Олени не забывают о Железном Занавесе

Раньше в этих местах стояли грозные заграждения из колючей проволоки, вдоль которых патрулировали вооруженные пограничники, готовые застрелить каждого, кто нарушит одну из самых хорошо охраняемых границ в мире ? «Железный занавес» между Западом и Востоком.

Сейчас границы открыты: леса, поля и дороги между современными странами Европейского Союза ? Польшей, Германией, Чехией и Австрией больше не разделяют видимые препятствия.

Однако для животных «Железный Занавес» как был 25 лет назад, так и остался. Несколько поколений зверей, сменившихся с тех пор, так и не смогли стереть генетическую память времен Холодной войны.

Чешские биологи в течение шести лет наблюдали за передвижениями оленей в Шумаве ? Богемском лесу, который находится прямо на границе с лесными массивами Баварии.

«Олени на чешской стороне доходят до границы, где раньше стояли заграждения из колючей проволоки, а затем поворачивают обратно», ? сообщает зоолог Павел Сустр.

Для слежения за животными некоторых из них снабдили ошейниками, передающими радиосигналы. Таким образом, в течение многих лет ученые могли спокойно следить за всеми их передвижениями по карте.

Один из итогов исследования: четверть века спустя после разрушения границ между Западной Европой и странами Варшавского договора, «Железный Занавес» в умах зверей все еще стоит.

^{©Flickr/ wraysburyade}

Биологи предполагают, что оленихи учат свое потомство соблюдать определенный ареал проживания и не переступать через него, хотя реальных причин для опасений больше не существует.  

Аналогичные исследования проводились и на стороне Баварии. Наблюдения немецких ученых дают несколько иные выводы, нежели те, к которым пришли их чешские коллеги.

Оказывается, немецкие олени намного смелее своих чешских собратьев. Самцы спокойно переступают через бывшую границу в поисках новых самок. А вот немецкие оленихи все так же предпочитают оставаться у себя на Родине, вероятно потому, что в Чехии возобновили охоту на оленей. 

Возможно, разница в поведении объясняется тем, что немецкие пограничники в период Холодной Войны не вызывали такого страха у диких животных, как их социалистические коллеги, поэтому страх перед невидимой границей не настолько отпечатался в генетической памяти зверей.