Человечество глупеет?
Знаете ли вы, что за последние 25 тыс. лет мозг человека уменьшился? Антропологам это известно давно. О причинах рассуждает известный российский антрополог Станислав Дробышевский и делает весьма неутешительный прогноз.
13 нояб 2014
Комментариев: 0
Объем мозга предков современных людей еще в верхнем палеолите (около 35-12 тыс. лет назад) был равен примерно 1500 куб. см. Сегодня средние показатели объема мозга мужчин всех рас равны приблизительно 1425 куб. см, а у женщин — 1350 куб. см. Чем же ученые объясняют такую разницу между показателями наших предков и современного человека?
«Одни, особенно гордящиеся собственной разумностью, склонны туманно рассуждать о важности количества и качества межнейронных связей, о не принципиальности абсолютной массы мозга, об отсутствии корреляции между этой массой и уровнем интеллекта, о различиях массы мозга и объема мозговой полости черепа, о тонкостях методик, о соотношении нейронов и нейроглии, ? пишет Станислав Дробышевский на сайте Антропогенез.ру ? Однако, о нейронах неандертальцев и кроманьонцев мы ничего не знаем, а о размере мозга – знаем. Есть и второй вариант: древние люди были умнее нас».
Казалось бы, странный вывод. И, по словам Дробышевского, он, конечно, обычно удивляет людей. Действительно, как кроманьонцы и неандертальцы могли быть умнее нас, ведь они же имели менее развитую культуру и вообще... Кроме того, о том, что интеллект не так жестко связан с объемом мозга, знает сегодня, наверное, любой образованный человек.
«На первое возражение ответить проще, ? пишет Станислав Дробышевский. ? Древние люди жили в гораздо более сложных условиях чем мы сейчас». Это и понятно. Каждый наш предок в те нелегкие времена должен был хранить всю информацию об окружающем его мире (как добыть огонь, как найти подходящую для жилья пещеру, как убить мамонта, как защититься от болезней и пр.) в одной-единственной голове ? своей, и уповать в основном только на свои знания и опыт.
В нашей же сегодняшней жизни специализации разделены до такой степени, которую наши предки не могли и вообразить: врачи не просто занимаются исключительно лечением, но каждый лечит только «свои» болезни; профессия строителя подразумевает не только укладчику кирпичей, но и инженера, архитектора, крановщика, монтажника и пр.
Если вам кажется, что все это — вопрос неоднозначный, попробуйте, скажем, сделать добротный топор из «природных» материалов. Думаете дело обойдется лишь прилаживанием лезвия топора к топорищу? Как бы не так. Для начала вам надо добыть руду, вылить из нее лезвие, срубить (сделанным, опять же, своими руками орудием) крепкую ветку, обтесать...
«Современный человек дров не носил, палок не пилил, руды не копал, железо не ковал, – вот и нет ему ничего, в смысле мозгов, – пишет Станислав Дробышевский.
Помимо того, что древний человек должен был быть, что называется, на все руки мастером, до всего он должен был доходить своим умом, поскольку умудренных опытом учителей было катастрофически мало — продолжительность жизни была очень невысокой.
Между тем, наш мозг, как известно, очень и очень энергетически дорогой орган — ему нужно огромное количество калорий каждый день. Дробышевский: «Неспроста палеолитические люди часто имели мощное телосложение – им надо было усиленно кормить свой мощный мозг, благо, еще не истощенная среда со стадами мамонтов и бизонов позволяла».
Уменьшение размеров мозга началось в неолите, когда люди познали земледелие и стали переходить на углеводную диету. Обилие пищи привело к увеличению популяции людей, но к уменьшению размеров тела и мозга. В эволюционной гонке побеждали индивиды помельче, но с повышенной репродуктивностью.
Конечно, наряду с земледельцами существовали и скотоводы-кочевники, жизнь которых, очевидно, была сытнее. Недаром групповой рекорд размеров мозга принадлежит современным представителям кочевников (бурятам, казахам, монголам). Но их жизнь всегда была проще, чем у земледельцев (стабильность, ярко выраженная специализация), да и ограбить земледельцев они всегда могли, что несравнимо проще, чем вырастить урожай самим. «Все скотоводческие культуры зависят от соседних земледельческих. Посему размер мозга уменьшался у всех – тотально по планете», – пишет антрополог.
Тем не менее, известно, что у современных охотников-собирателей – бушменов, австралийских аборигенов, пигмеев и пр. – размер мозга всегда очень невелик. Получается, их мозг уменьшался стремительнее, чем у земледельцев и скотоводов, выходит, их жизнь была проще?
Но, по мнению Станислава Дробышевского, причины сокращения размеров мозга могут быть разными. В первую очередь, нельзя забывать, что прогресс даже среди этих племен все же был, и немалый. За 30 тыс. лет у австралийских аборигенов появились бумеранги, микролиты, дикие собаки динго. Да и обмен между разными сообществами охотников-собирателей был всегда — они обменивались опытом и орудиями. Второй причиной уменьшения мозга таких племен может быть ухудшение условий их жизни. Дробышевский: «В палеолите такой образ жизни вели все, стало быть, плотность населения и конкуренция были минимальны, нагрузка на окружающую среду тоже была весьма слабой. Стада непуганых бизонов покрывали степи до горизонта, низкий уровень технологий не позволял извести их всех, но давал вполне достаточно пищи для поддержания большого тела и мозга».
Жизнь в палеолите Золотым веком, конечно, не назовешь: голод, холод, болезни и хищники. Но в целом жизнь наших предков тех времен и современных бушменов, живущих в пустыне Калахари, была лучше и сытнее.
Дело в том, что современные племена охотников-собирателей оттеснены земледельцами и скотоводами в самые неблагоприятные места обитания. Бушмены, например, вынуждены откровенно выживать, пытаясь найти хоть какое-то пропитание в засушливых районах Калахари (о жизни и обычаях бушменов читайте в статье «Запреты и обычаи: Африка»).
«Мало еды – мало возможностей для поддержания большого мозга. Неспроста современные охотники всегда имеют и очень малые размеры тела, и весьма субтильное телосложение, даже близко несравнимое с неандертальским», ? комментирует антрополог, – «В свете всего этого закономерно, что с появлением производящего хозяйства размер мозга угнетаемых охотников-собирателей стал резко уменьшаться. Верхнепалеолитический рай закончился».
По поводу второго возражения — нечеткой корреляции между размером мозга и интеллектом — Станислав Дробышевский разъясняет: интеллект по большей части, действительно, не сильно зависит от размеров мозга, и даже не от числа нейронов и количества ассоциативных нейронов, а от числа связей между нейронами. И этот фактор на определенное количество процентов связан с наследственностью, на определенное — с образом жизни и опытом. Если индивид будет учиться — он будет интеллектуальнее, не будет — останется глупым.
Стоит заметить и то, что число нейронов на протяжении жизни чрезвычайно уменьшается, а способности мозга продолжают расти — это обусловлено именно появлением новых межнейронных связей. Так что приходится все же признать — большой мозг потенциально может стать более умным, но факторов и оговорок, которые стоят у него на пути слишком много, поэтому такой взаимосвязи по факту нет. Не удивительно в этой связи, что обладатели огромного мозга совсем не являются выдающимися людьми.
А вот в межвидовом масштабе, по словам Дробышевского, связь размеров мозга и интеллекта очень даже очевидна (хотя и с поправкой на массу тела: мозг кита несоизмеримо больше нашего, но и тело кита по сравнению с нашим невероятно велико): кошки глупее собак, а мыши глупее слонов. При этом размеры тела кроманьонцев и неандертальцев вполне соизмеримы с нашими, но размер их мозга все равно был больше, чем у нас. Это при том, что питание Homo sapiens с тех пор стало куда более стабильным.
«Стало быть, изменения размеров связаны в первую очередь с интеллектом. С чего мы и начали, – делает не очень приятный вывод Станислав Дробышевский. – Каков же прогноз? Усиливающаяся специализация и независимость от условий окружающей среды, обеспеченность выживания независимо от личных качеств делают прогноз неутешительным. С другой стороны, общий разум человечества неизмеримо растет».
«Одни, особенно гордящиеся собственной разумностью, склонны туманно рассуждать о важности количества и качества межнейронных связей, о не принципиальности абсолютной массы мозга, об отсутствии корреляции между этой массой и уровнем интеллекта, о различиях массы мозга и объема мозговой полости черепа, о тонкостях методик, о соотношении нейронов и нейроглии, ? пишет Станислав Дробышевский на сайте Антропогенез.ру ? Однако, о нейронах неандертальцев и кроманьонцев мы ничего не знаем, а о размере мозга – знаем. Есть и второй вариант: древние люди были умнее нас».
Казалось бы, странный вывод. И, по словам Дробышевского, он, конечно, обычно удивляет людей. Действительно, как кроманьонцы и неандертальцы могли быть умнее нас, ведь они же имели менее развитую культуру и вообще... Кроме того, о том, что интеллект не так жестко связан с объемом мозга, знает сегодня, наверное, любой образованный человек.
«На первое возражение ответить проще, ? пишет Станислав Дробышевский. ? Древние люди жили в гораздо более сложных условиях чем мы сейчас». Это и понятно. Каждый наш предок в те нелегкие времена должен был хранить всю информацию об окружающем его мире (как добыть огонь, как найти подходящую для жилья пещеру, как убить мамонта, как защититься от болезней и пр.) в одной-единственной голове ? своей, и уповать в основном только на свои знания и опыт.
Средний объем мозга современного мужчины равен примерно 1425 куб. см / ©Flickr
В нашей же сегодняшней жизни специализации разделены до такой степени, которую наши предки не могли и вообразить: врачи не просто занимаются исключительно лечением, но каждый лечит только «свои» болезни; профессия строителя подразумевает не только укладчику кирпичей, но и инженера, архитектора, крановщика, монтажника и пр.
Если вам кажется, что все это — вопрос неоднозначный, попробуйте, скажем, сделать добротный топор из «природных» материалов. Думаете дело обойдется лишь прилаживанием лезвия топора к топорищу? Как бы не так. Для начала вам надо добыть руду, вылить из нее лезвие, срубить (сделанным, опять же, своими руками орудием) крепкую ветку, обтесать...
«Современный человек дров не носил, палок не пилил, руды не копал, железо не ковал, – вот и нет ему ничего, в смысле мозгов, – пишет Станислав Дробышевский.
Помимо того, что древний человек должен был быть, что называется, на все руки мастером, до всего он должен был доходить своим умом, поскольку умудренных опытом учителей было катастрофически мало — продолжительность жизни была очень невысокой.
Череп неандертальца / ©Adam Fagen
Между тем, наш мозг, как известно, очень и очень энергетически дорогой орган — ему нужно огромное количество калорий каждый день. Дробышевский: «Неспроста палеолитические люди часто имели мощное телосложение – им надо было усиленно кормить свой мощный мозг, благо, еще не истощенная среда со стадами мамонтов и бизонов позволяла».
Уменьшение размеров мозга началось в неолите, когда люди познали земледелие и стали переходить на углеводную диету. Обилие пищи привело к увеличению популяции людей, но к уменьшению размеров тела и мозга. В эволюционной гонке побеждали индивиды помельче, но с повышенной репродуктивностью.
Конечно, наряду с земледельцами существовали и скотоводы-кочевники, жизнь которых, очевидно, была сытнее. Недаром групповой рекорд размеров мозга принадлежит современным представителям кочевников (бурятам, казахам, монголам). Но их жизнь всегда была проще, чем у земледельцев (стабильность, ярко выраженная специализация), да и ограбить земледельцев они всегда могли, что несравнимо проще, чем вырастить урожай самим. «Все скотоводческие культуры зависят от соседних земледельческих. Посему размер мозга уменьшался у всех – тотально по планете», – пишет антрополог.
Тем не менее, известно, что у современных охотников-собирателей – бушменов, австралийских аборигенов, пигмеев и пр. – размер мозга всегда очень невелик. Получается, их мозг уменьшался стремительнее, чем у земледельцев и скотоводов, выходит, их жизнь была проще?
Неандерталец. Реконструкция / ©Josh Bassett
Но, по мнению Станислава Дробышевского, причины сокращения размеров мозга могут быть разными. В первую очередь, нельзя забывать, что прогресс даже среди этих племен все же был, и немалый. За 30 тыс. лет у австралийских аборигенов появились бумеранги, микролиты, дикие собаки динго. Да и обмен между разными сообществами охотников-собирателей был всегда — они обменивались опытом и орудиями. Второй причиной уменьшения мозга таких племен может быть ухудшение условий их жизни. Дробышевский: «В палеолите такой образ жизни вели все, стало быть, плотность населения и конкуренция были минимальны, нагрузка на окружающую среду тоже была весьма слабой. Стада непуганых бизонов покрывали степи до горизонта, низкий уровень технологий не позволял извести их всех, но давал вполне достаточно пищи для поддержания большого тела и мозга».
Жизнь в палеолите Золотым веком, конечно, не назовешь: голод, холод, болезни и хищники. Но в целом жизнь наших предков тех времен и современных бушменов, живущих в пустыне Калахари, была лучше и сытнее.
Дело в том, что современные племена охотников-собирателей оттеснены земледельцами и скотоводами в самые неблагоприятные места обитания. Бушмены, например, вынуждены откровенно выживать, пытаясь найти хоть какое-то пропитание в засушливых районах Калахари (о жизни и обычаях бушменов читайте в статье «Запреты и обычаи: Африка»).
«Мало еды – мало возможностей для поддержания большого мозга. Неспроста современные охотники всегда имеют и очень малые размеры тела, и весьма субтильное телосложение, даже близко несравнимое с неандертальским», ? комментирует антрополог, – «В свете всего этого закономерно, что с появлением производящего хозяйства размер мозга угнетаемых охотников-собирателей стал резко уменьшаться. Верхнепалеолитический рай закончился».
Кроманьонец из захоронения Сунгирь / ©Flickr
По поводу второго возражения — нечеткой корреляции между размером мозга и интеллектом — Станислав Дробышевский разъясняет: интеллект по большей части, действительно, не сильно зависит от размеров мозга, и даже не от числа нейронов и количества ассоциативных нейронов, а от числа связей между нейронами. И этот фактор на определенное количество процентов связан с наследственностью, на определенное — с образом жизни и опытом. Если индивид будет учиться — он будет интеллектуальнее, не будет — останется глупым.
Стоит заметить и то, что число нейронов на протяжении жизни чрезвычайно уменьшается, а способности мозга продолжают расти — это обусловлено именно появлением новых межнейронных связей. Так что приходится все же признать — большой мозг потенциально может стать более умным, но факторов и оговорок, которые стоят у него на пути слишком много, поэтому такой взаимосвязи по факту нет. Не удивительно в этой связи, что обладатели огромного мозга совсем не являются выдающимися людьми.
А вот в межвидовом масштабе, по словам Дробышевского, связь размеров мозга и интеллекта очень даже очевидна (хотя и с поправкой на массу тела: мозг кита несоизмеримо больше нашего, но и тело кита по сравнению с нашим невероятно велико): кошки глупее собак, а мыши глупее слонов. При этом размеры тела кроманьонцев и неандертальцев вполне соизмеримы с нашими, но размер их мозга все равно был больше, чем у нас. Это при том, что питание Homo sapiens с тех пор стало куда более стабильным.
Скелет неандертальца / ©Neil R
«Стало быть, изменения размеров связаны в первую очередь с интеллектом. С чего мы и начали, – делает не очень приятный вывод Станислав Дробышевский. – Каков же прогноз? Усиливающаяся специализация и независимость от условий окружающей среды, обеспеченность выживания независимо от личных качеств делают прогноз неутешительным. С другой стороны, общий разум человечества неизмеримо растет».
Подпишись на нашу рассылку лучших статей и получи журнал бесплатно!
Подписывайтесь
на NS в Facebook
на NS в Facebook
Подписка успешно оформлена!
