У-2 вернулся: как будет защищаться Россия, когда Украина скопирует иранские «Герани»

Каналы в Telegram переполнены видео из Киева, в которых люди стреляют из автоматов в воздух, пытаясь сбить «Герани», или, что то же самое, иранские «Шахеды» (на это указывают иранские маркировки на двигателях). Только вот сбития дронов на этих кадрах не видно: стрельба идет явно впустую, видео заканчивается взрывом от попадания беспилотника-камикадзе в цель. Почему? Ведь, судя по звукам и видео, в попытках сбить эти устройства принимают участие не только люди с легким стрелковым оружием, но и 23-миллиметровые зенитные пушки, и ПЗРК, и советские С-300, доставшиеся Украине и все еще, несмотря на почтенный возраст ракет, вполне живые?

Что это вообще такое?

«Шахед-136» (он же «Герань-2») — беспилотник-бесхвостка, сделанный в основном из пластика. Металла в нем немного — в основном двигатель на 50 лошадиных сил, находящийся в хвосте. Даже толкающий винт не из него. Вся конструкция весит 200 килограммов, боевая часть — 40 килограммов. Это примерно соответствует поражающей силе тяжелого 203-миллиметрового снаряда.

Как это часто бывает с новым эффективным оружием, ему приписывают многое из того, чего оно, на самом деле, не может. Вопреки тому, что говорит в этом видео советник главы МВД Украины Антон Геращенко, дроны не применяются по жилым домам: скорее всего, украинская сторона путает результаты попаданий «Гераней» с результатами пуска ракет своих средств ПВО по этим самым «Гераням». 

Вообще-то, советские конструкторы систем украинской ПВО, конечно, предусмотрели в своих ракетах самоликвидатор, чтобы в случае промаха они взрывались высоко в воздухе и не были угрозой для прикрываемых ими войск или гражданского населения. Но сейчас, чтобы обойти бортовую систему радиоэлектронной борьбы российских ракет Х-101, эти самоликвидаторы выкрутили. Обойти ее так все равно не получается, зато теперь не попавшая в цель украинская ракета ПВО падает на землю — и взрывается.

Поскольку боевая часть у ракеты С-300 — до 130 килограммов, то есть в несколько раз больше, чем у «Шахеда», отличить ее попадание от попадания «Герани» (на видео заметно, что та не обрушивает дома) можно. Если дом в значительной степени обрушен, значит, это не попадание беспилотника (40 килограммов просто не хватит для обрушения значительной части многоквартирного дома), а именно ракеты ПВО.

А вот попадание российской крылатой ракеты (КР) от украинской ракеты ПВО отличить можно по обратному эффекту. Если обрушена пара-тройка подъездов, значит, это не КР: у тех боевая часть втрое мощнее, чем у С-300 ВСУ. Часто на один иранский БЛА украинские войска выпускают сразу много ракет ПВО. В итоге часть из них попадет в жилой фонд, где может, увы, убить гражданское население. 

С российской стороны фронта живуч другой миф. Некоторые участники боевых действий ожидают, что «Герани» скоро будут вести эффективную борьбу с украинской артиллерией, ПВО, а также маршевыми колоннами противника и машинами в прифронтовой полосе. Этого (по крайней мере, в ожидаемом объеме) точно не случится.

Причина состоит в том же, почему этим не могут заниматься и снаряды «Хаймарсов»: они просто для этого не предназначены. Почти все «управляемые боеприпасы» нашего времени не очень-то управляются в полете. Они летят по координатам, которые в них заложили. Иранские ли дроны, американские ли GMLRS от «Хаймарсов» — схемы их действий в целом похожи. В боеприпасе стоит миниатюрная система инерциальной навигации плюс блок навигации спутниковой. Сравнивая показатели их обеих, боеприпас и выходит на цель.

Значит, атаковать им можно только неподвижный объект. Тот, который никуда не убежит за время, которое дрон (или снаряд) проведет в полете к нему. Следовательно, колонны на марше для «Гераней» и «Хаймарсов» (пока те используют управляемые снаряды) недоступны: когда боеприпас прилетит, колонна будет уже в другой точке.

Аналогично недоступны для нее и танки на поле боя, и даже пехота в окопах. Потому что угадать, где именно в окопе длиной в сотни метров будет боец противника, невозможно. А ударить по каждому 20-метровому «излому» (прямому отрезку) окопа управляемым боеприпасам технически не то чтобы реально.

Конечно, между «Геранями» и другими высокоточными боеприпасами есть и различия. У иранцев система инерциальной навигации, предположительно, менее точная, чем у более дорогих систем типа российских крылатых ракет, тоже бьющих «по координатам». Это и не удивительно: «иранец» стоит считаные десятки тысяч долларов. Даже одна высокоточная ракета «Хаймарса» обходится в 160 тысяч долларов, то есть один залп такой установки стоит около миллиона долларов. Российские крылатые ракеты тоже не только много мощнее, но и дороже одного такого снаряда.

Чтобы компенсировать проблемы с более дешевой «инерциалкой», иранский дрон, по некоторым данным, использует систему корректировки на конечном участке траектории. Но эта система подходит именно для того, чтобы сравнить «образ» заранее заданной цели с тем, что находится перед «Шахедом». Впрочем, подобные вещи технически очень сложны, поэтому далеко не факт, что подобная корректировка у этого дрона работает хорошо.

Поискам цели на поле боя такая система не помогает, поскольку для этого нужен интеллект. А сильным ИИ человечество пока не располагает, и как его создать, никто не знает. Именно поэтому автономный (без человека-оператора) поиск цели дроном на практике почти всегда неэффективен.

Если «Шахед» такой простой и дешевый, почему его так трудно сбить?

Описанное оружие в смысле концепции выглядит очень знакомо. Да это же «Фау-1»! Ну или, если угодно, его американский предшественник времен Первой мировой. Простейший самолет-снаряд, очень дешевый. Напомним: «Фау-1» стоил 3500 рейхсмарок, а «Фау-2» — 120 тысяч рейхсмарок.

Однако «Фау-1» легко и просто сбивались противником: английские зенитки и ПВО перехватили большинство снарядов, долетевших до Англии. Сейчас же, как видно из украинских видеороликов, этого не происходит. У ПЗРК, например, всего один случай, а у крупных зенитно-ракетных комплексов пока вообще ни одного (по крайней мере, на видео).

Допустим, такие сбития были, но не попали в кадр. Но тогда были бы видео с лежащим на земле «Шахедом», изрешеченным осколками от зенитной ракеты, но с невзорвавшейся боевой частью. Таких роликов нет, а значит, и таких сбитий очень мало, если вообще не случается.

Это кажется очень странным: «Байрактары», которые Украина в начале СВО пыталась использовать как ударные беспилотники, массово сбивались российскими ПВО и в связи с этим уже какое-то время снова используются только в разведке (чтобы не нести потери, подставляясь под российские ракеты над самой линией фронта). «Шахеды» что, заговоренные?

Многие видео стрельб по «Шахедам» вообще сделаны в светлое время суток. Возникает вопрос: зачем «Шахедов» запускают днем, почему не ночью, когда их не видно? Да, вести объективный контроль попаданий по назначаемым целям в светлое время суток легче, чем ночью. Но совершенно очевидно, что на эту легкость никто не обращал бы внимания, если бы дневные налеты «Гераней» вели к их заметным потерям от ПВО. И опять получается, что потери эти относительно невелики.

Но ведь «Фау-1» сбивали, несмотря на скорость 650-800 километров в час, а «Шахеды» летят со скоростью всего 180 километров в час.

Чтобы понять причину, нам нужно обратить внимание на функционального предка «Герани» — У-2. Этот самолет летал еще медленнее, со скоростью до 110-140 километров в час. Как и «Герань», брони он не нес, потолок показывал не впечатляющий, а ударную нагрузку (бомбовый запас) имел умеренную — до 150 килограммов. У них даже моторы похожи: не очень сильные ДВС воздушного охлаждения. При всем этом ночной бомбардировщик У-2 на Восточном фронте делал в среднем по 700 вылетов до одной боевой потери. То есть был самой живучей машиной войны.

Даже советские скоростные, высотные и дальние ночные бомбардировщики (типа Ил-4 или «Бостонов») делали чуть меньше вылетов до потери. И это удивительно, ведь У-2 летел на высоте 400-1200 метров, а не два километра и выше, как советские дальние ночные бомбовозы.

Кроме того, у немцев были неплохие ночные истребители и зенитки. За счет их работы больше всех в летном составе во Вторую мировую потеряли британские ВВС (55 тысяч убитыми, вдвое больше ВВС РККА), хотя летали, как и У-2, ночью.

Если вернуться к Восточному фронту, выясняется: ночной ближний бомбардировщик Р-5 жил вдвое меньше, чем У-2. Хотя был намного более скоростным, высотным и дальним.

Тут-то и кроется ответ на наш вопрос. Живучесть «небесного тихохода» была обусловлена именно его тихоходностью. Истребители немцев не могли эффективно перехватывать такого противника: его скорость была близкой к той, при которой немецкие самолеты просто падали. Малая скорость позволяла У-2 иметь огромное крыло, не дававшее ему упасть даже на сотне километров в час, а вот Ме-109 и Ме-110 так летать уже не могли. 

Один немецкий летчик в 1943 году попробовал это сделать и сбил несколько У-2. Вот только быстро — уже в сентябре того же года — погиб. Оказалось, сбивать на скоростной машине настолько медленные самолеты — игра со смертью, причем такая, в которой долго не повыигрываешь.

Похожая история — с «Шахедами». Согласно официальным украинским данным, ВСУ уже потеряли один МиГ-29: самолет упал, столкнувшись с обломками «Герани», которую он пытался сбить. Излишне говорить, что истребитель такого типа стоит на два порядка больше, чем дрон-камикадзе. То есть использовать его для таких задач — играть на руку противнику.

Кажется, что «Герани» могли бы сбивать зенитные ракеты ПВО. Тем более у Украины их много: намного больше, чем у любого европейского государства НАТО. Но на деле это крайне сложно. Объект 3,2 на 2,5 метра, сделанный в основном из сочетания пластиков, хорошо поглощает радиоволны (такие конструкции на композитной основе еще называют RAS). Из металлических деталей там только небольшой двигатель. То есть по радиозаметности такой дрон сопоставим с большой птицей. Это никак не «Байрактар» с его куда более массивным (и заметным в радиодиапазоне) мотором на 100 лошадиных сил и вчетверо большими линейными размерами самой машины.

Что еще хуже, он летит к цели на высоте несколько десятков метров, как крылатая ракета (скажем, «Томагавк»). Это значит, что радар ПВО может заметить его только в считаных километрах от себя: дальше кривизна Земли не позволяет. Но уставить всю Украину радарами через несколько километров ВСУ не могут чисто технически. И даже если это сделать, что дальше? Зенитная ракета, выпущенная по такой цели, в любой момент может потерять ее. Уж слишком та мала и слишком мало в ней металла.

Системы радиоэлектронной борьбы в случае автономного беспилотника, летящего «по координатам», тоже явно не станут «серебряной пулей». Даже если радиосвязи вовсе не будет, «Герань» все равно найдет цель.

Поражать «Шахеды» эффективно могли бы комплексы типа «Панцирь», со скорострельными зенитными пушками. Но чтобы сделать это, нужно иметь систему дистанционного подрыва снарядов у цели. Ибо сам дрон слишком мал, чтобы его можно было гарантированно поразить прямым попаданием с дистанции в километры. На сегодня серийных зенитных самоходок с дистанционным подрывом снарядов практически нет ни в странах Запада, ни у России. 

Но даже «Панцирь» дальше четырех километров «Шахед» не собьет. То есть на подходах к городам дроны отсечь не получится (нужного объема зенитных самоходок и у всего НАТО нет). А в самих городах их застройка мешает поражать снарядами беспилотники.

«Укроборонпром» заявил, что создаст свою «Герань». Как Россия будет обороняться от нее?

С одной стороны, может показаться, что такое заявление украинской стороны — некоторое преувеличение. Украинская промышленность не может производить инерциальные системы навигации. С Запада их тоже получить сложно: там сейчас их дефицит даже для «Хаймарсов», да и сомнительно, чтобы США отправили на Украину системы для экспериментальных БЛА, у которых еще и неизвестно какая эффективность будет.

С другой стороны, к тезисам «Украоборонпрома» надо отнестись серьезно. Ведь для создания аналога «Герани» не обязательно нужна «инерциалка». Просто без нее не удастся попадать в какие-то конкретные объекты, типа подстанции, ТЭС или склад боеприпасов. Но для того, чтобы попасть в город (в любое его место, пусть и в жилую застройку), вполне хватит даже точности тех импортных систем навигации, которые на данный момент доступны Украине.

Смогут ли российские средства ПВО перехватить такие аппараты? Да, но это будет очень сложно. Весенние налеты вертолетов ВСУ на Белгород и жилые дома в Брянской области показывают, что даже для лучших в мире систем ПВО низколетящая цель остается сложнейшей. Чем медленнее аппарат, тем ниже он может лететь без опаски, а чем ниже он летит, тем сложнее его сбить.

Можно попробовать поставить на каждом холме по «Тору» или «Панцирю» и пытаться сбивать все ими. Только вот линия фронта сейчас куда больше тысячи километров. Поставить сотни зенитных установок на ней можно, но для этого придется сильно ослабить ПВО на остальной части российских границ. Поскольку бывшие натовские военные уже открыто заявляют, что альянс может нанести по России удар крылатыми ракетами, это был бы не самый безопасный вариант.

Другая проблема: у «Тора» всего 16 ракет. Что, если противник двинет по одному маршрут сразу 20 дронов-камикадзе, благо это будет стоить как пара снарядов «Хаймарсов»? Чем сбивать последние четыре? С военно-технической точки зрения такие беспилотники логично копить группами от ста и выше (благо даже сотня их стоит как несколько крылатых ракет), и тогда такую орду вообще нечем будет останавливать.

Тут лучше справились бы системы, имеющие еще и пушку, типа «Панциря»: снарядов у них много больше, чем ракет у «Тора». Еще в прошлом году на госиспытания вышли снаряды для 30-миллиметровых пушек с дистанционным подрывом. Ими, как мы уже отмечали, можно поражать дроны-камикадзе на дистанции до четырех километров. Но реально ли поставить по одной машине на каждые шесть-восемь километров угрожаемого направления, и не помешают ли им работать холмы, берега рек, деревья, блокирующие прямую видимость для электромагнитных волн?

Нетрадиционные решения

Есть пара решений, которые уже предлагали (разработчики «Бумеранга» и «Ланцета»), но до сих пор не применяли против подобных дронов на практике.

Первое из них — мина. Противовертолетные мины типа «Бумеранг» по звуку и теплу могут находить летательные аппараты противника и выстреливать в них «ударное ядро», летящее со скоростями до 2,5 километра в секунду. Хотя это решение было разработано против вертолетов, но можно заменить ударное ядро на осколочно-фугасный боеприпас с радиовзрывателем, и тогда его можно будет вполне эффективно использовать и против «геранеподобных» аппаратов.

Однако на сегодня «Бумерангов» у армии мало, поскольку военные не особенно стремились их массово закупать. Вертолеты противника, как считалось, смогут удержать и ПВО, а над массовыми налетами дронов-камикадзе Минобороны вряд ли особо задумывалось. Теперь самое время исправить это упущение, тем более что аналогичные системы вполне могут пригодиться и против крылатых ракет НАТО. Дальность полета ударного ядра у «Бумеранга» — 150 метров, то есть трех-четырех тысяч таких мин хватит, чтобы прикрыть фронт в тысячу километров.

У этого подхода есть и явные минусы. Надежно так можно прикрыть только относительно компактные объекты (скажем, города), утыкав подходы к ним «Бумерангами» в несколько слоев. На длинном фронте мина собьет только первый беспилотник из группы, а остальные пройдут тем же коридором (идя по одинаковому, заранее заданному маршруту) без проблем.

Поэтому напрашивается второе решение: выбрать подвижные, «воздушные мины». Ими могут быть как барражирующие боеприпасы типа «Ланцета», которые уже предлагали использовать и для перехватов дронов противника, так и совсем другие машины. 

Самый очевидный вариант — своего рода барражирующий дрон-истребитель. «Ланцет» не очень скоростной: он сможет подорвать только ту условную «Герань», что летит прямо на него. Лучше иметь что-то, что прикроет и пространство вокруг себя. Такой БЛА-истребитель при скоростях в несколько сот километров в час сможет нести ракету от ПЗРК (или специальную легкую противодроновую ракету), запускаемую в сторону дрона-камикадзе.

Проблемы этого подхода тоже очевидны. На сегодня таких дронов нет, их нужно специально создавать и испытывать. Кроме того, обычные дроны уже существующих конструкций в качестве перехватчиков не годятся, поскольку их скорость будет примерно как у дронов-целей. А чтобы оперативно действовать такими «воздушными минами» на направлении движения роя дронов противника, БЛА-перехватчикам нужна намного более высокая скорость прибытия в тот или иной район.

Тут, по всей видимости, не обойтись без специальных систем мгновенного развертывания «воздушных мин». Например, пусковой «Смерча», запускающей ракеты с беспилотниками-перехватчиками внутри. Что-то подобное для них уже сделали еще в советское время — снаряды с самоприцеливающимися боевыми поражающими элементами (СПБЭ). В наши дни каждый снаряд «Смерча» может нести несколько дронов-истребителей, которые благодаря огромной скорости реактивного снаряда-доставщика смогут преодолеть расстояние до 120 километров за две-три минуты.

В таком сценарии одна батарея «Смерчей» сможет перекрыть движения роям чужих «Гераней» на фронте в 240 километров. Ведь что влево, что вправо по фронту батарея сможет отправить многие десятки дронов-перехватчиков. «Антидроновая ПВО» из 10-20 таких батарей особо большой дальности позволит армии разумными (небольшими) средствами защитить от роев-камикадзе даже фронт в тысячи километров.

У подобных систем активного «воздушного минирования» тоже есть минус. Их пока еще никто и не подумал начать проектировать, а «Шахед» — вот он, уже здесь. Завтра мы можем увидеть и его украинские копии.

Если Россия не займется созданием систем «дронов-истребителей» прямо сейчас, то к моменту расцвета «Гераней» чужих разработчиков она рискует остаться без гербицидов.