Животные, изменившие историю

 
Не так давно ученые окончательно установили, что североамериканские индейцы – родственники современных сибиряков. Что толкнуло индейских предков, 15 тыс. лет назад населявших евразийскую тундру и тайгу, пройти через «Берингию» (гипотетическую полоску земли, которая образовалась от 50 до 10 тыс. лет назад на месте Берингова пролива, когда уровень моря из-за ледников опустился на 60 м – NS) и, преодолев опаснейший путь через ледник или вдоль него, заселить Новый Свет? Ответ, вероятно, дает обнаруженная в 1936 году в Северной Америке древнеиндейская культура Кловис. Раскопки показали, что в те далекие времена предки североамериканских автохтонов охотились на бизонов, мамонтов и мастодонтов, которые и составляли основное меню их рациона. Резкое похолодание в конце плейстоцена заставило этих животных осваивать новый континент. Вслед за ними двинулись и люди.
   
Если вы – любитель анекдотов про чукчей и эскимосов, знайте: когда-то у них был реальный шанс создать высокоразвитую цивилизацию. А все благодаря китам.
В 1976 году советский этнограф Михаил Членов обнаружил на острове Ыттыгран святилища древних эскимосов. Они были построены из китовых костей, поэтому следующие экспедиции на остров назвали их «китовыми аллеями». Ученые знали, что поймать двух китов в год для эскимосской деревни – большая удача, на Ыттыгране же было до 50 черепов этих животных. Исследователи поняли: китовые аллеи строила куда более развитая цивилизация, чем у современных эскимосов. Ведь для постройки нужна была политическая воля и власть, усилия сотен людей, а значит и подобие государства. Все это было у эскимосов с IX по XIV век – период многих глобальных потеплений на планете. Последние привели к увеличению численности китов и сытости эскимосов. Однако в XIV веке воды вновь похолодели, и арктическая народность опять оказалась на грани выживания, забыв о какой бы то ни было государственности.
 
   
Дикие лошади изначально были добычей первобытного человека, а вот одомашнить этих животных удалось лишь 5 тыс. лет назад. Именно лошади позволили человеку столь стремительно освоить евразийские степи, которые на 7 тыс. км растянулись от Придунайской низменности на западе до плато Ордос на востоке. Степь – естественное местообитание лошадей, поэтому они прекрасно себя чувствовали, живя бок о бок со скифами (индоиранцами), начавшими осваивать эти огромные площади со II тыс. до н.э. и за тысячу лет сумевшими обжить новые территории. В начале I тыс. н.э. на смену скифам приходят сарматы и гунны, которые двигаются все дальше на запад. Кочевники толкают к движению и другие народы – происходит Великое переселение народов. Остановить гуннов удалось только во Франции. Это был самый далекий поход степных всадников. Что и неудивительно, ведь каждый из них вел с собой по две, а то и по три лошади.
 
Великие завоевания и переселения, возникновение и разрушение государств, формирование религий – все это было тесно связано со степным коридором и лошадью вплоть до эпохи великих географических открытий.
   
Именно кочевники, дошедшие на своих лошадях до Европы в XIV веке, принесли туда бубонную чуму, о которой европейцы с IX века уже успели забыть. Черная смерть в середине XIV века определила дальнейший ход европейской истории.
 
Стоны умирающих и ужас в глазах пока еще здоровых, нескончаемые вереницы повозок с трупами, вонь и страх – за всей этой могильной суматохой никто даже внимания не обращал на крыс, которые дохли тут же, под ногами, от той же самой болезни, зараженные блохами – переносчиками бубонной чумы. Население Франции за 130 лет чумы сократилось приблизительно с 21 до 14 млн человек, Англии – с 4,5 до 3 млн, Германии – с 14 до 10 млн.
 
   
Эта крохотная и, казалось бы, вполне бесполезная птичка привела китайцев к глобальной катастрофе. Впрочем, по вине их же самих, а вернее, их «идейных вдохновителей».
В 1958 году коммунистическая партия Поднебесной была полна решимости и взяла курс на «Большой скачок». Несмотря на значительное отставание страны не только от стран первого мира, но и соцлагеря. «Большой скачок» по примеру опыта сталинской коллективизации и замены профессионализма ударным энтузиазмом трудящихся должен был заставить страну подняться с колен, в шесть с половиной раз увеличив производство стали и в два с половиной раза – зерна.
 
Ради выполнения невыполнимого (производства стали) в ход шла даже кухонная утварь, которую спешно переплавляли – только бы увеличить план. К этому добавлялась низкая квалификация рабочих и доменные печи, где топливом были простые дрова. На выходе у китайцев получался только чугун, причем предельно низкого качества.
 
То же самое происходило и в сельском хозяйстве. Борьбу объявили четырем народным врагам: мухам, крысам, комарам и воробьям (последним потому, что воробьи ели китайские посевы). Миллионы китайцев ринулись на борьбу с крошечными птичками, то тут, то там росли горы мертвых воробьев. Радость была недолгой. Массовое истребление птиц привело к дисбалансу в экологической системе. Потому что, помимо посевов, воробьи истребляли насекомых, и в гораздо больших масштабах, чем первые. Гусеницы и саранча заполонили поля, все это привело к голоду. В целом «Большой скачок» унес жизни примерно 20 млн человек.