О мероприятии

Запад стал вести себя немного иначе, чем окружающие его регионы с начала II тысячелетия н.э., то есть в Средние века, то есть в период, именуемый в учебниках «эпохой феодализма». Об этом расскажет доктор исторических наук Павел Юрьевич Уваров. Прежде, чем понять, в чем состояла специфика средневекового Запада (именовавшего себя «Христианством» или «Христианским миром»), можно только выйдя за его пределы, взглянув на него в контексте развития всего средневекового мира. О необходимости компаративных исследований говорят многие. Но что с чем сравнивать Венецию и Каир? Бирму и Шотландию? Рыцарский турнир с тямбара японцев? Такие упражнения небезынтересны, но что они доказывают? Другое дело, что и Бирма и Шотландия и даже Окинава с Исландией входили в некую систему, которую мы можем условно назвать средневековой Ойкуменой, включающей Евразию и Северную Африку. Но не является ли эта «средневековая мир-система» фикцией, проекцией нашего, условно говоря, западного сознания на остальной мир? При всей обоснованности такого сомнения, трудно не заметить определённых ритмов, пульсаций, характерных для средневековой Ойкумены, свидетельствующих о том, что входящие в нее регионы находились во взаимосвязи, образовывая систему. Был ли у этой системы центр, или ось, связывающая центры? 120 лет назад сэр Хэмфри Джон Маккиндер опубликовал труд «Географическая ось истории», ставший настольной книгой адептов дисциплины, именующейся геополитикой. Там впервые было введено понятие Хартленда — сердцевины Земли. Хотя Маккинеру важно было подчеркнуть его недосягаемость с моря, обратим внимание на «ось истории», через него пролегавшую. Для Средневековья степной пояс Евразии играл роль такой оси, вокруг которой вращалось колесо истории. Без взгляда из Хартленда, из степи, пахнущей полынью и чабрецом, невозможно понять, насколько специфичной является история Западной Европы на фоне других регионов. И только после этого слушатели рассмотрят Латинский Запад с более близкого расстояния.