США собрались ставить на ракеты ядерные двигатели. Почему из этого ничего не выйдет и при чем тут «Роскосмос»?

Сегодня, когда SpaceX за год выполняет в 5-10 раз больше пусков, чем Россия, многие в нашей стране пытаются утешить себя мыслью: химические ракеты — это технологический тупик. Да, Илон Маск может организовать на нем «флаговтык» на Луне и даже Марсе, но это слишком, слишком дорого. Поэтому будущее за ядерными буксирами. Ведь все так очевидно: тысяча тонн ракетного топлива Starship дает при сгорании меньше тепловой энергии, чем один килограмм урана-235. «Игрушки SpaceX — это прошлое, ядерный буксир — будущее», — говорят многие.

Звучит логично. Но есть проблема: Сергей Королёв отказался от мысли о дальних полетах на ядерном буксире той же схемы, что сейчас делает «Роскосмос», еще в 1962 году. Быть может, он знал о ракетостроении что-то, чего не знают наши современники?

Ядерный Rover и срыв NERVA

Летом 1957 года у Сергея Королёва сложилась неприятная ситуация: несмотря на четыре испытания подряд, его МБР Р-7 не хотела доставлять боеголовку в точку назначения. Работы по доводке теплозащиты на возвращающейся на Землю части затягивались. Нужен был какой-то трюк, чтобы отвлечь начальство от столь острой проблемы.

Королёв решил, что лучший кандидат для этого — первый в мире спутник. И 4 октября 1957 года он его запустил. Политическое руководство СССР было слишком далеко от науки и техники, чтобы понять смысл случившегося, поэтому на первых полосах советских газет 5 октября о первом спутнике вышла лишь пара строчек.

Но в западном мире разорвалась информационная бомба. Все газеты вышли с аршинными заголовками об этом эпохальном событии.

Замысел Королёва сработал: Никита Хрущев не просто был отвлечен от проблем с Р-7, но и немедленно начал использование этой темы в пропагандистских целях, что привело к трагической и бессмысленной гибели собаки Лайки.

Однако вернемся на Запад: «спутниковый шок» оказался настолько острым, что программу создания ядерных тепловых ракетных двигателей «Ровер» передали от военных к NASA. Там ее тут же сделали частью проект NERVA — ядерного ракетного двигателя для верхней (космической) ступени ракеты к Марсу и далее.

Во время экспериментов быстро выяснилось, что на создание одного килограмма тяги от ядерного реактора (графитного) нужно потратить вдвое меньше водородного рабочего тела, чем требуется химического топлива для обычной, неядерной, ракеты. Из химической ракеты топливо вылетало на скорости не более 4,5 километра в секунду. Из ядерного могло лететь и на 6,9 километра в секунду. Но в 1970-х в NASA по уже описанным нами причинам решили отказаться от полетов в дальний космос: NERVA был закрыт, опытные графитные реакторы так никуда и не полетели.

Как враг народа разбудил атомных демонов прошлого

Так бы все и оставалось, если бы не одна проблема — компания SpaceX. В 2020-х годах оказалось, что в Америке больше нет надежных и доступных ракет, как и космических кораблей. Попытки NASA вырастить коммерческих исполнителей, кроме компании Илона Маска, последовательно проваливались.

В Национальном управлении по аэронавтике и исследованию космического пространства США все больше и больше напрягались по этому поводу. Попытки привлечь к контрактам старые аэрокосмические фирмы проваливались, потому что те не просто просили кратно больше денег, чем Маск, но еще и не могли обеспечить необходимый технический уровень.

Американская отраслевая пресса уже прямо пишет: NASA грозит участь «передачи своих основных функций SpaceX». Естественно, никто в космическом ведомстве этого не хочет, благо это привело бы к утрате значительной доли его финансирования. Но вариантов нет: остальные коммерческие игроки не показывают нужных успехов.

В такой ситуации NASA как воздух нужны такие технические решения, которые позволили бы хоть как-то оправдать свое существование в глазах конгресса и налогоплательщиков. Да и общественность готова будет профинансировать подобные проекты: как честно отмечали американские СМИ, Маска в современных США «рисуют практически врагом народа номер один».

Лучшим вариантом космической программы «Что угодно, лишь бы без Маска» определенно остается ядерная программа. Частной компании без госразрешений в этой сфере не преуспеть, а глава SpaceX недостаточно «смазывает шестеренки» нужных госмеханизмов, чтобы быстро добиться подобных разрешений.

Зато у Lockheed Martin — старого игрока американской космической отрасли — с этим все в порядке. И вот с 2023 года NASA и DARPA заключили с Lockheed Martin контракт по созданию DRACO — демонстрационной ракеты для быстрых окололунных операций.

Нанятый Lockheed Martin субконтрактор BWXT Technologies использует не оружейный уран высокого обогащения — NERVA из 60-х требовала его 700 килограммов, — а уран со всего лишь 20-процентным обогащением. Для сравнения: российский быстрый реактор БН-800 работает на топливе с 16-20 процентами обогащения.

Такое решение сразу делает новый реактор менее эффективным чем базовые проекты NERVA, потому что тянет в космос балласт: 80 процентов урана в новом реакторе будет ураном-238, почти не участвующим в выработке тепла. Зато проблемы с ядерным регулированием сразу снимаются, поскольку из настолько умеренно обогащенного топлива атомную бомбу сделать трудно. Поскольку Lockheed Martin — частная компания, для нее это важнее эффективности.

Ядерный космос по-американски

DRACO технически в основном повторяет то, что было в 1960-х: вверху его ядерного ракетного двигателя стоят турбонасосы, закачивающие жидкий водород в находящуюся ниже активную зону реактора. Между насосами и активной зоной — узкие каналы для пропуска водорода и радиационная защита (скорее всего, из тонкого листа урана-238). Состав активной зоны пытаются не разглашать, но, вероятнее всего, там графит плюс какое-то покрытие, мешающее водороду при высокой температуре вызывать коррозию у материалов активной зоны реактора.

На этой основе предполагают создать ракету длиной 15 метров и диаметром всего 5,4 метра. Почему выбрали столь скромную величину, ведь для атомной ракеты при такой длине ее стоило бы увеличить?

Это действительно так: водород, мягко говоря, обладает низкой плотностью (даже у жидкого она в полтора десятка раз ниже воды). Но использовать будущий Starship проект не может, поскольку смысл в том, чтобы сделать что-то «помимо Маска». А у ракет, доступных Lockheed Martin (планируется привлечь Vulcan Centaur), головной обтекатель не допускает диаметр части, выводимой в космос, более 5,4 метра.

Вокруг активной зоны будут контрольные барабаны: они смогут управлять мощностью, развиваемой реактором, за счет изменения поглощения и отражения нейтронов при повороте этих самых барабанов.

Конструкция выглядит крайне простой: в баке с жидким водородом над демонстрационными ядерными двигателями даже нет активного охлаждения. Жидкий водород после запуска в космос будет просто потихоньку выкипать. На одной теплоизоляции, без холодильных устройств, этого не избежать. Но ракета демонстрационная, поэтому долго работать ей все равно не надо.

Даже несмотря на все это, удельная тяга — 700 секунд. То есть, чтобы обеспечить один килограмм тяги, двигателям DRACO достаточно килограмма топлива на целые 700 секунд. Лучшие химические ракетные двигатели имеют лишь 400 секунд, а серийные двигатели «Роскосмоса» — еще ниже.

Что насчет безопасности? Как и все модели ядерного реактора для космоса, DRACO запустят только на орбите — не ниже 700 километров, как подчеркнули разработчики. До этого в нем нет ничего радиоактивнее урана-235. А это вещество, как мы отмечали, имеет настолько умеренную активностью, что с ним безопасно работать руками.

Собственно, именно так с ним и работают (в отличие от чистого плутония, который химически весьма ядовит). Чтобы стать опасным, реактор должен функционировать какое-то время, наработав куда более короткоживущие — и поэтому несопоставимо более опасные — изотопы.

На случай падения ракеты с реактором в воду — это могло бы запустить в нем цепную реакцию даже при неактивном положении регулирующих барабанов — есть запасной вариант контроля. Борный состав будет разлит в активной зоне. Бор отлично поглощает нейтроны и блокирует возможность цепной реакции.

На вид никаких нерешаемых проблемы здесь нет. Да, систему сложнее испытывать, потому что ее наземные тесты для обычных государств исключены (из-за радиации после пуска реактора). Но есть нюанс, о котором пока в Lockheed Martin молчат.

С таким же успехом вы можете поставить на трехногую лошадь

А мы не станем: ядерные тепловые ракеты очень малоэффективны. Да, у них удельный импульс 700 секунд. Но ракета с реактором автоматически имеет большую сухую массу. Ведь это не просто бак с двигателями, а летающий реактор, весящий куда больше обычных ЖРД.

Химические ЖРД проводят свои «маломощные» химические реакции на огромной скорости, а ядерные ЖРД вынуждены «жечь» топливо крайне медленно. Поэтому последние дают всего 150 киловатт мощности на килограмм. Это почти ничто на фоне химических ракетных двигателей. Тот же метановый Raptor на Starship имеет свыше 4000 киловатт мощности на килограмм собственного веса.

Значит, общая мощность первой ступени Starship (33 Raptor) при старте примерно равна пиковой мощности энергосистемы России. Или мощности сразу 200 атомных энергоблоков АЭС. Столько, на секундочку, нет ни в одной стране. Несложно догадаться, что тепловые ядерные ракетные двигатели — по сути, очень маленькие АЭС — имеют ноль шансов дать тягу такого же класса, что у Starship.

Энтузиасты освоения космоса уже давно посчитали: если взять сегодняшний Starship (вторая ступень плюс корабль) и заменить в нем три двигателя на ядерные, то получится нечто настолько тяжелое, что работать с ним будет крайне тяжело. Плюс жидкий водород очень низкой плотности — 1400 кубометров основных баков Starship хватит меньше, чем на 100 тонн рабочего тела (водорода). Рабочего тела для ЖРД на второй ступени Starship, для сравнения, сильно за тысячу тонн. Ведь там не водород, а куда более плотный метан и кислород.

Следовательно, даже вдвое бóльшая удельная тяга ядерных двигателей будет означать снижение фактического импульса, который может дать Starship — и снижение большое. Энергетический бюджет Starship, то есть то, насколько он может разогнать сам себя («дельта V»), упадет более чем с шести километров в секунду всего до двух. На ядерных двигателях он даже не смог бы достичь орбиты, какое уж там покорение дальнего космоса.

Можно попробовать как-то обойти все это. Скажем, вывести Starship на орбиту обычным образом, на химических ракетах, а уже на орбите заменить обычные двигатели на ядерные. Тогда он будет взлетать с малой сухой массой, что куда проще энергетически. Еще разумно запланировать огромные баки под водород — намного больше, чем под метан и кислород, которые стоят на Starship сейчас. Правда, тогда сухая масса (и цена) вырастет еще больше. Но хоть энергетический бюджет станет сравним с ракетой на химическом топливе.

На первый взгляд, такие слабые параметры ядерных двигателей в космосе удивляют. Но если задуматься, в них совсем ничего удивительного. Да, килограмм урана-235 дает восемь миллионов киловатт-часов энергии при расщеплении, а килограмм жидкого метана, допустим, в сотни тысяч раз меньше.

Но метан сгорает в ракете за сотни секунд, то есть с ним она имеет колоссальную энерговооруженность. Стартующий с Земли химический Starship «несет» в баках за полтора десятка миллионов тонн киловатт-часов. Пусть это всего пара килограммов урана-235, реактор не может дать урану «гореть быстро». Он должен не перегреваться выше 2450 градусов, иначе не выдержат конструкционные материалы.

Химические ЖРД охлаждаются тем же криогенным топливом, которым их и питают: проходя через движок, топливо забирает тепло, получаемое им при работе от камеры сгорания. Поэтому их конструкционные материалы и выдерживают. Атомный реактор не может пропускать через себя такой же огромный объем охлаждающей жидкости: он сделал бы ядерную ракету слишком тяжелой.

Так проступает неприятная правда: любая ядерная ракета традиционного дизайна обречена уступать химической ЖРД в большинстве приложений. Проигрыш в удельной мощности в десятки раз нельзя компенсировать удельной тягой в пару-тройку раз выше.

Американские специалисты, например Райан Госсе (Ryan Gosse) из Флоридского университета, не скрывают: «Расчетный типовой корабль с ядерными тепловыми двигателями долетит до Марса за 297 суток при собственной массе более 600 тонн. Химический <…> — за 382 суток при собственной массе в 418 тонн».

При этом важно понимать: у «химического» корабля основная часть массы будет топливом, которое стоит очень мало. А у ядерного куда большая масса придется на малосерийные атомные реакторы, стоящие весьма дорого. Попросту говоря, ядерные ракетные двигатели теплового типа — не только технический тупик (в силу слишком малой мощности на единицу веса), но и экономический.

Зачем тогда затеяли всю эту дорогую историю?

Нельзя сказать, чтобы всего этого в США никто не знал. Собственно, именно поэтому там в свое время не выдержали и махнули на NERVA рукой. Но Lockheed Martin это все не особенно волнует.

Как метко сказал о таких людях один русский писатель:

«Летят они на самом деле не к мерцающим точкам неведомых звезд, а к конкретным суммам в твердой валюте».

NASA не раз давало понять: если компания называется не SpaceX, власти готовы заплатить намного больше денег, при этом требовать от исполнителя намного меньше. Достаточно вспомнить, как 10 лет назад в Соединенных Штатах дали 2,6 миллиарда долларов SpaceX за разработку пилотируемого корабля к МКС, а 4,2 миллиарда долларов на те же цели направили Boeing. С тех пор у первой компании все давно нормально летает (SpaceX возит в космос больше людей, чем весь остальной мир, вместе взятый), а у второй корабль «застрял» на МКС. Причем есть неиллюзорные шансы, что экипаж Starliner придется возвращать на Землю уже кораблем SpaceX.

Возмутилось ли NASA? Ничуть: американское агентство лучится оптимизмом и хвалит Boeing. Все понятно: кое-как летающий пилотируемый корабль «старых игроков» космического рынка в любом случае лучше, чем отлично летающий корабль «практически врага народа», как мягко обозначают владельца SpaceX в местных СМИ. Лучше, даже если экипаж корабля Boeing придется возвращать на корабле врага народа. Так что Lockheed Martin, конечно, на ядерную ракету денег дадут, причем дадут много.

Ну и что, что она будет иметь энергетический бюджет меньше, чем ракета Маска? Как удачно описал подобные ситуации другой русский писатель «Свои люди — сочтемся». Тем более Конгресс США, как и публика, не знают смысл слов «дельта V». Зато испытывают почтительное уважение к слову «ядерный», пусть и не зная ничего о реалиях ядерных реакторов. Никто и проверять ничего не станет.

А как же «наш» ядерный буксир?

Конечно, возникает вопрос: можно ли создать что-то реально полезное и «ядерное» в космосе? Что-то типа российских проектов «Зевс» или «Нуклон», о которых уже лет 10 немало разговоров, но так и нет никакого летающего «железа». Там ведь удельная тяга может подняться буквально до тысяч секунд. То есть килограмм топлива даст в десятки раз больше тяги, чем в химических ЖРД. Разве это не прорыв, разве не революция?

Увы, нет. У ядерного буксира те же проблемы, что у американских ядерных прожектов, только хуже. Хуже в том, что он использует электроэнергию от атомного реактора, чтобы запитать электрические ракетные двигатели.

Российские проекты ядерных буксиров используют (разумеется, на бумаге, ведь «в железе» их нет) стандартные космические электродвигатели, западные бумажные проекты — космические МГД-двигатели, которые могут быть значительно мощнее на единицу веса. Но и те, и другие имеют мощность на единицу массы куда хуже, чем у NERVA: иначе не получается, потому что слишком мощные электроракетные двигатели на единицу массы в принципе нереально построить во всем обозримом будущем.

Обратите внимание на «нейминг»: «ядерные буксиры», как говорят о таких проектах что у нас, что в США. Почему буксиры? Потому что, как и портовые буксиры, ядерные крайне медленные. В космосе нет трения, поэтому за счет очень долгой тяги их можно разогнать до больших скоростей.

Но это сработает, только если у вас есть мегаватт электрической мощности или больше (в 2006 году в России прикидывали космический буксир и на 15 мегаватт). Реактор на мегаватт электрической мощности требует настолько материалоемких систем охлаждения, что корабль на его основе сразу начинает весить (и стоить) очень много. Намного больше, чем химическая ракета той же «грузоподъемности».

Именно поэтому Россия говорит о разработке, например, «Амура-СПГ» — фактически уменьшенной копии ракеты Falcon 9 компании SpaceX. Но никаких уверенных сроков и планов по выпуску «Зевсов» у нас нет. Глава «Роскосмоса» перед Госдумой не так давно заявил, что ядерный буксир может пригодиться для доставки грузов на Луну в интересах космической программы КНР.

То есть госкорпорация планирует хотя бы частично оплатить этот дорогостоящий проект за чужой счет. Оно и понятно: проект дорогой, а возможности у него будут меньше, чем у Starship, который «Роскосмос» будет копировать после Falcon 9.

Вот только зачем это Китаю? Там деньги и тонны сухого веса умеют считать ничуть не хуже «Роскосмоса». Поэтому в курсе, что ядерный буксир будет либо двигать грузы очень медленно и при крайне высокой собственной цене, либо будет уж совсем большим и дорогим.

Так что же, от ядерных ракет не может быть совсем никакого толка?

Если предположить, что у нас есть какое-то правительство, не имеющее никаких тормозов, что-то типа КНДР на стероидах, то при некоторых условиях оно может реализовать практически целесообразные ракеты с ядерными двигателями. Но чтобы понять, как это возможно, потребуется вникнуть в физические основы вопроса.

Химические ЖРД намного энерговооруженнее ядерных ракетных двигателей (не говоря уже о электроядерных буксирах) только потому, что атомные реакторы ведут цепную реакцию медленно. Атомные бомбы ведут ее быстро, но они тоже не особо практичны как «ракетные двигатели». Как Naked Science уже писал, можно сделать «взрыволет» на них, но масса и габариты кормовых защитных плит будут гигантскими.

Однако есть и третий путь в ядерный космос. Соленоводная ракета Зубрина может подавать в камеру сгорания водный раствор соединений урана-235 в достаточном количестве, чтобы запустить ядерную реакцию, которая, по сути, будет почти взрывом. Недостаточно сильным, чтобы требовать защиту. Но намного, намного более мощным, чем у химического ракетного двигателя.

Говоря конкретнее, если использовать в такой ракете уран, обогащенный до 20%, как в DRACO, получится удельная тяга в 6700 секунд — на порядок выше, чем у DRACO. И с огромной энерговоруженностью — не 150 киловатт на тонну, а уже со многими мегаваттами на тонну.

Если подставить такие значения в уравнение Циолковского, то несложно подсчитать: ядерный двигатель Зубрина позволяет создать межконтинентальную баллистическую ракету (с термоядерной боеголовкой) общей массой всего в пару тонн. Тяга будет настолько громадной, что ракета выйдет одноступенчатой, то есть дешевой и компактной — дешевле «Буревестника» и не сильно дороже «Калибра».

Современные МБР на жидком топливе требуют по паре десятков тонн массы для доставки одной боеголовки. Если их сможет заменить ракета с парой тонн массы на одну боеголовку, то цена МБР снизится во много раз.

Но и это еще не все. Несложные операции с формулой Циолковского показывают, что ракета на двигателе Зубрина и с общей массой в пару тонн на орбите легко может разогнаться и до второй космической скорости. У человечества есть опыт применения теплозащиты для кораблей, входящих в атмосферу на такой скорости — то есть так можно защитить и ядерную боеголовку.

Большая располагаемая скорость означает, что такая «карманная МБР» весом всего в пару тонн на боеголовку вместо 20 тонн на боеголовку у современной жидкостной МБР еще и лететь к цели будет намного, намного меньше, чем ее нынешние аналоги.

При пуске из шахт в Сибири до Лос-Анджелеса им надо не более 15 минут (для наших текущих МБР — полчаса). При пуске с подводной лодки — а настолько компактные ракеты можно запускать с самых маленьких российских подлодок — она способна достичь любого города США за пять минут (современные российские морские МБР требуют 15-20 минут).

Казалось бы, чем 30 минут так уж отличаются от 15? Или 10 минут от пяти? Разница огромная: организовать эвакуацию населения в подвалы (по опыту Хиросимы известно, что это эффективное убежище) за 30 минут вполне реально. За 15-20 минут такое возможно лишь внатяжку, при хорошо отработанной системе гражданской обороны, которой, по правде говоря, нет сейчас ни у нас, ни у США, да и вообще ни у кого, кроме, может быть, КНДР.

Сделать это за 10 минут в крупных городах уже нереально. Население просто не привыкло так быстро, организованно и массово двигаться. Житель мегаполиса ведь совсем не зулус Чаки Великого. Он медленно одевается, медленно соображает среди ночи, а бегать группами ему вообще лучше не начинать: возникнет паника, передавят друг друга. За пять минут эвакуировать в бункер вряд ли получится даже высшее политическое руководство большинства современных государств.

Таким образом, МБР с ядерным двигателем Зубрина — оружие не просто очень компактное и дешевое, но еще и оружие гарантированного геноцида. Равно и гарантированного обезглавливающего удара: оно достигнет Пентагона и Белого дома, прежде чем там успеют спуститься под землю. Без единого управления любые вооруженные силы обречены.

Именно вооруженные силы в наименьшей степени страдают в случае ядерной войны при нынешних МБР: до прилета ядерных боеголовок военнослужащие успеют покинуть пункты постоянной дислокации. Солдаты будут находиться в БМП и БТР, то есть гарантированно выживут, даже если атомный удар случится в километре от них. По этой причине военные доктрины США и СССР видели в обмене ядерными ударами лишь начальную фазу войны. А в ее последующих фазах важнейшую роль по-прежнему играла мотопехота.

МБР на ядерных двигателях серьезно переворачивают эту концепцию. С ними вооруженные силы оказываются уязвимы на уровне гражданских. Прилеты ядерных боеголовок в казармы будут реальны в первые пять минут конфликта: вытянуться в поле мотопехота не успеет. Дешевизна МБР на двигателях Зубрина означает, что их будет много, намного больше, чем современных МБР. А значит, они могут прилететь в любую крупную казарму.

Есть у ядерного ракетного двигателя такого типа еще одна особенность, очень полезная для военных. Ракеты с ним обладают настолько большим энергетическим бюджетом, что могут эффективно перехватывать обычные ракеты с ядерными боеприпасами в полете. Причем как на орбите, так и в верхних слоях атмосферы.

Никакие маневрирующие блоки «Авангарда» или чего-то подобного не смогут уйти от противоракеты с двигателем Зубрина. Система ПРО, построенная на этих двигателях, сможет перехватывать существенно больше, чем 90% ядерных боеголовок противника.

А что, невоенные применения для таких ракет невозможны?

Читатель может спросить: почему мы сфокусировались на военных возможностях подобных ракет? Есть сразу два ответа: во-первых, их возможности в мирном освоении космоса мы уже разбирали. Второй: политикам крайне сложно понять, зачем лететь к Луне и к Марсу. Но вот зачем нужно создавать оружие гарантированного и недорогого массового геноцида — политикам понять очень легко. Как и то, зачем нужна ПРО, способная защищать от чужого ядерного оружия с вероятностью выше 90 процентов.

Поэтому шансов на то, что кто-то профинансирует развитие гражданских космических атомолетов в этом столетии, практически нет. Но с военными ракетами с двигателем Зубрина все не столь однозначно.

Да, американские военные слишком долго думают, чтобы взяться за подобное. Да, российские военные вряд ли когда-нибудь прочитают об этом, а если когда-нибудь и прочитают, то не закажут такое промышленности.

Откройте мемуары ракетчиков эры Королёва: даже в момент испытаний первых советских баллистических ракет с ядерной боеголовкой чуть подвыпившие генералы начинали объяснять королёвцам, что все эти ракеты не нужны, зато танки и самолеты — вещь. Известно, что заказ на такие ракеты был инициативой Иосифа Сталина, смысл которой многие военные долго не понимали. Просчеты Минобороны России в области беспилотников накануне СВО показывают, что в смысле отношения к принципиально новой технике в нашем генералитете не так уж много изменений.

Но, кроме России и США, на планете есть и другие страны. Страны, серьезно озабоченные своей безопасностью перед лицом супердержав. Страны, недостаточно богатые, чтобы нагнать супердержавы массовым производством обычных МБР.

Возьмем ту же КНДР: она самостоятельно создала современные трехфазные термоядерные боеприпасы и средства их доставки в США. Но сделать таких ракет сотни Северная Корея не сможет: очень дорого.

В то же время эта страна не связана договорами о запрете ядерных испытаний. Поэтому никто не удивится, если рядом с ней вдруг зарегистрируют изотопы, образующиеся после подземных ядерных испытаний. И их будет довольно сложно отличить от изотопов, образующихся при подземных испытаниях двигателя Зубрина. То есть подобное государство может провести даже скрытые наземные (точнее, подземные) испытания новых движков на стендах. Нечто, что крайне затруднительно для США или России.

Из этого следует, что в теории появление полноценных ядерных ракетных двигателей — а не их слабых, «реакторных» братьев типа DRACO или российского ядерного буксира — определенно возможно даже в XXI веке. Стоит кому-то испытать такое в космосе, и подобные двигатели захотят военные развитых стран. За ними и гражданский космос неизбежно подтянется.

В таком сценарии ядерные двигатели Зубрина имеют шанс на широкое внедрение. Как мы отмечали, если это случится, пилотируемые полеты станут возможны не только на Марс, как в эпоху Starship, но и намного дальше — хоть на Плутон или Седну с Меркурием. Случится ли это на практике? Ким его знает.