Признание геноцида армян: крупный выигрыш Еревана или пустая формальность?

Байден признал геноцид, что дальше? Хороший сценарий

Геноцид 1915 года совершили против армян на территории Османской империи, и по всем международно-правовым договорам современная Турция считается преемником этой империи. Геноцид признается преступлением, за ним следует ответственность — существует даже специальная Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятая ООН в 1948 году. Кстати, она подписана и ратифицирована Анкарой.

Теоретически это означает, что после признания геноцида Турцию могут признать ответственной за это весьма тяжелое преступление. Процитируем конвенцию:

Иными словами, в теории достаточно запроса одной Армении, чтобы попытаться передать в Международный суд ООН вопросы о толковании и применении Конвенции в случае геноцида армян. Ясно, что итогом такой передачи должно быть решение Международного суда об ответственности турецкого государства за геноцид.

Международный суд ООН, как мы знаем, не раз решал территориальные споры: например, между Таиландом и Камбоджей, странами Африки и Латинской Америки. Кроме того, он назначал репарации в пользу стран, пострадавших от действий других сильных государств. К примеру, в пользу Никарагуа, пострадавшей от агрессии со стороны США.

Повторимся: теоретически это означает, что суд может вернуть армянам хотя бы те земли, на которых их предки жили до 1915 года, Западную Армению с Араратом. Для современной небольшой Армении это значительные территории. С высокой вероятностью в случае такого возвращения Ереван даже не стал бы поднимать вопрос о репарациях, поскольку был бы удовлетворен исходом всего дела.

Если исходить из прецедентов международного права, то Турции могут не помочь и отсылки к тому, что армян в бывшей Западной Армении теперь почти нет, а турки там — этническое большинство. Как известно, во второй половине 1940-х Германия вернула Чехословакии ряд территорий, где до войны немцев было большинство, — например, Судеты. Немецкое население этих зон депортировали в Германию.

Чисто юридически нельзя исключить даже того, что Соединенные Штаты вспомнят об Арбитражном решении о границе Армении и Турции, принятом Вильсоном в 1920 году. Согласное ему 103 599 квадратных километров турецких территорий (Западной Армении) де-юре признавали армянскими.

Нельзя не отметить еще один момент. После признания геноцида США ничто не мешает подавать иски (в том числе групповые) с требованиями компенсации от турецкого государства. Однако, чтобы понять реальный диапазон возможностей таких исков (например, будет ли Турция их исполнять), нужно дождаться появления такой правоприменительной практики.

Но почему американский посол уверена, что Конвенция о геноциде не распространяется на преступления против армян?

Конвенция настолько важна в контексте геноцида армян, что Линн Трейси, посол США в Ереване, уже поспешила заявить о том, что к армянскому случаю этот документ якобы не применим. Цитируем:

«На вопрос, может ли это признание иметь правовые последствия и изменить политику США к своему союзнику по НАТО Турции или к Армении, посол Трейси ответила, что поскольку геноцид армян произошел в 1915 году, а конвенция о геноциде была принята в 1951 году, то с правовой точки зрения конвенция не может иметь обратной силы».

Понять американского посла можно. Если бы она сказала, что признание может иметь правовые последствия и изменить реальную — а не декларативную — политику Штатов, то и Госдепартаменту, и конкретно Трейси пришлось бы много работать.

Несмотря на это, Трейси тотально неправа. Дело даже не в том, что Конвенция о геноциде была принята в 1948 году, а лишь в 1951-м вступила в силу. Важнее другое: с правовой точки зрения документ имел и имеет обратную силу с самого первого дня после подписания.

Главный аргумент тех, кто пытается доказать, будто Конвенция о геноциде не имеет обратной силы, — это ссылки на Венскую конвенцию о праве международных договоров. Ее 28-я статья утверждает: международные договоры не имеют обратной силы. Это было бы прекрасное обоснование, если бы не факт, что Венская конвенция была принята в 1980 году — на десятки лет позже Конвенции о геноциде. Иными словами, 28-я статья автоматически означает, что сама Венская конвенция не имеет силы в вопросе о любом геноциде.

Более того, специалисты по международному праву давно отмечают, что для международных договоров о наказаниях за массовые жестокие преступления, напротив, типично наличие обратной силы — то есть применимости к событиям прошлого. До Конвенции о геноциде было ровно три таких договора.

Первый — часть Версальского от 1919 года, о наказании германского императора за его преступления в Первую мировую. Ясно, что в 1919-м война закончилась и эта часть Версальского договора явно имела обратную силу. Второй такой договор — Севрский, прямо упоминающий наказания за «преступления, совершенные во время военных действий, на территориях, составлявших часть Турецкой империи на 1 августа 1914 года». Севрский договор, как известно, не вступил в законную силу, но в правовом смысле тоже показывает: типовые международные законы об ответственности за массовые зверства явно имели обратную силу.

Наконец, устав Нюрнбергского трибунала тоже имеет обратную силу, что и подтверждено во время Нюрнбергского процесса, где, разумеется, рассматривали и преступления, совершенные до принятия этого устава (то есть до 8 августа 1945 года).

То, что международные договоры, наказывающие за массовую жестокость, не могут не иметь обратную силу, следует из самой истории этих документов. Все они появляются после масштабных преступлений против человечности, как реакция. Ничего удивительного, что они имеют обратную силу: иначе за те преступления, по поводу которых их создали, в принципе нельзя было бы наказать.

Как заключают специалисты по международному праву:

«… В отношении этой специализированной области международного права, исключение [наличие обратного действия, применимости к прошлым преступлениям] является скорее правилом: договоры имеют обратную силу, если в них не оговорено обратное».

Но в Конвенции о геноциде обратное не оговорено — следовательно, она распространяется на геноцид армян. Нежелание признавать этот факт со стороны Вашингтона очевидно, но не может изменить юридическую сторону вопроса.

Плохой сценарий

Чтобы представить себе отрицательный для Армении вариант развития событий, не нужно особого воображения. И дело даже не в том, что Турция может попробовать сказать, что она — не Османская империя, а лишь преемник (хотя чисто юридически этот аргумент может оказаться значимым).

Дело в том, что США, мягко говоря, не первая крупная страна, признавшая геноцид армян. В 1995 году это же сделала Россия. Однако с тех пор прошло 26 лет, но никакого дела в Международный суд ООН никто так и не направил — хотя, казалось бы, Ереван имел для этого достаточно времени. Почему?

Следует понимать, что подать в суд — одно, а выиграть его — принципиально другое. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него была принята в основном не для восстановления исторической справедливости. Это сделали, чтобы предупредить новые случаи геноцида. Поэтому там конкретно оговорено, что виновные в геноциде должны быть осуждены, но практически нет подробностей о восстановлении территориального статус-кво после геноцида. Или о выплате репараций по его поводу. Статья IX отдает все это на откуп Международному суду, но…

В культуре разных стран есть немало замечательных поговорок о суде, неплохо иллюстрирующих типичные проблемы и судов в ООН. Одна из них: «Сила прет — закон мрет». Значит, в реальной жизни часто важно не то, как решил суд или право, а то, на чьей стороне сила.

Полистаем историю Международного суда ООН. В июне 1986 года он принял решение по делу «О военной и военизированной деятельности в Никарагуа и против Никарагуа». В решении США признавали виновными в использовании силы против Республики Никарагуа, а кроме того, Штаты обязали выплатить репарации. Попробуйте, не читая текст, с вероятностью в 100 процентов угадать, что случилось потом?

Все верно. Вашингтон просто наплевал на это решение. Никаких репараций Манагуа он никогда не выплатил. И никогда, разумеется, не выплатит. Ведь у Международного суда дивизий ноль, а у Штатов — много. В теории решения суда ООН должен обеспечивать Совет Безопасности ООН (на это указывает глава XIV Хартии ООН). Но у Вашингтона там право вето, поэтому обеспечивать решения против США не могут.

Казалось бы, почему Международный суд может не сработать против Турции, если у нее нет права вето?

Причин много. Во-первых, Турция — член НАТО. А цель альянса — защита территорий стран-участниц. США не могут действовать в обеспечение решений Международного суда, если это нарушит их обязательства к Турции в рамках НАТО.

Но даже если мы представим, что Турция вдруг из НАТО выйдет (что вряд ли случится), остается «во-вторых». Во-вторых, как Совет Безопасности ООН будет обеспечивать решение Международного суда в отношении передачи Армении территорий или репараций? Экономические санкции и блокада против Турции имеют мало смысла: при ее положении, контролирующем Босфор и Дарданеллы, Анкара способна нанести международной торговле больше ущерба, чем санкции нанесут ей.

Иными словами, на Турцию способна повлиять лишь военная сила. Но из истории последних десятилетий хорошо известно, что США, Англия и Франция могут нападать лишь на слабых. Ни одна действительно сильная страна не подверглась атаке этих членов Совета Безопасности ООН за весь постсоветский период.

А Турция в смысле военных возможностей — именно сильная страна, никак не Ливия и не Ирак 2003 года. Никакая война с ней для западной коалиции не обойдется малой кровью. Значит, Запад никогда не осмелится ее начать.

Россия и Китай в принципе способны решиться на войну со значительными потерями, но и они вряд ли захотят обеспечивать таким образом решение Международного суда ООН. Дело в том, что эти страны за последние десятки лет вообще не вступали в военные конфликты по своей инициативе.

Возьмем тот же пример с возвратом Чехословакии Судет в 1940-х. Предположим, что Организация Объединенных Наций уже существовала бы, но Германия не захотела бы начать мировую войну. Допустим, Международный суд примет решение о возврате Судет. Кто его будет исполнять и как, если не военной силой? Если бы такое решение и было принято, оно осталось бы нереализованным.

Очевидно, что все невоенные каналы воздействия на Турцию на сегодня исчерпаны. Даже такой, казалось бы, исторически рабочий способ, как организация там госпереворота силами ЦРУ в 2016 году не сработал. Остается война — на которую пока никто не хочет идти.

Третий вариант развития событий: то, что будет скорее всего

Из изложенного выше может показаться, что все плохо, позиции Турции в занятой ею Западной Армении непоколебимы, а никаких надежд на восстановление исторической справедливости нет. Не совсем так. Сильные стороны Анкары со временем могут оказаться и ее слабыми сторонами, как это уже не раз было в истории Турции.

Чтобы понять, о чем мы, стоит представить будущее этой страны в XXI веке. Населения там более 83 миллионов, а подушевой ВВП близок к российскому. Поэтому в 2020 году турецкий ВВП по ППС — 2,5 триллиона долларов. Это 11-е место в мире. Сразу выше идут Франция и Великобритания, сразу ниже — Италия, Мексика и Южная Корея.

Но надо понимать: Италия и Мексика не имеют самостоятельной внешней политики в принципе, а Южная Корея слишком занята Северной. Великобритания и Франция — страны, испытывающие серьезные системные трудности, из-за которых их внешнеполитические возможности невелики и в перспективе будут сокращаться. Уже сегодня их военный потенциал настолько слаб, что, за исключением ядерного оружия, Турция на их фоне смотрится никак не слабее. Самостоятельно что Лондон, что Париж могут выиграть только если Фолклендскую войну — никто из них в страшном сне не представит себе войну один на один с сильным государством. А раз так, значит, этих игроков нельзя назвать сильными и самостоятельными.

То есть, если взять первую дюжину экономик мира, куда входит Анкара, получается, великими державами с самостоятельной и активной внешней политикой и вооруженными силами, способными воевать без поддержки извне, можно считать только США, Китай, Индию, Россию и Турцию. Старые державы типа Англии и Франции уже ничего серьезного не могут. Турция, напротив, может пережить госпереворот, который ей попробовало навязать ЦРУ, и даже пытаться играть против интересов Москвы в Сирии и Закавказье.

Пока Турция — просто серьезная головная боль Вашингтона и Москвы. Но беда в том, что турецкая экономика растет. Причем, если быстрый рост российской экономики практически исключен монетарной политикой ее властей, а той же Франции — нахождением в ЕС (где тоже есть сложности с разумной денежно-кредитной политикой), то у турков нет ни первой, ни второй проблемы. Следовательно, они и дальше будут расти быстрее русской и западноевропейских экономик.

Другой момент: Анкара не имеет привычки быть верной никакому союзнику. Пока она была слаба, то следовала в фарватере США. В 2010-х стало ясно, что от поддержки Штатов на Ближнем Востоке зависит не так много: выживание Асада и Эрдогана, несмотря на попытки Вашингтона исключить такое развитие событий, указало на то, что США более не всесильны в этом регионе. А ведь именно такими они виделись здесь после распада СССР.

С тех пор Турция успела «кинуть» и Вашингтон, и Москву. Да, Америка и Россия все еще ведут с турками дела, но строго в рамках парадигмы: «пока это в наших интересах — мы дружим, как только нет — сразу прекращаем». Эрдоган как личность не особо приятен ни русским (удар в спину), ни американцам (в силу слабой подконтрольности).

Чем сильнее будет Анкара, тем больше беспокойства это государство продолжит вызывать у остальных великих держав. Рано или поздно они могут захотеть сдерживать турецкое влияние. Тем более что, как показал пример Азербайджана, оно в любой момент способно поджечь ситуацию вокруг союзника России. Да и отношения Анкары с Грецией или ее дела на Кипре в любом момент могут начать вбивать клинья в отношения между странами НАТО.

В этом смысле турки способны сами стать своей главной проблемой. В случае продолжения роста их экономической и военной мощи теми же темпами, что они показывали в период владычества Эрдогана, недалек день, когда они попытаются пойти против США или России в по-настоящему большой игре. Захватив, допустим (или попытавшись зачистить), курдские территории других стран Ближнего Востока. Или потворствуя Баку в еще одном ударе по Карабаху — на этот раз, даже игнорируя российских миротворцев.

Наконец, почувствовав головокружение от экономических успехов, Анкара может захотеть собственное ядерное оружие. При одной мысли о наличии красной кнопки у кого-то вроде Эрдогана Москва и Вашингтон придут в сильнейшее беспокойство. И приложат максимум усилий, чтобы остановить турок.

Если один из описанных выше сценариев реализуется, наличие консенсуса и России, и США по поводу геноцида армян может оказаться весьма важным. Если силу против Турции применять все равно придется, общепризнанный акт геноцида действительно способен привести к каким-то реальным последствиям для наследницы Османской империи. Например, пересмотру ее границ в пользу тех, кого она когда-то подвергла геноциду.