Ученые волнами атакуют открытие Содома. С ним что-то не так — или что-то не так с атакующими?

Примечание редакции: Этот материал является авторской колонкой. Редакция не всегда разделяет мнения авторов. Редакция Naked Science желает редакции журнала Scientific Reports в самом скорейшем времени произвести надлежащее расследование и принять взвешенное и мотивированное решение по оставлению или снятию научной статьи о воздушном взрыве над Телль-эль-Хаммам несколько тысяч лет назад.

Как Naked Science уже писал, недавно в Scientific Reports вышла статья, где археологи описали взрыв астероида над городом у Мертвого моря — и гибель этого города с высокой вероятностью стала основой для истории о библейском Содоме. Собственно, само слово «Содом» и означает «сожженный», исходное самоназвание города до нас не дошло.

Сразу вслед за этим научное сообщество словно взорвалось. Кто-то с помощью специальных программ (!) просеял все изображения из статьи и нашел на них следы «фотошопинга». Еще кто-то заявил, что авторы неправильно сделали радиоуглеродную датировку, что ставит под сомнение всю их работу. Третьи утверждали, что показанные в работе куски кварца, образованные при сверхвысоком давлении, не могли возникнуть при воздушном взрыве мегатонного класса. Возражений было так много, как не было, возможно, против любой другой статьи, опубликованной в области археологии в XXI веке.

Retraction Watch, известный научный блог, следящий за отзывами некорректных (а то и прямо фейковых) научных работ, объединил эти возражения и выяснил, что редакция Scientific Reports уже обеспокоена этими претензиями и работает с авторами статьи, чтобы получить от них ответы по каждому пункту. Кстати, даже наши коллеги пересказали тезисы Retraction Watch — правда, без пересказа аргументов самих авторов работы.

Не так сложно спрогнозировать, что будет итогом всей этой истории. Рано или поздно появятся ответы авторов на вопросы критиков. Но можно заранее предсказать — они убедят далеко не всех. Рискнем сделать и другое предсказание: научной работы, которая смогла бы опровергнуть открытие Содома и содомского астероида, тоже так и не появится. Несмотря на это, огромная часть археологического научного сообщества (если не большинство) до самого конца своих дней так и не признает выводы этой работы.

Это звучит достаточно странно. В вузе нас учат, что наука делается иначе. Что если возражения недостаточно убедительны, чтобы статью отозвали, если статей, убедительно опровергающих ее, нет, то ее тезисы верны. Но нужно понимать и другое: не все верные тезисы принимаются большинством действующих ученых. Все потому, что они тоже люди — и на принятие того или иного научного результата смотрят не только рациональным образом. На наш взгляд, этот момент настолько важен, что только ради него стоит внимательнее разобраться с загадочным случаем содомского астероида. Итак, по порядку. Что не так с этой конкретной научной работой, согласно мнению ее критиков?

Фотошоп и «удвоение» изображений в работе

На фото с черепками раскопанных сосудов были найдены дублирующиеся кусочки изображений, полученных «копипейстом» в графическом редакторе. Это не так просто заметить, но, как вскоре поймет читатель, критики листали работу с лупой в руках, желая найти в ней признаки того, что ее выводы неверны. Найдя дублирования фрагментов изображения, критики были весьма воодушевлены.

Правда, возникают вопросы. Что для содержания работы значит наличие показанных на снимке выше «удвоенных» участков? Ничто в тексте на них не опирается. Они никак не связаны ни с одним из выводов статьи в Scientific Reports. Зачем фотошопить, если из этого ровно ничего не следует? Среди тех, кто нашел удвоение изображения, на этот вопрос не ответил никто. Поэтому нам остается лишь процитировать ответ одного из авторов работы Джорджа Ховарда (George Howard), который он дал Retraction Watch:

«Да, вы правы. Наш художник сделал небольшие, косметические коррекции к пяти из 53 изображений работы. Все они не связаны с любыми важными научными данными, и никакие из этих изменений не коснулись ключевых данных, такие как изображения костей или осколков керамики. Мы включили в наш ответ вам четыре исходных, неизмененных изображения… Мы уже отправили скорректированные изображения в редакцию Scientific Reports».

Можно ли к этому что-то добавить? Да. Как знает любой, кто изучал археологию в вузе (и сталкивался с ней на практике), нормальный художник — большая редкость, примерно как приличный врач на пиратском корабле XVII века. До начала текущего столетия археологи больше зарисовывали найденное, чем снимали. В том числе и потому что получить фото некоторых находок (и убедиться, что они точно получились хорошо) до современных цифровых фотоаппаратов было довольно тяжело технически. Так вот, на зарисовках находок часто встречались детали, которых могло не быть на реальных находках. Ошибки зарисовки портили археологам жизнь целые поколения. Неудивительно, что часть из этих проблем все еще с нами и в эпоху цифровой обработки изображений.

На сегодня все ошибки художника (а точнее, обработчика цифровых изображений), работавшего со снимками для Scientific Reports, выглядят просто его небрежностью, и ни одна из них действительно не кажется связанной с содержанием самой работы.

«Некомпетентная датировка» натягивает сову на глобус?

Более интересно другое обвинение — радиоуглеродная датировка. Авторы ввели в программу OxCalc, вычисляющую радиоуглеродную дату, целый набор радиоуглеродных анализов из изученного ими толстого слоя со следами пожара. А затем использовали программу, чтобы усреднить все эти цифры. Как отметил один из критиков, американский ученый Мэттью Буланже (Matthew T. Boulanger), «такой подход должен использоваться, только когда у вас есть априорная причина считать, что все датировки отражают одно событие. Опираться на такую датировку как на подтверждение их гипотезы — значит совершать ошибку».

Правда, и здесь возникает вопрос. Где именно в статье авторы используют датировку, чтобы подкрепить ею хоть что-нибудь, кроме датировки взрыва астероида и разрушения города? Нигде. Получается, что датировка никак не подтверждает их гипотезы. Авторов — и их предположение, что раскопанное место породило историю о Содоме — устроила бы любая датировка, хотя бы грубо совместимая с Содомом библейским. То есть хоть 1000, хоть 2000 годы до нашей эры. Исходные датировки из различных точек культурного слоя соответствуют периоду от 1500 до 1800 годов до нашей эры. Но для самой гипотезы любой из годов этого периода подходит не лучше и не хуже других.

Возможно, Буланже имел в виду (просто так это и не написал), что единая датировка события обосновывает одномоментность разрушений и следов пожара из слоя, раскопанного авторами статьи. В то время как на самом деле, по мысли Буланже, этот слой оставило не разовое событие, а множество повторяющихся пожаров. По крайней мере, такую гипотезу высказал другой критик работы: «Датировка — полностью некомпетентная попытка, предназначенная просто для подкрепления их вывода, что это [следы и пожаров и разрушений] — единовременное событие [а не серия пожаров разных времен]».

Беда в том, что в работе просто нет ни одного места, где авторы основывали бы на датировке свою идею о том, что разрушения были одномоментными (то есть астероидными). Можно даже выдвинуть предположение, почему исследователи и не пытаются сделать это. Причина в том, что такая гипотеза резко противоречила бы бритве Оккама.

Поясним. В ходе раскопок в Иордании, у Мертвого моря, вы находите слой со следами пожара, где есть застывшие капли расплавленного иридия, следы платины, никеля, алмазоподобный углерод, образовавшийся прямо в растительных волокнах (на фото выше). Широко известно, что иридий на Земле — огромная редкость, да и платина с никелем в чистом виде не так уж часты. Не менее известно, что все это — как и сера, которой тоже немало в вашем слое — обычные составляющие для астероидов. Также хорошо известно, что алмазоподобный углерод на поверхности Земли образуется после астероидных взрывов.

Что вы предположите? Верно: взрыв астероида (за нехваткой атомного оружия в бронзовом веке). Других вариантов особо нет: иридий плавится при +2466°C, в земных условиях такие температуры получить крайне сложно. Даже вулканическая лава заметно холоднее этой точки. Достать этот расплавленный иридий (если речь не идет о нашей эпохе) — еще сложнее, ведь его в сколько-нибудь чистом виде на поверхности планеты вообще не бывает.

Бритва Оккама говорит нам, что мы должны выбирать объяснение, вводящее как можно меньше новых сущностей. Если мы не хотим вводить такие сущности, как наличие иридиевой металлургии в древности — а равно и мастерских по изготовлению алмазаподобного углерода и печей с температурами +2466°C — то нам придется выбрать астероид. Потому что все остальные варианты намного более фантастичны.

Та же бритва Оккама требует, чтобы мы рассматривали весь слой, где находят иридий и алмазоподобный углерод как след одного события. Почему?

Потому что в противном случае нам придется предположить, что одно и то же место, один и тот же город, неоднократно подвергался астероидным взрывам на протяжении весьма умеренного отрезка времени. Если бы авторы не усреднили датировки, а всерьез написали бы, что они видят следы множества иридиеносных и иридиерасплавляющих событий на протяжении периода 1500-1800 года до нашей эры в одном и том же месте, то рецензенту Scientific Reports стоило бы, смеясь, выкинуть их статью в мусорную корзину.

Ни один вменяемый рецензент не допустит текст с таким предположением до публикации. Астероиды, падающую в одну точку 300 лет подряд, находятся за пределами событий с мыслимой вероятностью. 

Кстати, авторы работы и не скрывают, почему использовали программу OxCal для усреднения — и не видят в этом никакой ошибки. Они отмечают, что предметы одного периода очень часто имеют сильно разные радиоуглеродные датировки, поэтому им и понадобилось усреднение.

Теперь немного о том, почему одни события часто имеют разную радиоуглеродную датировку. Дело в том, что это только в научпопе радиоуглеродный метод выглядит просто и линейно: взял образец, нажал на кнопку, получил однозначный результат. На самом деле он почти всегда будет давать разные даты одному событию и даже разным частям одного предмета. Один из известнейших примеров — свитки Мертвого моря. Разные фрагменты одного и того же свитка давали радиоуглеродные даты различающиеся на целые века.

Все потому, что такая датировка основана на сравнении количества углерода-14 с остальными изотопами углерода из образца. Углерод-14 имеет период полураспада в 5700 лет, а другие изотопы того же углерода — намного больше. Кажется, нет ничего проще, чем сравнить соотношение углерода-14 и остальных изотопов в древнем образце и понять, насколько оно отличается от аналогичного соотношения в образце современном. Такое отличие, собственно, и даст нам возраст древнего образца.

Но это выглядит так и просто и линейно только если не задумываться над тем, откуда же углерод-14 вообще берется. Ведь если срок его жизни — тысячи лет, отчего он весь еще не распался? Верно: потому что космические лучи постоянно падают на Землю, превращая часть атомов обычного азота-14 в углерод-14.

Но: количество космических лучей, падающих на нашу планету, все время колеблется. На пике солнечной активности солнечная гелиосфера так расширяется, что поверхности Земли достигает куда меньше космических лучей, чем обычно (ведь гелиосфера отражает частицы из окружающего космоса). Кроме того, если в дереве углерод-14 накапливается сравнительно свободно (углерод-14 из верхних слоев атмосферы постепенно опускается на поверхность), то другие материалы очень часто заметно экранированы от этого изотопа. В кости людей, например, он поступает с другой скоростью чем в дерево. И это, и многое другое часто затрудняет датировку.

Если вы уберете кусок дерева с поверхности и сделаете из него брус в основании дворца (в работе в Scientific Reports есть такая находка), то запасы углерода-14 там перестанут пополняться: свободного воздухообмена у бруса в основании строения нет. В итоге при радиоуглеродной датировке брус будет казаться более старым, чем ветка дерева, если оно росло рядом с дворцом — ведь в брусе окажется меньше быстрораспадающегося углерода-14.

Честно сказать, количество сложностей при радиоуглеродной датировке на порядок больше, чем мы обозначили выше, но текст у нас не безразмерный. Поэтому просто подчеркнем: если у вас есть следы взрыва астероида, события, которое априори не может происходить 300 лет подряд, и вы не будете усреднять его радиоуглеродную дату, то вы получите набор цифр с очень широким разбросом. И разбросом неоправданным. Так же, как один свиток Мертвого моря имеет один возраст, один слой с иридиевыми следами не может иметь много разных возрастов. Ведь порождающие его события не длятся сотни лет подряд.

Вывод: в смысле радиоуглеродной датировки вопросы к работе основаны просто на ее невнимательном прочтении. Критики неизвестно почему решили, что авторы нуждаются в аргументах для подкрепления гипотезы о том, что в районе взорвался только один астероид. Однако на деле такие подкрепления в виде датировки не нужны — поэтому авторы ими даже не пользуются.

Образцы, которые не могли образоваться при астероидном взрыве?

Известный физик Марк Бослоу (Mark Boslough) — кстати, в работе из Scientific Reports используется его модель воздушного взрыва астероида — заявил, что представленные на иллюстрациях к «содомской» статьи образцы ударно-преобразованного кварца не могут быть следствием воздушного взрыва астероида. По его мнению, для этого у подобного взрыва просто не хватило бы мощности.

Авторитетное мнение, утверждающее, что ударно-преобразованный кварц (shocked quartz) на месте предполагаемого Содома не мог образоваться от взрыва астероида — это очень весомо.

Но люди, в отличие от других человекоподобных видов, ставят во главу угла все же не авторитет тех или иных мнений, а научный подход. Научный подход требует объяснения наблюдаемых явлений, а не только их отрицания. В самом деле: как можно исключить, что авторы работы просто недооценили мощность взрыва? Что часть астероида все же достигла земли после взрыва (при ударе о твердую поверхность давления намного выше, чем при воздушном взрыве)?

Будем честными: они археологи, не специалисты по ядерным или астероидным взрывам. Подобные ошибки вполне возможны. Поэтому если мы хотим однозначно заявить, что ударно-преобразованный кварц в этой точке — не результат взрыва астероида, то должны учесть возможность недооценки авторами мощности событий.

А еще мы должны предложить удовлетворительное альтернативное объяснение находкам ударно-преобразованного кварца на месте событий. Откуда он там? К сожалению, Бослоу не предлагает никакого разумного объяснения. 

Проблема его подхода в том, что ударно-преобразованный кварц — это очень редкий минерал, который не может образоваться в земной мантии. Потому что ему нужно для формирования давление выше 20 тысяч атмосфер, но температура не выше 700 градусов. В мантии легко можно найти зоны с таким давлением, но там гораздо горячее.

Ближе к поверхности Земли такие давления образуются при двух типах событий. Первый — подземный ядерный  взрыв (чтобы давление вышло повыше). Второй — астероидный взрыв, но тоже высокой мощности. Если Бослоу отрицает, что ударно-преобразованный кварц на месте раскопок оставлен взрывом астероида, то что он имеет в виду? Что на месте Содома случился подземный ядерный взрыв?

Само собой, так далеко ученый не заходит. Он делает другое утверждение: «Никакого ударно-преобразованного кварца не было найдено в Телль-Эль-Хаммаме, потому что там не было воздушного взрыва астероида. Но если бы там и был такой взрыв, там не было бы никакого ударно-преобразованного кварца», ибо давление от такого взрыва было бы недостаточно высоким.

Что тут можно сказать? Бросается в глаза, что Бослоу решил, что никакого взрыва на месте раскопок не было, и в первую очередь из этого делает вывод, что там не было и кварцевого следа взрыва. Это не очень похоже на научный подход к анализу эмпирических данных: сначала решить, что новых эмпирических данных не могло быть, а уже потом их анализировать — довольно рискованное решение.

Второе, что режет глаз — его слова «если бы там и был такой взрыв, там не было бы никакого ударно-преобразованного кварца». У авторов в работе снимки, полученные с помощью электронного микроскопа. И на них есть такой кварц (на фото выше). Если воздушный взрыв астероида не дает давлений достаточных, чтобы создать подобный кварц, то не очень корректно говорить «этого кварца нет». Нельзя отрицать эмпирические факты, если только ты не готов утверждать, что авторы статьи совершили подлог, достав где-то образцы ударно-преобразованного кварца (ниже мы расскажем, где их можно достать) и сделав вид, что нашли их на месте своих раскопок в Иордании. Бослоу, что характерно, не обвиняет авторов в таком подлоге.

Мы укажем на как минимум одну очевидную версию, которая может объяснить наличие в Телль-Эль-Хаммаме ударно-преобразованного кварца. Она такова: при многих воздушных взрывах астероид разваливается в мелкую пыль не целиком. Небольшая его часть в виде твердых осколков достигает поверхности Земли, становясь при этом метеоритами.

Хорошо известно, что при ударе небесного тела в твердую поверхность Земли давления могут быть значительно выше, чем при воздушном взрыве. Собственно, именно в ударных кратерах, оставленных древними метеоритами, и находят ударно-преобразованный кварц чаще всего. Почему Бослоу не предположил, что «содомский астероид» не разрушился в воздухе весь, что часть его ударила в поверхность, где и дала такой кварц?

Похоже, все дело в том, что ученый убедил себя: никакого астероида там не было. Вообще. Если так считать, то, разумеется, нет нужды искать объяснения наличию ударно-преобразованного кварца. Все и так ясно — ничего не было, зачем же анализировать эмпирические данные, полученные в полевых исследованиях?

Мы лишь отметим, что научная работа так не делается. Именно поэтому возражения Бослоу очень навряд ли приведут к отзыву работы в Scientific Reports.

Неверная интерпретация человеческих костей и обломков строений?

Другой ученый-критик, Крис Стантис (Chris Stantis), заявила, что найдено слишком мало мелких человеческих костей, и что авторами даже не доказано, что они человеческие.

В работе действительно не так много таких костей: их всего 3,2 грамма на килограмм просеянной породы. И действительно нельзя доказать, что они человеческие. Если учесть, что в работе показаны разрушения от взрыва в 12-23 мегатонны, то легко понять, насколько серьезно должны быть измельчена основная часть уцелевших костей. Авторы также не сделали радиоуглеродной датировки найденных костей — выше, впрочем, мы подробно объяснили, почему.

Другая исследовательница, Меган Перри (Megan Perry) утверждает, что

«Уникальные» [слово-цитата из работы — N.S.] феномены в слое разрушения — фрагменты кирпича-сырца, «срезы» с вертикальных стен, «пропавший» кирпич-сырец — ничем не отличаются от любых раскопок стен из кирпича-сырца».

И опять проблема. Авторы самой работы нигде не пишут про «уникальные феномены в слое разрушения» как про «фрагменты кирпича-сырца». Такие слова в отношении их работы вообще существуют только и исключительно внутри твитов Меган Перри. В самой работе об уникальности раскопанного слоя написано совсем иное:

«… уникальность обломков слоя разрушения, например, их необычные характеристики, говорящие о воздействии высоких температур и устойчивая ориентация разброса обломков [самых разных предметов] с юго-запада на северо-восток».

Может быть, Меган Перри читала какую-то другую работу и случайно спутала ее с этой?

Вряд ли. Дело в том, что тот же самый феномен — приписывание работе того, что в ней не говорится — демонстрируют и другие ученые. Вот с чего начинает свою критику упомянутый выше физик Марк Бослоу:

«Мою модель воздушных взрывов астероидов цитируют как механизм, которым Бог разрушил этот злой город».

Сходное утверждение делает другой исследователь, упомянутая выше Крис Стэнтис:

«…авторы работы утверждают, что Телль-Эль-Хаммам был уничтожен кометой/астероидом, и что это — библейский Содом».

Как уже догадался читатель, в работе в Scientific Reports абсолютно нигде нет утверждений, что Телль-Эль-Хаммам — библейский Содом. Там в одном месте отмечается, что воспоминание о таком событии могло быть источником библейского рассказа о Содоме. И это очень большая разница: уничтожение астероидом города можно обсуждать в научном поле, а вот то, как это уничтожение было запущено в Библии, в научном поле обсуждать уже нельзя (почему авторы этого и избегают).

Разумеется, один из авторов, Джордж Ховард, прямо спросил в твиттере Стэнтис: «А в каком месте работы  утверждается, что Телль-Эль-Хаммам — это Содом?» Как и можно было ожидать, Стэнтис не отвечает на это ничего (благо единственный ответ тут «нигде»). Но ее попыталась защитить коллега по критическому цеху, Меган Перри. Она написала: «Человек, возглавлявший раскопки, долго утверждал, что это Содом».

Обратите внимание: Ховард спрашивает про то, где это говорится в работе. А Перри отвечает ему совсем не про работу — но про мнение человека, возглавлявшего раскопки. И это несмотря на то, что среди авторов работы этого человека, руководителя раскопок — Стивена Коллинза — просто нет.

В этом примере между вопросом автора работы и ответами критиков вообще нет прямой логической связи — но критиков это никак не смущает. Почему?

Отчего ученые могут десятки лет отвергать научно верные результаты?

Нетрудно заметить, что накал критики так велик, что участвующие в ней даже не замечают, что приписывают работе (и тут же опровергают) тезисы, которых в ней нет. Исследователи не обосновывают астероидную версию мелкими костями или датировкой, а равно и обломками кирпичей или керамики. Они обосновывают ее наличием следов расплавления иридия, платины, никеля, алмазоподобным углеродом и ударно-измененным кварцем. И алмазоподобный углерод, и такой кварц образовались при исключительно высоком давлении. Возникает непонимание: отчего критики не смогли прочесть работу внимательно и заметить, что в ней совсем другое обоснование, не то, что они критикуют?

Чтобы понять это, стоит вспомнить, как вообще признает новые гипотезы археология, палеонтология и другие «ископаемые» науки, касающиеся событий глубокой древности.

Да, новые гипотезы всегда подвергаются жесткой критике: наука так и устроена. Однако такая критика может оставаться разумной только до определенного предела. Десять-двадцать лет активного обсуждения обычно достаточно, чтобы задать авторам нового открытия все вопросы и получить на них ответы — или опровергнуть открытие. Так было даже с такой спорной новой идеей, как общая теория относительности. Разумеется, и сейчас полно тех, кто ее отрицает, но это уже фрики, далекие от научного мэйнстрима.

Не то в «ископаемых» науках. Крупнейшее открытие в них за, например, XX век — это факт уничтожения динозавров (тех, что с зубами, поскольку гладкоклювые динозавры вот по этим причинам выжили, и сейчас их называют птицами) астероидом.

Открытие это сделал Луис Альварес в 1980 году, опубликовав соответствующую работу в Science. Она вызвала самое резкое неприятие и шквал критики от большинства ученых-специалистов в геологии и палеонтологии. Во-первых, Альварес был физиком (Нобелевская премия 1968 года), весьма далеким от геологии и палеонтологии. Во-вторых, главными его аргументами были очень непривычные для «ископаемых наук» доказательства — иридиевый слой, микроалмазы, ударно-преобразованный кварц. Впрочем, мы эти признаки астероидного взрыва уже перечисляли выше, в разделе о Содоме, поэтому, вероятно, нет смысла повторяться.

До него такими аргументами в вопросе вымирания динозавров не оперировали. В 1970-х вымирание динозавров объясняли извержением Декканских траппов — и современники Альвареса были морально не готовы поменять таких земных и понятных убийц видов, как вулканы, на нечто столь непривычное, как астероид.

Альварес отстаивал свою гипотезу восемь лет, а потом умер (ему было уже 77 лет), Разумеется, при его жизни правота астероидной гипотезы не была признана научным сообществом — окончательно это произошло только в XXI веке. В России до сих пор находятся любители заявить «астероид ни при чем» (хотя это уже безнадежные, арьергардные бои) — например Кирилл Еськов, известный палеонтолог. Да и на Западе время от времени предпринимаются попытки оживить вулканическую гипотезу вымирания.

Когда это прекратится? Когда уйдут в мир иной те, кто, будучи студентами, слушали с университетской кафедры лекции о том, что динозавров убил не астероид. Вот когда учеными станут те, кто учился уже после победы гипотезы Альвареса — тогда она и победит вполне.

Подытожим: после 25-30 лет большинству людей — и ученых в том числе — крайне трудно пересмотреть свои взгляды, даже если они явно ошибочны. Если же сторонники новой гипотезы не создадут своей научной школы, неустанно популяризирующей идеи основателей, то даже самая справедливая гипотеза в общественном сознании не будет признана победившей вообще никогда.

Naked Science писал о таком печальном примере. В середине XX века Тур Хейердал (как и Альварес — человек без специального образования по теме) выяснил, что на островах Тихого океана задолго до Колумба высаживались южноамериканские индейцы, смешавшись с полинезийцами и принеся им батат и ряд других полезных новшеств. Разумеется, при жизни его выводы отрицались большинством ученых, изучавших Полинезию. Слишком уж они были необычны. И даже такие самоочевидные факты, как наличие в Полинезии батата (с южноамериканским названием этого плода, «кумара»), тетраплоидного хлопчатника и других южноамериканских растений, никак не влияли на позицию оппонентов.

Однако в XXI веке генетики смогли изучить состав населения Полинезии с помощью анализа ДНК. Тут-то и обнаружили довольно широкое распространение индейских генов по Полинезии еще до Колумба. Триумф теории Хейердала? Ничуть.

Вместо признания его заслуг, редакция журнала Nature в своем популярном материале по теме лишь упомянула Хейердала. Гипотезу его в том тексте признали якобы лишь частично верной. Почему? Авторы-популяризаторы Nature приписали ему идею о том, что все население Полинезии — потомки южноамериканских индейцев. Идею, которой у него никогда не было.

Автор этих строк довел до сведения журнала Nature этот досадный промах его популяризаторов — но, ожидаемо, никакого ответа на это не получил.

Почему такие вещи возможны? Что позволяет российским ученым десятки лет пытаться оспорить верную гипотезу Альвареса, а западным популяризаторам рассказывать небылицы про Хейердала? Это работает потому, что мы живем в эпоху крайней специализации. На современном Западе никто особо не читал Хейердала: для этого надо слишком удаляться от узко сфокусированного набора специализированных знаний, полученных типовым ученым в университете. Редкий палеонтолог хорошо представляет последствия удара астероида, размером с Фобос, уничтожившего динозавров. Ведь для этого надо слишком углубляться в физику –  довольно далекую от среднего палеонтолога область, .

Не умея лично вникнуть в далекую от своего образования тему, ученые — как и обычные люди в непривычной ситуации — начинают действовать так, как и положено приматам, которыми мы являемся.

Включаются простейшие разделения: «свой»/«чужой» (носитель «своих», привычных идей, усвоенных еще в вузе, или же непонятных «чужих»). Разделение «привычное»/ «непривычное» (то есть потенциально угрожающее). Разделение «автор авторитетный альфа-самец» (ну, или доктор наук)/неавторитетный омега (человек, не преподающий в престижном университете). Причем сам ученый, использующий такие разделения, этого часто не осознает.

Ему, как Меган Перри, кажется, что он очень разумно критикует утверждение, что «кирпич является уникальным признаком слоя разрушения в Телль-Эль-Хаммам». Такой ученый и не замечает, что в работе никогда не было подобных утверждений. Все потому, что отношение подобного исследователя-критика к новой идее определилось еще на стадии «свой»/«чужой», привычное/непривычное, поддерживается альфой/поддерживается омегой. 

А дальше он всего лишь ищет обоснования своему стремлению не принять незнакомое. И, конечно, легко их находит. Датировки какие-то странные, коллектив ученых какой-то мутный. Правда, обоснования эти ошибочные и ad hominem, но… как говорится, кто из нас без греха.

Именно поэтому основная масса критики в адрес работы по Содому — это классическое ad hominem, апелляция к личности, Так называют логическую ошибку вида «аргумент ученого X неверен потому, что характер, мотив или другой атрибут X является таким-то». Например: верить такому-то нельзя, потому что он мужской шовинист (или феминистка).

Тем более, что авторы работы особенностями своих личностей дают обильную пищу для атак ad hominem. Среди них не только верующие христиане, но и иные участники Comet Research Group, исследовательской группы, специально ищущей следы падения комет и астероидов. Критики видят в этом недостаток работы. Мы же напомним, что у  Comet Research Group уже есть опыт научного доказательства ударов небесных тел, резко изменивших жизнь людей. И их предшествующие работы по таким темам тоже никто так и не смог опровергнуть, или добиться их отзыва. Хотя оппоненты пробовали сделать это девять лет подряд, но затем, возможно, устав от бесплодности попыток, уже пять лет как не делают. Все потому, что слов в этой критике было много, но реальных аргументов, способных опровергнуть следы падения небесных тел, всерьез там так и не прозвучало.

Как и в конфликтах внутри сообществ других высших приматов, умение сколачивать группировки «своих» и «чужих» ученых, продвигать свою точку зрения и атаковать чужую — крайне важная вещь, необходимая для победы той или иной гипотезы. Если какой-то ученый обладает достаточным аналитическим умом, чтобы корректно выявить научный факт, это вовсе не значит, что его открытие победит. Победит (как минимум, в ближней и среднесрочной перспективе) тот, у кого все хорошо еще и с социальным интеллектом.

С этой точки зрения ситуация с Содомом более чем понятна. Отбор по критерию «привычное-понятное-безопасное» новая работа не проходит: в ней очень много нового, что уже вызывает настороженность. Отбор по авторитетности авторов она не проходит тем более: часть из них верующие, то есть, по меркам современного научного мира, уже не принадлежат к мэйнстриму. Другая часть из них группируется вокруг Аллена Уэста, человека без формальной академической принадлежности (что ранее уже вызывало скандалы). Верующие к тому же работают в учреждении, которое не является полноценным университетом.

Отбор по критерию свой-чужой, таким образом, провален не хуже, чем в случае Хейердала или Альвареса.

Из всего этого легко сделать прогноз: хотя работу о раскопках Телль-Эль-Хаммам и не удастся опровергнуть в рецензируемом научном журнале — как и снять ее с публикации — она не будет принята большинством живущих ученых. Должно пройти время, должно смениться поколение ученых. Только тогда туман войны мнений рассеется, и новая «гипотеза Альвареса» получит шанс на победу.