Россия оказалась лидером по пренебрежению масками и дистанцированием. Видимо, это главный фактор рекордной смертности ее граждан от коронавируса

Год назад Naked Science обозначал: достоверно понять эффективность масок сложно (разве что моделированием), поскольку трудно собрать честные первичные данные по ним. Вы не приставите по наблюдателю за каждым человеком в маске, чтобы он смотрел, ниже носа или выше тот ее носит, насколько плотно она прилегает и так далее. Остается только верить опрошенным на слово, а любые исследования «методом опроса» всегда менее точны, чем «методом обмера».

Трое немецких исследователей из Рурского университета в Бохуме попробовали выправить ситуацию, сравнив данные, полученные опросом, и более объективные цифры – смертность. Для этого они онлайн опросили 7586 жителей восьми стран, среди которых было 986 россиян. Остальные – жители США, Великобритании, Франции, Швеции, Испании и Польши. Опрошенным задавали вопрос, насколько они склонны носить маски и соблюдать меры социального дистанцирования и тактики минимизации посещения людных мест.

Как можно было догадаться заранее, самые низкие цифры показали жители России. Только 48,6% заявили, что сильно или очень сильно склонны к соблюдению таких мер. На диаграмме ниже видно, что в Польше, Швеции и США таких тоже было ниже среднего, но все-таки много больше, чем у нас.

В Германии, Франции, Испании и Великобритании их оказалось выше среднего, среди британцев – 88%. Понятно, что эти проценты надо воспринимать со скептицизмом, ведь говорить о своей приверженности чему-либо – это одно, а реализовать ее на практике – совсем другое.

Чтобы выяснить, насколько заявленное отношение опрошенных к антиковидным мерам влияло на выживаемость, авторы работы взяли цифры коронавирусной смертности в их странах за следующие три месяца. Здесь следует отметить, что они, к несчастью, приняли во внимание смертность от коронавируса.

Ошибка немецких ученых: почему наша официальная статистика по коронавирусу ни на что не годится

Наше издание неоднократно отмечало, что смертность от коронавируса в России в разы выше, чем вытекает из официальной статистики оперштаба. Если быть более точным – она различается в несколько раз. В мае-феврале 2020-2021 годов избыточная смертность в нашей стране составила 425 тысяч человек, что много больше всех ее военных потерь после Второй мировой войны. Однако официальные, «оперштабовские» цифры смертности – всего лишь сто тысяч.

Это занижение происходит потому, что у нас принято считать человека умершим от коронавируса, если причиной смерти стала коронавирусная пневмония. Однако, коронавирус, как и грипп или малярия, в большинстве случаев убивает человека не напрямую, а косвенно. Конкретно в случае коронавируса – резким увеличением вероятности инфаркта и инсульта, которые в нашей статистике записываются отдельно от коронавируса. И даже если у умершего никогда не было проблем с сердцем, а тест на ковид положительный, в России его запишут как обычного сердечника, а вовсе не жертву эпидемии. В других странах такая недооценка тоже бывает, но там она обычно в районе десятков процентов – поскольку там при положительном тесте на коронавирус в погибшие от него могут записать не только тех, кто умер от ковидной пневмонии.

В таких условиях единственный надежный индикатор коронавирусной смертности в нашей стране – это избыточная смертность. То есть разница между смертностью в том или ином месяце в докоронавирусный год и в коронавирусный. Как мы уже отмечали, сами по себе антиковидные меры к росту смертности не ведут (как и умеренный экономический спад – вроде того, что мы имели в период эпидемии). Немецкие исследователи этого не знали, поэтому их выводы по нашей стране значительно мягче суровой реальности. И тем не менее, они все равно вышли очень тревожными.

Смертность: небереженого и черт не убережет

Опрос, который проводили немцы, был сделан очень давно – к началу лета 2020 года. Уже к концу августа они взяли официальные цифры по росту смертности от коронавируса. Самыми низкими они были в странах, с наибольшей склонностью населения к антиковидным мерам. Во Франции, например, рост составил всего 6,3%, а в России – 264,2%. Мы выбрали именно проценты, а не абсолютные числа смертности как раз по указанной выше причине – из-за того, что абсолютные цифры коронавирусной смертности у нас занижены в несколько раз.

Исследователи комментируют это так: «Бросается в глаза, что увеличение смертности в процентах в четырех странах с наименьшей склонностью населения к таким мерам в среднем составило 81,3%. А в четырех странах с наибольшей склонностью населения к подобным мерам – только 8,4%». Почти десятикратная разница действительно режет глаз.

Новая работа делает большой вклад в объяснение загадочных межстрановых разрывов в смертности, долгое время с трудом поддававшихся пониманию. Действительно, долго было непонятно, почему смертность в США настолько выше, чем в ряде других западных стран, а в России – выше, чем даже в США.

Разумеется, склонность населения к соблюдению антиковидных мер – не единственный значимый фактор. Близким по значимости, судя по всему, является политика государства. Например, в Великобритании, несмотря на склонность населения к маскам и прочему, правительство долго и упорно отказывалось от всеобщих локдаунов – они претили той модели взаимодействия государства и общества, что модна в этом островном государстве в наши дни. Напротив, в США власти – даже при Трампе, за счет самостоятельности губернаторов, принимавших решения о локдаунах – действовали в основном иначе. Поэтому, по доступным на сегодня данным, в Штатах 169 коронавирусных смертей на 100 тысяч жителей, а в Великобритании – 191.

Во Франции и Испании ситуация промежуточная: местные власти тоже весьма поздно принимали решения о локдауне и старались побыстрее их снимать. Но все же запоздали не так сильно, как англичане. Поэтому испанская коронавирусная смертность – 162 человека на сто тысяч жителей, а французская – 143 человека.

В Швеции и Польше важную роль сыграли дополнительные факторы. Шведы вели (и ведут) образ жизни с очень низким уровнем социальных контактов, что во многом снизило их уязвимость к эпидемии. У них всего 133 коронавирусные смерти на сто тысяч жителей. Поляки на первом этапе пытались (и сперва получалось) энергично внедрять локдауны – с марта 2020 года – даже несмотря на скептическое отношения к ним населения. Впрочем, видимо, отсутствие поддержки населения все равно нельзя обойти: с течением времени фактическая строгость ограничений упала. В итоге польская коронавирусная смертность – 141 человек на сто тысяч.

Резко выделяется на этом фоне наша страна. Используя избыточную смертность как ориентир по коронавирусной, можно утверждать, что здесь от новой болезни на 1 марта 2021 года погибло не менее 290 человек на сто тысяч. Это вдвое больше, чем в Швеции, и в полтора раза больше, чем в Великобритании. Даже если коронавирусные цифры по другим странам не вполне точны – там тоже бывают ошибки в диагностике – смело можно утверждать, что Россия по ним на одном из первых мест в мире. И гарантированно опережает остальные семь стран из работы немецких исследователей.

Эта уникальная в своей трагичности ситуация, по всей видимости, сложилась из сочетания наименее склонного к антиковидным ограничениям населения и наименее склонных к введению локдаунов властей. Как мы уже отмечали, пользуясь неточной коронавирусной статистикой, руководство нашего государства, по всей видимости, воспринимают текущую эпидемию в несколько раз более слабой, чем она есть на самом деле. Поэтому и особого смысла в «закручивании гаек» по коронавирусным ограничениям никто не видит.

Что новая работа говорит о будущем коронавирусной пандемии?

Но это все дела прошлые, а нас больше интересует будущее. Казалось бы, какое отношение к нему может иметь работа немецких ученых, хотя и вышедшая этой весной, но построенная на цифрах 2020 года? Самое прямое.

Дело в том, что цифры смертности могут меняться быстро, а вот содержимое голов жителей той или иной страны очень консервативно. Если британцы в 2020 году были самыми склонными к соблюдению антиковидных мер, то они и сегодня будут воспринимать эту угрозу сильнее всего. Если русские в 2020 году наплевательски относились к болезни, уничтожившей сотни тысяч их жизней – то практически наверняка так же дело обстоит и сейчас.

На сегодня список антиковидных мер пополнила главная – вакцинация. Если кто-то не видел смысла в масках и дистанцировании, то почему он должен увидеть его в прививке? Проверим эту гипотезу на темпах вакцинации по упомянутым восьми странам. В России таких 5,0% – хотя она раньше всех развернула свою собственную крайне эффективную антиковидную вакцину. Во Франции, где попытка создания своей вакцины провалилась, привито уже 13,0% – за счет импорта. В Германии таких 11,5%. Такой же уровень в Польше, а в Испании – 11,9%. Причина довольно проста: страны ЕС решили, что доступность прививки в них должна быть одинаковой, и, как в любом колхозе с уравниловкой, закончилось все посредственными успехами для всех.

Почему мы говорим «посредственными», если успехи этих стран (доля вакцинированного населения) в разы выше наших? Потому, что мы можем сравнить их с США, где вакцинированы 30,4% населения. Или Великобританией, где привито уже 46,1% населения.

Успехи англичан логичны и понятны – они успели провести Брексит. Поэтому островитяне добывали себе вакцины не по принципам еэсовского «колхоза», а сами. Естественно, они справились лучше: колхозам трудно обогнать единоличников при сравнимых исходных данных. К тому же, если 88% англичан позитивно относились к антиковидным мерам, то и вакцинироваться среди них захотят многие. И действительно: доля желающих вакцинироваться в населении Туманного Альбиона в 1,4 раза выше, чем в России. Причем по данным прошлогоднего исследования. А в нашей стране, благодаря «замечательной» работе СМИ, доля желающих привиться, как известно, снижается, а не растет.

Из всего этого вытекает такой прогноз на 2021 год. Великобритания, Германия, Франция и Испания в основном вакцинируются. США сделают это в меньшей степени – хотя сейчас они и лидеры по доле привитых. Все дело в недостаточной склонности их населения к антиковидным мерам – там, соответственно, велика и доля тех, кто не хочет прививаться. В Англии коронавирус как массовое заболевание практически исчезнет, в остальных западных странах его масштабы станут очень умеренными.

А вот у нас все будет совсем иначе. Россия будет предлагать всем желающим гражданам привиться, но сделает это примерно половина населения, не более. Остальные полностью, почти поголовно переболеют, и приблизительно 1% от них умрет. То есть среди наших граждан, не желающих привиться, всего будет 0,7 миллиона погибших. Часть из них уже умерла – в период, когда вакцина не была доступна так, как сейчас. Вероятно, среди них погибло около 0,2 миллионов. То есть, для затухания эпидемии, среди непривитых должно умереть еще полмиллиона.

Тогда общее число жертв коронавируса, которых мы увидим в цифрах избыточной смертности – примерно 0,9 миллиона человек для нашей страны.

На первый взгляд, такой сценарий выглядит кошмарно – потери в боях Гражданской войны тоже ведь составили 0,9 миллиона. Но на самом деле, все может быть еще хуже. Если среди невакцинированных возникнет вакциноустойчивый новый штамм коронавируса, общая смертность может оказаться еще выше, чем 0,9 миллиона человек.