Психологические защиты

Все относительно

Впрочем, глубинные психотерапевты больше обращают внимание не на тип личности, а на так называемый уровень нарушенности – того, насколько человек «ненормален». Хотя, по сути, норма, по мнению психологов, это всего лишь то, что… характерно для большинства в данный период человеческой истории. Да и норма эта весьма относительна. Так же как нет четких границ между временами года – нет границ между «нормальными» (мы намеренно берем это слово в кавычки, чтобы показать его относительность) и нарушенными людьми. И в мае иногда идет снег, а в январе может зазеленеть трава – «нормальные» люди иной раз способны ближнего «вилкой ткнуть», а «махровые» психотики – получить Нобелевскую премию по экономике. Но вернемся к защитам. Что это такое и зачем они нужны?

Защищайтесь, сударь!

Защитные механизмы – это бессознательные автоматические действия, направленные на устранение или уменьшение любых изменений устойчивости биопсихологического индивида. Или попросту то, что защищает наше собственное «Я», нашу целостность и идентичность.

Защиты бывают примитивные и вторичные (зрелые). Первые имеют врожденный характер и есть у всех, вторые – приобретенный, и то, какими они будут – во многом зависит от воспитания и развития жизненного пути. Многие психологи, однако, не считают примитивные защиты защитами как таковыми, скорее, это некие адаптивные механизмы, с помощью которых ребенку удается хоть как-то справляться со стрессами этого мира. Именно по тому, какие защиты преобладают у человека – примитивные или зрелые – определяется его уровень нарушенности. Чем больше архаичных защитных механизмов (или меньше зрелых), тем более «нездоров» человек. Решили определить, какие механизмы преобладают у вас? Это непросто. Зрелые защиты осознаются частично и не сразу, а для осознавания своих примитивных защит (если они у вас, действительно, преобладают, так как и те, и другие есть в каждом человеке) понадобится бог знает сколько времени и целый вагон честности перед собой. Впрочем, как говорил незабвенный Зигмунд Фрейд: «Голос рассудка тих, но он будет повторять, пока его не услышат». Все возможно.

Примитивные защиты

Изоляция. Когда младенец перевозбужден или расстроен, он попросту засыпает, переходит в другое состояние сознания. Взрослый вариант – изоляция от социальных и межличностных ситуаций, замещение напряжения от взаимодействий с другими людьми внутренними фантазиями. Это очень характерно для так называемых шизоидных личностей – своеобразных «инопланетян» среди нас, рассеянных недотеп и молчунов, «не пользующихся успехом у девушек», но которые однажды докажут гипотезу Навье-Стокса.

Для менее талантливых, увы, жизнь «в изоляции» не так радужна. Например, склонность к использованию алкоголя и наркотиков для того, чтобы добиться того самого «состояния измененного сознания» тоже можно рассматривать как разновидность изоляции.

^{Когда младенец перевозбужден или расстроен, он попросту засыпает}

^{©depositphotos.com}

Отрицание. Первая реакция человека, который узнал о страшном диагнозе или о смерти близкого, будет однозначна: «Нет!». Этот ранний способ «справляться» с неприятностями знаком нам еще с младенчества и уходит с корнями в детский эгоцентризм: «Если я не признаю этого, значит, это не случилось».

Не думай о плохом – оно и не случится! Улыбайся – и в твоей жизни будет все прекрасно! Будь на позитиве! Современная «мода на позитив» берет начало именно из этой защиты (а также из вытеснения, речь о котором пойдет ниже). Поэтому у очень многих людей она и работает: у тех, кто не очень знаком с глубинной психологией и не питает страсти к рефлексии. И в этом смысле такая защита полезна, плохо, если она давлеет над вами настолько, что заставляет закрывать глаза на очевидные вещи. У таких людей, что не делается – все к лучшему, на все воля божья, даже если эта воля заставляет женщину терпеть третьего мужа-тирана или игнорировать свидетельства о сексуальных домогательствах ее дочери отчимом и т. д. Самый очевидный пример психопатологии, где главную роль играет отрицание – мания (маниакально-депрессивные состояния). Такие люди склонны в невероятной степени отрицать свои физические потребности, личные слабости и даже собственную смертностность. И только близким известна цена безумного геройства. Обратная – вытесненная – сторона этой «медали» – тяжелая депрессия и слабость, которую и отрицают эти люди, и в которую неизбежно периодически «проваливаются».

Всемогущий контроль – как и все примитивные защиты тоже родом из младенчества. Дело в том, что маленький ребенок видит мир в совоебразном кривом зеркале. Все те блага (еду, заботу, ласку), которые он получает от окружающего мира (матери) – он словно приписывает самому себе. Более того, он «полагает», что все это добыто им самим, а вовсе не дано кем-то извне. Остатки этого воистину сладостного чувства живут во всех нас – именно они поддерживают чувство нашей компетентности в чем-либо и жизненной эффективности вообще.

Крайняя форма, как всегда, нелицеприятна. «Перешагивать через других» – основной принцип людей, у которых преобладает всемогущий контроль. Таких людей часто можно встретить там, где необходимы хитрость, любовь к возбуждению, риску, опасности и готовности подчинить все интересы главной цели – проявить свое влияние. Часто ими бывают крупные бизнесмены, политики, генералы, сотрудники ЦРУ и КГБ, их можно встретить во всех сферах, где много власти в чистом виде.

Примитивная идеализация (и обесценивание). Все мы когда-то считали своих родителей самыми сильными, смелыми и прекрасными людьми на Земле. Мы искренне верили, что наш папа может поднять гору, а мама – самая красивая на свете. Следствие этой веры – наша склонность прислушиваться к мнению авторитетов (недаром во все ток-шоу обязательно приглашаются поп-звезды, политики и прочая «компетентная» публика). Мы автоматически и бессознательно приписываем уважаемым людям больше мудрости, ума, способностей. Стоит ли говорить, что такая надежда далеко не всегда имеет под собой основания. Та же самая идеализация срабатывает тогда, когда мы влюбляемся. В нормальных случаях, по мере развития отношений, она постепенно уходит, сменяясь простым человеческим уважением и более глубокой любовью, которая, зная о недостатках ближнего, способна их принимать. Часто, впрочем, любовь – зла. И практически обожествленный человек… «вдруг» оказывается типичной сволочью. Дело вот в чем, что чем сильнее идеализация, тем с большей защитой она связана – защитой от критики (еще на начальном этапе отношений). Чем сильнее обожествляется человек, тем горестней будет разочарование. Но зачем защищать столь неприятного субъекта? А это – уже другой вопрос: в силу разных травматических ситуаций в детстве многим людям бессознательно необходим идеализированный объект.

Таких людей можно встретить не только среди безумных влюбленных, но и среди фанатиков веры в бога, различных субкультур и пр.    

Проекция, интроекция и примитивная идентификация. Проекция – это процесс, в результате которого внутреннее (чувства, мысли) ошибочно воспринимается как внешнее. Младенец, переживающий какие-то неприятные ощущения (например, колики), переживает их, скорее, как «Боль!», чем как что-то, что болит внутри него. Он не только не очень способен разграничить внешнее и внутреннее, но и по понятным причинам склонен приписывать все неприятное (откуда бы оно не исходило) внешнему миру, а не себе самому, собственному организму. Вы когда-нибудь встречали людей, которые, общаясь с вами, вдруг начинают видеть в вас самое настоящее зеркало – самих себя? Причем, вы с изумлением обнаруживаете, что они приписывают вам только самые дурные свои качества, и никогда – хорошие. Так работает проекция. Самые яркие представители – патологические ревнивцы с их отрицанием собственных желаний и приписыванием их другому человеку.

Прямо противоположным образом действует интроекция – процесс, благодаря которому идущее извне ошибочно воспринимается как приходящее изнутри. С помощью этого механизма маленькие дети идентифицируются со своими родителями, впитывают их нормы поведения, черты характера, стереотипы и т. д. В патологических формах эта защита проявляет себя как так называемая «идентификация с агрессором». Когда мучимый кем-то человек со временем сам становится мучителем и садистом.

Проективная идентификация – одна из самых непростых защит. Правда, это не отменяет ее повсеместную встречаемость в нашей жизни. Часто ли вам приходилось слышать от знакомого фразу вроде: «Этот тип мне сразу не понравился»? Если да, то знайте – дело не в том, что у вашего приятеля очень развита интуиция (чрезмерное проявление которой тоже, кстати, может говорить о нарушенности), а в том, что у него сработал механизм проективной идентификации, когда человеку по каким-то неосознанным причинам не нравится другой человек. В результате первый тоже совершенно неосознанно начинает невербально – позой, жестами, мимикой – вести себя по отношению к другому так, чтобы и этот второй, в конце концов, почувствовал к нему неприязнь. После этого первый с победным выражением лица может совершенно справедливо заявить: «Ну, что я говорил? Этот тип мне сразу не понравился». Очень часто проективная идентификация процветает на семейной ниве. Например, когда жена, долгие годы изводящая мужа беспочвенными подозрениями, наконец, «добивается» того, чтобы он ей изменил, после чего с торжественной горечью сообщает: «Ну, я же говорила, что ты – бабник».

Расщепление. Считается, что истоки этой защиты кроются в глубоком детстве, когда ребенок еще не может отдавать себе отчет в том, что его родители обладают как хорошими, так и плохими качествами. Детям очень сложно понять, что их мама тоже может быть «плохой», особенно если сама мама не очень любит осознавать свою «плохость». Стоит ли говорить, насколько часто эта защита преобладает в умах и сердцах взрослых людей, продолжающих верить в абсолютную правоту, мудрость и опытность своих мамы, папы и т. д. Иногда невозможность перечить «во всем правым» родителям может даже привести к трагедии. С этим механизмом защиты тесно связана идеализация и обесценивание. Все защиты вообще довольно тесно связаны между собой и часто переплетаются.

^{©depositphotos.com}

Зрелые защиты

Мы не будем рассматривать все защитные механизмы, которые относятся к этой группе, так как их довольно много. Поговорим лишь об основных из них.

Вытеснение – самая основная из защит высшего порядка. Ее суть – вытеснить из сознания неприемлемые мысли, импульсы, поступки, чувства в сферу бессознательного. Вытеснение господствует во всех сферах нашей жизни, и защищает нас, например, от негативных воспоминаний. Элемент вытеснения есть в действии большинства зрелых защит. А вот чрезмерное вытеснение чего-либо может привести к неврозу. Особенно «любят» вытеснение так называемые истерические (театральные) личности.

Регрессия – это относительно простой защитный механизм. Очень многие люди в состоянии усталости начинают хныкать. Другие – не могут оторваться от компьютерной игры (только если речь идет не о полноценной игровой зависимости, истоки которой куда глубже и архаичнее) или смотрят мультфильмы в 40 лет. Все это – примеры регрессии, некоего временного возвращения к детскому поведению, к предыдущим стадиям развития. Ничего плохого в этом нет, и регрессирует периодически каждый из нас. Но некоторые не могут в нужный момент отказаться от регрессии, она начинает определять их стратегическую линию преодоления жизненных трудностей. Они плачутся и ноют, чтобы им помогли в работе коллеги, надувают губы, если набедокурят в личной жизни и ни за что не хотят признавать своих ошибок, брать на себя какую-либо ответственность в принципе. Психологи могут охарактеризовать такого человека как инфантильную личность.

Интеллектуализация – есть не что иное, как попытка контролировать свои эмоции с помощью ума. Человек, использующий интеллектуализацию, разговаривает по поводу своих чувств таким образом, что у собеседника остается впечатление, что тот не испытывает никаких чувств вовсе. Например: «Ну да, естественно, я несколько сержусь по этому поводу» сказанное мимоходом равнодушным тоном – яркий пример интеллектуализации. Человек спокойно анализирует свои чувства – даже если они предполагают очень бурные переживания – и говорит о них, словно сообщает сводку погоды. По сути, и мы с вами сейчас занимаемся интеллектуализацией, пытаясь рассказать о чем-то важном, эмоционально насыщенном «птичьим языком» психологических терминов. И это тоже не вредно, а наоборот. Но до тех пор, пока интеллектуализация не приводит к блокированию наших чувств вообще, пока мы, несмотря на свой «трезвый» рассудок, все еще сохраняем возможность радоваться, грустить, смеяться или плакать.

Рационализация. Бенджамин Франклин говорил: «Так удобно быть разумным созданием: ведь это дает возможность найти или придумать причину для всего, что ты собираешься сделать». Не всегда нам удается получить то, что мы хотим, и тогда мы говорим: «Не больно-то и хотелось» (иногда такое явление называется «зеленый виноград» – по басне Эзопа о лисе и винограде). А когда случается что-то плохое – решаем: «Не так уж это и плохо», «Это был полезный опыт» («сладкий лимон»). Люди вообще склонны обставить любое свое решение разумными доводами, они почти всегда делают что-то только потому, что это выгодно им, хорошо для них, удобно и т. д. Родитель, бьющий своего ребенка, предпочитает думать, что наказывает его не потому, что он зол или раздражен на свое чадо, а потому, что «так он лучше воспитает ребенка», «сделает из него человека», «облегчит ему жизнь в будущем».

Морализация – близкая родственница рационализации. Когда человек рационализирует – он ищет приемлемые с разумной точки зрения оправдания для своих поступков, мыслей и пр. Когда же он морализирует, то ищет пути, чтобы чувствовать, что он обязан вести себя так или иначе. Там, где рационализатор говорит «спасибо за науку», морализатор настаивает, что «это формирует характер». Колонисты свято верили в то, что несли плоды высшей цивилизации народам, чьи природные богатства они расхищали. Гитлер оправдывал уничтожение евреев, цыган и гомосексуалистов тем, что это необходимо для этнического и духовного улучшения человеческой расы. Инквизиция терзала, мучила и убивала людей во имя бога. Женщина, страстно желающая удовлетворить свое тщеславие вниманием мужчин, уверена, что красиво одевается, прежде всего, «для себя» и делает пластические операции, чтобы быть «более презентабельной» в работе.

^{При морализации человек ищет пути, чтобы чувствовать, что он обязан вести себя так или иначе}

^{©depositphotos.com}

Реактивное образование – эта защита является весьма любопытным феноменом. Часто приходится видеть такую картину: маленький ребенок обнимает своего новорожденного брата или сестру, так как, по его словам, «любит его до смерти». Петь ему слишком громко, баюкать – слишком активно. Предлагать им что-то очень вкусное, но явно вредное и опасное для здоровья малыша. Все это проявления реактивного образования – обращение эмоции в свою противоположность. Как правило, в свою противоположность обращается чувство ненависти, становясь «безумной любовью». Естественно, этот процесс совершенно не осознается, особенно, у взрослых людей. Многие фанатично религиозные люди, кажущиеся настоящими «святошами», не выносящими «греха» в других, на самом деле, внутри очень жестоки и агрессивны. Иначе не было бы никакого стимула так активно защищать свою веру и быть приверженцем столь аскетичного образа жизни (и снова вспоминаем пример религиозной инквизиции, когда внутренняя жестокость проповедников направляется во вне – на неправедных – в угоду богу). Но реактивное образование – это не только обращение чувства в свою противоположность, это просто неспособность, не умение и, прежде всего, страх и стыд (быть «плохим») – понимать то, что все наши чувства очень сложны, мы всегда испытываем по отношению к одному и тому же, например, горячо любимому нами человеку, и ненависть, и любовь. И это нормально.

Сексуализация нужна, чтобы бессознательно превратить негативный опыт (ужас, боль) в восторг. Многие из нас используют ее, чтобы преодолеть и сделать более приятными какие-то печальные события в нашей жизни. Для людей разного пола есть различия в том, что они склонны сексуализировать: для женщин более характерно сексуализировать зависимость («Раз уж я слабая женщина, раз меня против моей воли учили подчинению – попытаюсь хотя бы получать от этого подчинения удовольствие» – таковы бессознательные мысли женщины в данном случае), а для мужчин – агрессивность («Раз уж я должен быть настоящим мужчиной, который периодически должен быть жестким и даже причинять людям боль, что мне совсем неприятно – попытаюсь хотя бы получать от этого удовольствие»). Некоторые люди сексуализируют деньги, другие – власть, третьи – грязь и т. д.

Сублимация считается, пожалуй, одной из самых «полезных» и эффективных психологических защит и не слышал о ней, наверное, только глухой. Как действует сублимация понять несложно. Фрейд указывал, что дантист может сублимировать садизм, выставляющийся художник – эксгибиционизм, адвокат – желание уничтожать врагов. То есть сублимация – есть не что иное, как обращение какого-либо естественного, но неприемлемого обществом импульса в социально приемлемые и весьма одобряемые виды деятельности – в искусство, науку, профессию. Сублимирует каждый из нас, особенно это хорошо получается у того, кто помимо сложных внутренних конфликтов наделен еще и природным талантом к чему-либо. Сублимация хороша тем, что она, в отличие от других защит, помогает скрытым импульсам разрядиться в социально приемлемой форме, не вытесняя их и не меняя чувства на противоположные.

И еще. Хорошие психологи никогда не ставят «диагноз» клиентам, поэтому не стоит ставить его и самому себе и своим близким. Это совершенно бесполезно, более того, даже вредно. Да-да – и это будет… психологической защитой, причем, не самой эффективной.