещество растения, позволяет избавляться от насекомых-кровососов. С такой идеей выступили японские биологи, статья которых опубликована в журнале Science Advances. Масао Миядзаки (Masao Miyazaki) и его коллеги полагают, что непеталактон может стать основой для создания совершенно нового класса репеллентов.

Как отмечают авторы, им, по сути, впервые удалось достоверно продемонстрировать, что именно непеталактон оказывает пьянящее действие на кошачьих. До сих пор это принималось как само собой разумеющийся факт, хотя кошачья мята содержит целый ряд других активных веществ.

Поэтому Миядзаки и его соавторы провели эксперименты на десятках кошачьих, включая 25 домашних (лабораторных) и 30 уличных кошек, а также несколько крупных хищников — ягуаров, рысей, леопардов, содержащихся в неволе. Кусочки фильтровальной бумаги, пропитанной чистым непетолактоном, оказывали на животных типичное действие кошачьей мяты, тогда как другие компоненты эфирных масел растения (иридомирмецин, дигидронепеталактон и так далее) не вызывали таких сильных эффектов. При этом на непетолактон не реагировали ни собаки, ни мыши — только кошки.

Кроме того, ученые отслеживали количество эндорфинов, «гормонов радости» — опиоидных веществ, ослабляющих боль и стрессовые переживания. После встречи с непетолактоном их уровень у кошек поднимался. А если блокировать работу опиоидных рецепторов с помощью специальных препаратов, кошки теряли тягу к мяте и не демонстрировали характерного «одурманенного» поведения.

Далее Миядзаки с коллегами проверили влияние непетолактона на насекомых. Кошки, шерсть которых обработали этим веществом, привлекали намного меньше комаров, чем животные в контрольной группе. Особенно ярко такое воздействие проявилось для кровососов Aedes albopictus, широко распространенных на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии: непетолактон снижал число насекомых, садящихся на кошку, иногда сразу вдвое.

Все это вполне может объяснять тягу кошачьих к мяте, а также некоторым другим растениям, содержащим непетолактон. Эти животные полагаются на засадный тип охоты, требующий терпения и малоподвижности вплоть до последнего момента. Предварительно потеревшись о подходящее растение, кошки могут существенно снизить неудобства, неизбежно связанные с ожиданием, — нападения кровососущих комаров и зуд от их укусов.

Остается неясным, отчего такое поведение демонстрируют лишь кошки. Авторы спекулируют, что оно могло даже предшествовать засадной охоте, которая была бы невозможна без предварительного «обмазывания» реппелентами. Тогда тяга к кошачьей мяте и сходным растениям могла появиться еще на ранних этапах эволюции семейства кошачьих. Впрочем, это уже, пожалуй, чересчур смелая гипотеза.