Глобальное потепление спасло треть миллиона британцев в XXI веке. Или даже больше?

Национальное статистическое бюро Великобритании выпустило исследование, обобщающее данные о температурной смертности за 2001-2020 годы. Оно чрезвычайно полезно и для жителей других стран, поскольку, как Naked Science писал ранее, именно английские исследователи внесли крупнейший вклад в изучение холодовой смертности. В России, например, вообще нет исследований на эту тему.

Именно в Великобритании было установлено, что человеческая смертность достигает минимума при определенных значениях температур: в прохладных странах это может быть плюс 16 градусов, а в Испании — выше плюс 35. Такую температуру в западной научной литературе называют точкой минимальной смертности, и, отталкиваясь от нее, довольно давно выяснили, что в период прохладной и очень жаркой погоды смертность среди людей растет. Технически смертность в любой температурной точке выше или ниже оптимальной начинает расти сразу: «безопасного диапазона» нет, для популяции в целом это именно точка. Причем такой рост «выше и ниже оптимальной точки» происходит и тропиках, и в умеренном климате. Ряд научных работ попытались установить, зависит ли холодовая смертность от влажности, числа солнечных дней или атмосферного давления, но никаких заметных корреляций такого рода найти не удалось. Получалось, что все дело именно в температуре.

Дальнейший анализ показал: низкие температуры вызывают рост вязкости крови, а это резко повышает риск инсульта и инфаркта. Поэтому в холодное время года число жертв таких заболеваний много больше, чем в жаркое. Острый перегрев организма тоже может повысить вероятность инфарктов и инсультов за счет перегрузки сердца, но, чтобы это случилось в действительно больших количествах, нужны температуры, которые на практике встречаются достаточно редко. А вот ситуации, когда смертность от холода достигает больших величин, случаются в большинстве стран каждый год.

Другой важный фактор, связанный с температурой, — респираторные заболевания (в холодное время года им проще развиваться). Также падение температур ухудшает состояние людей с болезнью Альцгеймера и депрессией. Поэтому по всему миру (и даже в тропической Бангладеш) число холодовых смертей многократно больше, чем избыточных смертей от жарких дней.

Что обнаружили британские статистики

Согласно данным Национального статистического бюро Великобритании, в 2001-2020 годах число смертей, связанных с неоптимальными температурами только для Англии и Уэльса, упало на 555 тысяч — или на 27,8 тысячи в год. В исследовании такого сравнения нет, но мы добавим: всего в Великобритании умирают примерно 0,7 миллиона человек в год. При этом в 1999-2000-х годовая избыточная зимняя смертность для Великобритании составила 48 тысяч случаев. Следует учесть, что холодовая смертность выше зимней избыточной, поскольку люди умирают из-за болезней, которые или вызваны, или обострены холодом, — причем умирают так не только в зимнее время.

Иными словами, снижение гибели от неоптимальной температуры — не просто важный, а один из важнейших факторов избыточной смертности в Британии. Он в четыре с лишним раза перекрыл даже потери англичан от Covid-19.

Разумеется, статистиков интересовало и то, сколько людей скончалась от слишком высоких температур. Им удалось найти 1643 человека, погибших от этих причин за 2001-2020 годы (84 в год). Таким образом, соотношение между снижением смертности, связанной с холодом, и ростом смертей, связанных с жарой, превысило 1 к 300. Иными словами: на 555 тысяч «сэкономленных» из-за падения смертности от холода жизней 1,6 тысячи жизней, «потраченных» ростом смертности от жары.

Что могло вызвать падение температурной смертности

Известно, что в 1990-2020 годах среднегодовая температура в Британии поднялась на 0,9 градуса. Однако это не означает, будто мы должны списать все падение смертности только на этот рост температур.

Ведь Туманный Альбион не стоит на месте и в плане технического прогресса: как отмечает британское Национальное статистическое бюро, если в 1996 году двойные стекла в рамах там были только в 30% жилья, то в наши дни эта цифра несколько выше 80% (!). Несомненно, столь яркий успех мог повлиять на падение температурной смертности, которую, судя по приведенной выше статистике, у англичан формирует в основном холод.

Другой важный фактор — прививки от гриппа. Большинство из нас думают, что грипп — это просто: неделю почихал, покашлял — и все. Здесь происходит такая же ошибка, как с холодом: самого важного глазами не увидеть. Никто из нас не знает, насколько холод меняет вязкость его крови, мы не можем заметить невооруженным глазом зимний рост смертей от сердца, сосудов и болезней дыхательной системы на несколько процентов. А вот для общества один только грипп может давать колоссальный прирост в десятки тысяч смертей ежегодно.

В России подобные смерти даже невозможно обнаружить: местная система регистрации гриппа имеет такие же недостатки, как и система регистрации коронавирусных заболеваний (попросту говоря, и та, и та не отражают реальность). Но вот в Британии медицинская система не будет «вызвана на ковер» за слишком высокие показатели смертности от гриппа, поэтому и сами факты заболеваний, и летальные исходы от инфаркта/инсульта в случае гриппа там легко видны.

Из подобных источников мы и узнали, что у вакцинированных от гриппа резко падает вероятность смерти от сердечно-сосудистых заболеваний (и смертность вообще). В Британии от гриппа прививаются все больше и больше людей (за счет плавного, но постоянного роста информированности населения о проблеме). Это тоже могло снизить температурную смертность.

Другое важное научное достижение, роль которого отмечает и английская пресса, и Национальное статистическое бюро, — субсидии на топливную бедность. Это нововведение позволило местным малоимущим старикам существенно поднять их расходы на отопление и тем самым увеличить среднюю температуру в своих домах. Почему мы называем это достижением научным? Потому что без науки оно не смогло бы состояться — и тому, кто смог к этому подтолкнуть местные власти, даже дали Нобелевскую премию.

Из-за всех этих сложностей Национальное статистическое бюро даже не делает попытки выяснить, какую же долю снижения температурной смертности следует возложить на глобальное потепление. Поэтому попытаемся ответить на вопрос своими силами.

А что вызвало ее на самом деле?

Если дело в росте средней температуры в домах британцев в зимний период, ведь в наши дни она достигла плюс 18, хотя еще полвека назад была всего плюс 12; если всему причиной вакцинация от гриппа или что-то еще, не связанное с температурой, то у таких гипотез должна быть ясная и четкая возможность проверки. Она называется «холодная зима»: если зима в XXI веке внезапно покажет среднюю температуру на уровне, типичном для зим XX века, то легко можно будет сравнить смертность в двух этих столетиях и установить, насколько она отличается.

В случае правоты гипотезы о холодовой адаптации англичан — за счет улучшения отопления и вакцин от гриппа — после 2000 года холодная зима будет убивать меньше людей, чем такая же в XX веке. Ведь возврат к прежним температурам на улице не будет означать возврата к ним же в домах. А равно и возврата к прежним низким уровням вакцинации от гриппа. Установив это, проверим гипотезу фактами.

Одна из самых суровых зим XXI века в Англии была в 2017-2018-х. Средняя температура тогда составила плюс 3,6 градуса — на 0,2 градуса меньше средней нормы 1981-2010 годов. Нам это легко представить, ведь примерно такая же обычно держится в средней полосе России в конце октября — начале ноября. Осадков было не больше, чем обычно, а вот солнечного света — чуть больше британской зимней нормы. При этом и декабрь, и январь оказались даже теплее климатической нормы 1981-2010 годов, но февраль — на 1,3 градуса холоднее. На графике ниже видно, что и в феврале основные морозы принес самый конец месяца. Что же случилось со смертностью?

Она взмыла до 50 100 человек. И нет, это не общая смертность, а именно избыточная холодовая смертность за зиму 2017-2017 годов в одной европейской стране. На графике легко видеть, что это выше всех показателей в XXI веке (добавим: в докоронавирусную эпоху). Даже в относительно суровую зиму 2014-2015 годов погибших из-за холода было на семь тысяч меньше. Последний раз более высокую зимнюю смертность в Британии фиксировали в зиму 1975-1976 годов, и она тоже была довольно прохладной.

Здесь мы начинаем понимать, почему Национальное статистическое бюро так ловко уклонилось от выяснения, каков вклад глобального потепления в случившееся в XXI веке падение температурной смертности. Если исходить из цифр избыточной смертности зимы 2017-2018 годов, то никакой холодовой адаптации в данных мы не увидим вовсе. Тогда получается, что весь спад относится к глобальному потеплению, а это в наши дни вывод идеологически неприемлемый.

Есть ли альтернативные объяснения, почему суровая зима в XXI веке уносит примерно столько же, сколько в XX веке? На рост населения случившееся списать не так просто: подушевая избыточная смертность ведь тоже сравнима. Мы можем с осторожностью предложить другую альтернативную версию.

Год от года штаммы гриппа, как известно, меняются. При этом их летальность может не только убывать, но еще расти, и этот процесс абсолютно случаен и непредсказуем — известным примером можно назвать «испанку» вековой давности. Нельзя исключать, что в 2017-2018 годах зима принесла с собой такой вирус гриппа, который вызвал повышенную смертность.

Непредсказуемость этого «зимнего» вируса (здесь мы писали, почему от гриппа не умирают летом) не дает возможности точно ответить на вопрос: есть ли холодовая адаптация за счет развития технологий или нет? Если в 2017-2018-х летальность доминирующего штамма гриппа была выше, чем в 70-х, получается, холодовая адаптация (какая-то) существует. Если ниже — напротив, есть холодовая дезадаптация (снижение привычности населения к холоду с ростом избыточной смертности при тех же холодах). Кстати, для Испании и ряда других стран холодовую дезадаптацию ряд работ показывают. Но не стоит использовать данные по Испании в выводах по Британии: все-таки у этих стран уж слишком разный климат.

В качестве предельно консервативной и осторожной оценки лучше сослаться на другую научную работу из всей той же Британии. По ней в 1976-2005 годах холодовая смертность для Британии снизилась на 85 человек на миллион в год — и не менее 47 (55,3%) из этих 85 обеспечило именно глобальное потепление. Иными словами, даже если предположить — что не очень заметно из эмпирических данных по Англии, — что холодовая адаптация действительно существует, она отвечает лишь за меньшую часть снижения холодовой смертности. Основную часть снижения, более 55%, дает именно глобальное потепление.

Вернемся к началу статьи и попробуем ответить на вопрос: сколько жизней глобальное потепление спасло в Британии в XXI веке? Умножаем 555 тысяч на 55,3% (смотрите абзац выше) и получаем 307 тысяч человек. Это самая низкая и консервативная из оценок, которые можно сделать на основе существующей научной литературы. Скорее всего, реальная цифра лежит где-то между 307 и 555 тысячами. Чтобы ответить на этот вопрос точнее, нужны дополнительные исследования.

Но можно уверенно предсказать: их не будет. Никто не даст грант на исследование о том, сколько жизней спасает глобальное потепление. Европа сейчас находится в середине энергетического кризиса, вызванного борьбой с глобальным потеплением. Цены на электричество и отопление в Британии взлетели примерно вдвое. Заводы по выплавке алюминия и производству удобрений в Европе закрываются (иначе их производителям пришлось бы работать в убыток). Научные работы о том, сколько жизней спасает потепление, в такой обстановке вероятны не более, чем публичные атеистические лекции в Риме XIV века. Для них требуется свобода общественной дискуссии, которой, откровенно говоря, в этом вопросе нет довольно давно. 

Напротив, в моде другое: работы, которые рассказывают, как вырастет температурная смертность из-за потепления когда-то потом, через десятки лет, когда авторы соответствующих моделирующих работ умрут и спросить с них в случае ошибки будет некому. Особенно настораживает в подобных статьях то, что все они предполагают: никакой адаптации людей к росту температур не случится. Между тем из целого ряда исследований достоверно известно, что при росте температур адаптация к ним — и снижение смертности от жары — безусловно, происходит. Иными словами, обещания роста смертности от жары основаны на гипотезе, которая пока ни для одного региона никем не подтверждена, но зато для ряда регионов достоверно опровергнута.

На одну из работ, упомянутых в начале предыдущего абзаца, ссылается и Национальное статистическое бюро Великобритании. Статья обещает, что к 2050 году холодовая смертность в Англии упадет менее чем на тысячу человек в год. Довольно неожиданная цифра, особенно если вспомнить, что, по данным того же бюро, показатель уже снизился на 27 тысяч человек в год, — и основная часть падения температурной смертности пришлась именно на эффект от глобального потепления.

Получается, борьба с глобальным потеплением стала современной светской религией. В ее рамках никто не информирует граждан, что антропогенные выбросы углерода нарастили урожайность в сельском хозяйстве на 10-20%, что глобальное потепление спасло сотни тысяч жизней в одной Британии (о чем говорится выше), что площадь тихоокеанских островных государств типа Тувалу, благодаря потеплению, растет, а не уменьшается. Все это так же неуместно, как если бы в Европе XVII века кто-то информировал население о тупиковости отказа от мытья из-за теории миазмов и о преимуществах капиталистической гигиены.  

Однако природу не обмануть: вопреки всем соответствующим «линии партии» рассказам об ужасах потепления, на планете идет не только глобальное озеленение, но и падение смертности. Да, коронавирус серьезно притормозил этот процесс, но его влияние в этом плане явно не будет вечным. А значит, следующие зимы станут уносить все меньше и меньше жизней — что, как ни крути, неплохо.