Аллегория бессмертия

Древние греки были одержимы идеей вечной молодости и вечной жизни. В мифах, поэзии и философии они уделяли значительное внимание желанию оставаться молодыми и жить вечно. Обладать бессмертием, подобно богам, стало бы высшим достижением, но греки также прекрасно понимали, какие отрезвляющие последствия могут иметь подобные блага. 

Для древних эллинов жизнь мужчин и женщин измерялась хроносом — временем, разделенным на прошлое, настоящее и будущее. Но если бы люди дрейфовали в бесконечном времени, эоне, что случилось бы с воспоминаниями или любовью? Как может человеческий мозг, вместивший 70 или 80 лет воспоминаний, справиться с хранением столетий или тысячелетий? 

Звенья, соединяющие память, любовь и смертность, встречаются в «Одиссее» Гомера. В эпической десятилетней попытке Одиссея добраться до своего дома в Итаке после Троянской войны он был задержан против воли нимфой Калипсо. Она держит Одиссея в качестве своего любовника в течение семи лет. Прелестная нимфа предлагает ему вечную молодость и бессмертие, если мужчина останется с ней на острове навсегда. Калипсо не может поверить, когда Одиссей отказывается от такого щедрого подарка. Другие боги настаивают на том, что Калипсо должна уважать желание Одиссея построить плот, чтобы попытаться вернуться к жене, семье, друзьям и прожить остаток дней на родной земле. Как объясняет Одиссей Калипсо: «Не рассердись на меня, богиня-владычица! Знаю сам хорошо я, насколько жалка по сравнению с тобою ростом и видом своим разумная Пенелопея. Смертна она — ни смерти, ни старости ты не подвластна. Все ж и при этом желаю и рвусь я все дни непрерывно снова вернуться домой» («Одиссея», перевод В. Вересаева). 

Бессмертная Калипсо не может понять тоску Одиссея по жене и ностальгию по дому. Словами Одиссея древняя поэма выражает одно из самых важных различий между богами и смертными: люди связаны друг с другом и со своей Родиной. Герой поэмы знает, что он потеряет свою личность, драгоценную не только для него, но и для его семьи и друзей, если решит получить бессмертие. 

Стремление к бессмертию порождает и другие опасения. В отличие от людей, бессмертные боги не изменяются и не учатся. Без угрозы опасности для жизни, стало бы самопожертвование героическим подвигом и славой? Как и сопереживание, эти идеалы — чисто человеческие, и они особенно заметны в воинской культуре, культуре Древней Греции и античного Рима. Бессмертные боги и богини греческой мифологии могущественны, но никто не называет их мужественными. Бессмертные боги по самой своей природе никогда не могут играть на высоких ставках или рисковать жизнью. 

Согласно Геродоту, элитная пехота из десяти тысяч воинов в Персидской империи VI и V веках до нашей эры называла себя «бессмертными», однако не потому, что они хотели жить вечно, а потому, что знали: их число всегда останется неизменным. Уверенность в том, что столь же доблестный воин немедленно займет место убитого или раненого бойца, обеспечивая тем самым «бессмертие» подразделения, укрепляла чувство сплоченности и гордости. Непреходящая привлекательность этой концепции очевидна в названии «бессмертные», которое было принято Сасанидской и Византийской кавалерией, императорской гвардией Наполеона и иранской армией 1941-1979 годов. 

В месопотамском эпосе «Гильгамеш» товарищи Энкиду и Гильгамеш героически встречают смерть, утешая себя тем, что по крайней мере их слава будет вечной. Эта идея воплощена в древнегреческом идеале «нетленной славы». 

В греческой мифологии настоящие герои и героини не стремятся к физическому бессмертию. Ни один настоящий герой не желает умереть от старости. Умереть молодым и красивым в благородной битве с достойным противником — вот само определение мифического героизма. Даже варварские Амазонки из греческих легенд достигают этого хваленого героического статуса, храбро погибая в бою. 

Этот выбор содержится и в легендах о нартах Кавказа, мужчинах и женщинах, живших в Золотой век героев. Нартские саги объединяют древние индоевропейские мифы и евразийский фольклор. В одной саге Творец спрашивает: «Хотите ли вы быть малочисленным племенем и прожить короткий век, но завоевать великую славу? Или предпочитаете, чтобы ваше число было велико и чтобы имели много еды и питья и прожили долгую жизнь, никогда не зная ни битвы, ни славы?». Ответ нартов звучит так же, как и викингов поздних времен, жаждавших Валгаллы: «Жить быстро». Они предпочитают оставаться малочисленными и совершать великие подвиги: «Мы не хотим быть похожими на скот. Мы хотим жить с человеческим достоинством». 

Им вторит в своих размышлениях римский император и философ-стоик Марк Аврелий, который связывал принятие смерти с обязанностью прожить свою короткую хрупкую жизнь с достоинством и честью. 

Многие древние рассказы путешественников упиваются описаниями сказочных утопий, где люди счастливы, здоровы, свободны и бессмертны. Ранний пример идеи о том, что источник молодости или источник долголетия можно найти в какой-то экзотической стране Востока, появляется в трудах Ктесия — греческого врача, жившего в Вавилоне и писавшего о чудесах Индии в V веке до нашей эры. Примерно тогда же повествует о долгожителях эфиопах, которые обязаны своим 120-летним сроком жизни диете из молока и мяса. Позднее анонимный греческий географ, живший в Антиохии или Александрии (IV век нашей эры) писал о восточной стране, где едят дикий мед и перец и доживают до 120 лет. Любопытно, что 120 лет — это максимальная продолжительность человеческой жизни, предложенная некоторыми современными учеными. 

Плиний Старший упоминал о группе людей в Индии, которые жили в течение тысячелетий. Индия также фигурирует во многих легендах, возникших после смерти Александра Македонского, собранных в арабских, греческих, армянских и других версиях Александрийского романа (III век до нашей эры — VI век нашей эры). Говорили, что молодой завоеватель мира жаждал бессмертия. В какой-то момент Александр вступает в философский диалог с индийскими мудрецами. Он спрашивает: «Как долго человеку стоит жить?» Они отвечают: «До тех пор, пока он не считает смерть лучше жизни». В своих походах Александр постоянно сталкивается с препятствиями в поисках воды вечной жизни и встречает фантастических мудрецов, которые предостерегают его от подобных поисков. Мечта найти волшебные воды бессмертия сохранилась в средневековом европейском фольклоре. Легендарный путешественник-сказочник пресвитер Иоанн, например, утверждал, что купание в фонтане молодости вернет человека к идеальному возрасту 32 лет и что омоложение можно повторять столько раз, сколько захочется. 

На другом конце света, в Китае, несколько императоров мечтали открыть эликсир бессмертия. Самым известным искателем был Цинь Шихуанди, родившийся в 259 году до нашей эры, спустя примерно столетие после Александра Македонского. Даосские легенды рассказывали о людях, которые никогда не старели и не умирали, потому что выращивали особую траву на легендарных горах или островах. В 219 году до нашей эры Цинь Шихуанди послал алхимика и три тысячи молодых людей, чтобы попытаться найти эликсир. Больше их никто не видел. 

Император искал магов и других алхимиков, смешивавших различные бульоны, содержащие ингредиенты, которые, как считалось, искусственно давали долголетие, — от столетних черепашьих панцирей до тяжелых металлов. Однако все поиски завершились крахом: Цинь Шихуанди умер в «преклонном» возрасте — в 49 лет, в 210 году до нашей эры. Но мы и сегодня помним этого императора, его бессмертие проявилось в том, что Цинь Шихуанди стал первым императором объединенного Китая: он был строителем Великой стены, Великого канала Линьцю и великолепного мавзолея, охраняемого шестью тысячами терракотовых воинов. 

Недостатки, присущие стремлению к бессмертию, обнаруживаются в мифах о бесстрашных смертных героях. Возьмем случай с Ахиллесом. Когда он родился, его мать, Нереида Фетида, стремилась сделать его неуязвимым. И она окунула младенца в реку Стикс, чтобы он был бессмертным. Фетида держала Ахилла за пятку, которая стала его уязвимым местом. Много лет спустя, на поле битвы под Троей, несмотря на всю свою доблесть, греческий воин погиб не в почетном поединке лицом к лицу, на который надеялся. Ахилл умер бесславно, потому что стрела, пущенная лучником, попала ему в пятку. 

Многие древние мифы также задаются вопросом: может ли бессмертие гарантировать свободу от страданий и горя? Например, в месопотамском эпосе Гильгамеш возмущается тем, что только боги живут вечно, и отправляется на поиски бессмертия. Но если бы Гильгамеш достиг мечты о вечной жизни, ему пришлось бы вечно оплакивать потерю своего дорогого смертного спутника Энкиду. 

Некоторые древнегреческие мифы предупреждают, что обман смерти вызывает хаос на земле и влечет за собой тяжкие страдания. Сизифов труд — клише, обозначающее бесполезную работу, но мало кто помнит, почему Сизиф должен вечно тащить валун на вершину холма. Сизиф, легендарный тиран Коринфа, был известен жестокостью, коварством и обманом. Согласно мифу, он хитростью захватил и связал Танатоса (смерть) цепями. Теперь ни одно живое существо на земле не могло умереть. Этот поступок не только нарушил естественный порядок вещей и угрожал перенаселению, но и не позволял никому приносить в жертву богам животных или есть мясо. Что будет с политикой и обществом, если тираны будут жить вечно? Более того, мужчины и женщины, которые были стары, больны или ранены, обрекались на бесконечные страдания. Бог войны Арес рассвирепел из-за выходки Сизифа больше всех, потому что, если никто не мог умереть, война перестает быть серьезным предприятием. В одной из версий мифа Арес освободил Танатоса и отдал Сизифа в руки смерти. Но затем, оказавшись в подземном мире, хитрый Сизиф смог убедить богов отпустить его, чтобы временно вернуться к живым и заняться каким-то незаконченным делом. Так он снова выскользнул из объятий смерти. В конце концов, Сизиф умер от старости, но его никогда не причисляли к теням мертвых, бесполезно порхающим по Аиду. Вместо этого он проводит вечность на каторжных работах. История Сизифа была темой трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида. 

Тантал был еще одной фигурой, которую вечно наказывали за проступки против богов. Одним из его преступлений была попытка украсть божественную амброзию и нектар, чтобы сделать людей бессмертными с помощью этих эликсиров. Интересно, что мифическим ключом к вечной молодости и жизни было питание: у богов имелась особая диета из животворящей пищи и питья. Примечательно, что питание — это общий знаменатель, отличающий живое от неживого в биологической системе Аристотеля. Надеясь разгадать тайны долголетия, Аристотель исследовал старение, увядание и смерть в своих трактатах «О долготе и краткости жизни», «О юности и старости, о жизни и смерти и о дыхании». Научные теории Аристотеля заключали, что старение контролируется воспроизводством, регенерацией и питанием. Как отмечал философ, бесплодные существа живут дольше, чем те, которые истощают энергию в сексуальной деятельности. 

Миф об Эосе и Титоне — драматическая иллюстрация проклятий, которые таятся в желании превзойти естественную продолжительность человеческой жизни. Сказание о Титоне довольно древнее, впервые изложенное в гомеровских гимнах, составленных примерно в VII-VI веках до нашей эры. История повествует о том, как Эос (или Аврора, богиня утренней зари) влюбилась в красивого молодого певца-музыканта Трои по имени Титон. Эос взяла Титона в небесную обитель на краю земли, чтобы он стал ее любовником. 

Не в силах смириться с неизбежной смертью возлюбленного, Эос горячо просила для Титона вечной жизни. По некоторым версиям, Титон сам стремился стать бессмертным. Во всяком случае, боги исполнили просьбу. Однако согласно типичной сказочной логике дьявол кроется в деталях: Эос забыла указать вечную молодость для Титона. Когда отвратительная старость начинает его тяготить, Эос впадает в отчаяние. В печали она помещает своего престарелого возлюбленного в комнату за золотыми дверями, где он остается навечно. Там, лишенный памяти и даже сил двигаться, Титон бормочет что-то бесконечное. В некоторых версиях он съеживается, превращаясь в цикаду, чье монотонное пение — нескончаемая мольба о смерти. 

Титон воплощает в себе суровую историю: для людей чрезмерная жизнь может стать более ужасной и трагичной, чем ранняя смерть. История Титона и подобные мифы говорят о том, что бессмертные и вечно юные создания — потерянные, блуждающие души, которые с каждым тысячелетием становятся все более уставшими от мира, пресыщенными и скучающими. 

Таким образом, жажда вечной жизни и желание никогда не стареть, которые на первых порах вызывают восторженный отклик в душе, при внимательном рассмотрении уже не кажутся радужной перспективой. Поэтому с полной уверенностью можно сказать, что опросы социологов, если бы их проводили в древнем мире, показали бы примерно тот же результат, что в современной России.