Постчеловеческое будущее: кто займет место устаревшего Homo Sapiens

Редакция Naked Science решила разобраться в истории и сути современных концепций постчеловека, а также в аргументах сторонников наступления постчеловеческого будущего и его ярых противников.

В начале была смерть

Вряд ли есть более влиятельный фактор в жизни человека, чем осознание собственной смертности. Человек получил его вместе с разумом, и по этой причине носит данное бремя в полном одиночестве.

Знание о смерти насквозь пропитывает природу человека и лежит в основе всего многообразия человеческой культуры. Несогласие человека с естественностью смерти и стремление к бессмертию отражено в самых древних верованиях. На этом глубинном, артхетипическом страхе играли и продолжают играть очень многие религии, обещая вечную загробную жизнь в новой, нередко привлекательной реальности – от мрачного подземного Аида до райских садов и блаженных объятий сотен черноглазых девственниц.

В других верованиях – в частности, в индуизме и буддизме – также постулируется конечность тела, но бессмертность души. Пряника в виде красивого в своем символизме потустороннего мира, однако, тут нет, зато есть концепция переселения душ, согласно которой каждый человек, в зависимости от своих жизненных дел, переселяется после смерти в новое тело, чем и обеспечивается бессмертие.

Примечательно, что наука, теоретически, может воплотить в реальность и тот, и другой сценарий, однако не станем забегать вперед.

Невыносимая биологичность бытия

Помимо смертности, бременем для человека так же является его биологическое прошлое, которое он всегда носит с собой. Ведь то, чем является современный человек, – это результат сотен миллионов лет эволюции и наслоения различных генов.

Причем эволюция слишком «консервативна», то есть опирается на старые и далеко не всегда лучшие биоинженерные решения. Именно по этой причине, например, наши глаза устроены абсурдным образом – с рецепторами, которые обращены к мозгу, а не к свету. Так получилось, потому что глаз человека эволюционировал из светочувствительного пятна ланцетника, рецепторы которого были обращены внутрь его почти прозрачного тела. Из-за этого нюанса свету приходится проходить несколько слоев нейронов, прежде чем попасть на вывернутые рецепторы и передать, наконец, зрительный сигнал в мозг.

Слепота эволюционного процесса объясняется тем, что он адаптируется исключительно под сиюминутные задачи и использует решения, которые могут потерять всякую эффективность в будущем и даже более того – стать вредоносными.

К примеру, таковым решением является смехотворно длинный возвратный гортанный нерв у млекопитающих, который вместо того, чтобы связать гортань и мозг по наиболее простой траектории, спускается к сердцу, огибает дугу аорты и возвращается к гортани. Из-за этого аневризма аорты, например, может привести к параличу голосовых связок. Это решение нам тоже досталось от тех времен, когда наши предки были рыбами – у них просто отсутствовала шея, и решение, которое было эффективно тогда, начало приносить вред через миллионы лет.

Эволюция, конечно, не смогла предсказать, что человек станет прямоходящим, переселится в города и полетит в космос. То тело, которое мы сейчас имеем, предназначено для решения узкоспециализированных и устаревших задач – побега от хищников по джунглям, либо охоты. Поэтому, к примеру, сидячий образ жизни, неестественный для наших предков, приносит столько проблем со здоровьем.

Все это, конечно, накладывает отпечаток и на нашу психологию, которая, судя по множеству факторов вроде особенностей сексуального влечения и общественной иерархии в некоторых странах, также несовершенна и соответствует, скорее, нашему животному прошлому, чем человеческому настоящему.

На всей этой почве – как на страхе смерти, так и на фрустрации от ограничений собственного тела и неактуальности его устройства под задачи современной цивилизации – и родилось желание сделать человека чем-то большим, чем он стал в результате естественной эволюции.

Чем-то, что можно было бы назвать сверхчеловеком – или постчеловеком.

Тоска по сверхчеловеку

Наиболее ярко научно-философскую идею о том, что человек является лишь промежуточным звеном на пути от животного к сверхчеловеку, развил в своих работах в конце XIX века немецкий философ Фридрих Ницше.

Например, в своем труде «Так говорил Заратустра» он пишет: «Человек есть нечто, что должно превзойти… Что такое обезьяна в  отношении человека?  Посмешище  или мучительный  позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором».

Не принижая важности человека, Ницше постулирует целое мировоззрение, согласно которому все человеческие усилия должны быть направлены на подготовку мира и самого человека к приходу лишенного оков нравственности и подлинно свободного сверхчеловека. «Человек», пишет он, должен быть «тоской и стрелой по сверхчеловеку».

Ницше, впрочем, не упомянул в этом контексте технологии. Он считал, что человек должен эволюционировать в совершенную форму сам, используя саморазвитие.

Это, впрочем, не помешало «сверхчеловеческому» аспекту ницшеанства вылиться в XX веке в новую технократическую форму – трансгуманизм. Трансгуманисты обычно отнекиваются от связей с  ницшеанством, однако влияние философа, если вчитаться в манифесты трансгуманистического движения, становится более чем очевидным.

Человечество+

Трансгуманизм является на данный момент наиболее крупным и развитым международным движением, прямо нацеленным на достижение постчеловеческого будущего. Именно трансгуманистам – ученым, философам и футурологам – удалось ввести в оборот понятие «постчеловек» и популяризировать его.

Получив начало еще в конце 1920-х годов, трансгуманизм развился сразу в несколько внутренних течений, однако идеологический фундамент, заложенный основателями этого движения, остался цел: всяческое содействие развитию технологий для того, чтобы с помощью них превратить человека в более совершенное существо – постчеловека.

Людей, которые разделяют трансгуманистические взгляды и стремятся приблизить постчеловеческое будущее, трансгуманисты называют транслюдьми, подчеркивая переходный характер современной человеческой сущности.

Трансгуманизм касается очень многих областей науки: кибернетики, нанотехнологий, биоинженерии, генетики и других. Среди целей не только достижение бессмертия, но и существенное увеличение физических и интеллектуальных способностей человека, совершенствование его органов чувств (или даже добавление новых).

Среди наиболее популярных современных трансгуманистов, движение которых на данный момент охватило практически все технологически развитые страны (включая Россию), можно выделить известного футуролога и изобретателя Рэймонда Курцвейла.

Ему удалось развить и обосновать понятие технологической сингулярности – точки, после которой научно-технический прогресс станет настолько быстрым, что его дальнейшее развитие будет попросту невозможно предсказать. По мнению Курцвейла, технологическая сингулярность может наступить уже в 2045 году из-за появления мощного искусственного интеллекта и активной киборгизации людей, то есть замены частей человеческого тела на искусственные, но более эффективные аналоги.

Центральное место в прогнозах Курцвейла, который сейчас возглавляет финансируемый NASA и Google Университет сингулярности в Калифорнии, принадлежит нанотехнологиям. По его мнению, благодаря эволюции нанотехнологий произойдет бурное развитие медицины и промышленности (уже в 2020-х годах), что постепенно не только сделает человека бессмертным, но и значительно удешевит производство различных продуктов, фактически решив раз и навсегда проблемы продовольственной безопасности.

В данный момент Всемирная ассоциация трансгуманистов называется Humanity+. Такое переименование, вероятно, произошло в целях ребрендинга движения под давлением критиков, обвиняющих трансгуманистов в стремлении к чересчур радикальному изменению человека.  Сейчас трансгуманисты сконцентрированы на этическом использовании науки и технологий для совершенствования человеческого тела.

Лики постчеловека

Переход от человека к постчеловеку может происходить сразу в нескольких формах. Каждая из них, так или иначе, неизбежно приведет к каким-либо социальным конфликтам, которые могут варьироваться от временного дискомфорта при появлении нового вида человека до тотальной войны, которая опустошит планету.

По этой причине данная тема является потрясающим драматическим материалом, который уже не раз использовался в научной фантастике. Некоторые писатели смогли развить тему и конфликты постчеловеческого будущего довольно оригинальным образом. Не все из этих сценариев воплотятся, однако каждый из них в определенной мере возможен. Давайте взглянем, какие основные темы доминирует в этом контексте в различных художественных мирах.

«Классических» постлюдей можно встретить, например, в романах американского писателя Дэна Симмонса «Гиперион» и «Илион». В первом случае это раса Бродяг – бывших Homo Sapiens, которые путем генной инженерии эволюционировали для космических путешествий (так как человеческое тело, как уже давно известно, неэффективно и крайне уязвимо в условиях невесомости и длительного воздействия космической радиации).

В «Илионе» (и его продолжении – «Олимпе») тема постлюдей раскрывается более подробно. С одной стороны это накачанная нанотехнологиями группа постлюдей, обосновавшихся на марсианском Олимпе. По ходу сюжета становится ясно, что они забыли свое человеческое прошлое и уверовали, что действительно являются олимпийскими богами (от Зевса до Гефеста), а затем начали грандиозный многолетний спектакль по божественному вмешательству в осаду легендарной Трои в альтернативной вселенной, в которую периодически наведывались при помощи телепортации.

С другой стороны это группа самых первых постлюдей, поселившихся на орбите Земли (чтобы избежать конфликтов с обычными людьми, оставшимися на планете) и выбравших облик исключительно женских тел с идеальной и нестареющей физиологией.

Еще один классический вид постчеловека – это искусственное тело-аватар, в которое можно «переселить» человеческое сознание (как в цифровой форме, так и с помощью пересадки органического мозга), достигнув, таким образом, бессмертия через воплощение древней идеи о переселении душ.

Концепция тела-аватара сильно разнится – от сосуда в лице инопланетного организма (например, фильм «Аватар») до полностью идентичных копий своего тела, переселение в которые осуществляется после смерти предыдущей оболочки (сериал «Звездный крейсер Галактика»). Иногда тело-аватар используют лишь временно, подсоединившись к нему через интерфейс мозг-компьютер (к примеру, фильм «Суррогаты»).

Стоит отметить, что именно в этой плоскости – создание тела-аватара – работает в данный момент российский проект «Россия 2045».

Следующая разновидность постчеловека, встречающаяся в научной фантастике, касается темы цифрового бессмертия. К примеру, в романе «Ложная слепота» американского писателя Питера Уоттса описывается не такое уж далекое будущее, в котором человечество стоит на пороге переселения в цифровую реальность – фактически в компьютер, в котором оцифрованное сознание может практически вечно существовать в индивидуальном виртуальном раю. Примерно о том же самом писал еще Филипп Дик в своем романе «Убик». Учитывая современные темпы развития технологий виртуальной реальности, эта перспектива кажется наименее фантастичной из представленных.

Встречаются и такие концепции постчеловека, которые вовсе не затрагивают тему технологий. Например, в «Гадких лебедях» братьев Стругацких мы знакомимся с «мокрецами», которые учат человеческих детей раскрывать свой огромный, скрытый ранее потенциал, недоступный взрослым. Дети затем, исключительно через саморазвитие, становятся своего рода сверхлюдьми, значительно превосходящими интеллектуально и нравственно своих родителей, что приводит к драматическому конфликту.

Разумеется, это не все возможные концепции постчеловеческого будущего, описанные в научной фантастике и футурологии. При желании можно найти еще десяток оригинальных концепций, однако мы подобрали, на наш взгляд, наиболее любопытные из них.

Человек против постчеловека

Не все, однако, разделяют энтузиазм трансгуманистов и футурологов. Постчеловеческое будущее – каким бы оно ни было – безусловно приближается благодаря развитию технологий. Однако при переносе концепций в реальные социально-политические условия обнаруживается ряд неразрешимых, порой катастрофичных в своем потенциале подводных камней.

Наиболее последовательным и влиятельным критиком трансгуманизма можно назвать известного американского политолога Фрэнсиса Фукуяму. Подробно разобрав возможные последствия идеологической победы трансгуманистов над правительствами мира, Фукуяма приходит к ряду выводов, которые ставят под сомнение не только трансгуманистические ценности, но и вектор движения современной науки как таковой.

В частности, в своей книге «Наше постчеловеческое будущее» он отмечает, что «наука сама по се­бе не способна установить те цели и пределы, для достижения которых она предназначена» (об опасностях неконтролируемого технологического прогресса писал и Станислав Лем в своем труде «Сумма технологии»).

В той же самой книге Фукуяма (кратко с тезисами политолога можно ознакомиться в его статье, опубликованной в 2004 году в журнале Foreign Policy) делает ряд логичных, подкрепленных аргументами умозаключений о том, почему трансгуманизм может быть опасен для человечества.

Среди них можно выделить два основных тезиса. Во-первых, человек очень долго развивался эволюционным путем и содержит в себе множество как позитивных, так и негативных черт – но именно это сложное сочетание делает нас людьми и позволяет развиваться как виду. Радикальное вмешательство в этот процесс при помощи технологий может не возвысить человека, а, скорее, дегуманизировать его, считает политолог.

Во-вторых – и эта проблема наиболее очевидна – появление первых постлюдей автоматически разделит людей по беспрецедентному ранее принципу и создаст огромный конфликтогенный потенциал в социальной, экономической и политической сферах. Другими словами, это породит непредсказуемых масштабов неравенство, а также неразбериху в сфере права (какими правами обладает человек, а какими – постчеловек? Является ли постчеловек человеком и так далее).

Последствия этого искусственно созданного неравенства буду беспрецедентны, потому что ранее, несмотря на все различия, людей объединяло одно важное обстоятельство – они были единым видом Homo Sapiens. Теперь же человечество разделится на два (или даже более) вида. Не исключено, что по финансовому признаку, ведь технологии «постгуманизации» могут оказаться чересчур дорогими для обывателей.

Фактически это разрушит всю систему либеральной демократии, которая существует в данный момент в странах Запада и основывается на определенном философском фундаменте – например, на концепции естественного права (все люди рождены равными в правах и от рождения наделены определенными правами), которая просто потеряет всякий смысл с появлением первого постчеловека. Как можно постулировать подобные идеи, если люди разделятся на несколько видов и не будут разделять общую человеческую природу?

Во времена, когда человек только-только выбрался из царствовавшего на протяжении почти всей его предыдущей истории неравенства, он рискует оказаться в еще более несправедливом мире, чем когда-либо ранее – и все это благодаря биотехнологиям и трансгуманистам, какими бы благими их намерения ни были, считает Фукуяма.

Российское трансгуманистическое движение, к примеру, отвечает на подобную критику так: «подобные измышления основаны либо на неполном представлении о будущем, либо на произвольном предпочтении автора. Как правило, не учитывается всеобщая тенденция к удешевлению различного рода услуг,  в том числе медицинских, развитие робототехники и получение прибавочной стоимости путём роботизации, возможность перераспределения этого дохода государственными структурами в пользу населения, не учитывается развитие нанотехнологий и – особенно – прогнозируемое появление нанофабрик и наноассемблеров.  Также не учитывается возможность интеллектуального апгрейда каждого человека».

В риторике сторонников трансгуманизма также можно встретить такие контраргументы, как присутствие технологического компонента в модификации жизни человека на протяжении уже нескольких столетий – это, например, медицина – лекарства от болезней, антибиотики, которые уже давно вмешались и значительно изменили естественный ход эволюции человека (теперь выживают даже изначально слабые и больные, что полностью нивелирует естественный отбор).

Величайшие достижения науки и технологий, считают трансгуманисты, всегда воспринимались обществом как извращение и оскорбление природы, прежде чем обосноваться в массах. Поэтому и можно заметить столь сильное неприятие технологического вмешательства в человеческое тело (особенно в религиозной среде), которое, с другой стороны, со всевозможными имплантантами и пересаженными (или даже искусственными) органами происходит довольно давно.

Кто окажется прав, видимо, покажет только время, которое неумолимо приближает постчеловеческую реальность одновременно в нескольких ее потенциальных формах. Мощность компьютеров растет – в этой сфере ожидается «квантовая революция»; нанотехнологии идут вперед семимильными шагами, и уже в ближайшие годы мы, вероятно, сможем увидеть высокоточную доставку лекарства к определенной клетке с помощью наноустройства; методики продления жизни имеют все больше и больше успехов на мышах, а технологии вроде Oculus Rift позволяют окунуться в виртуальный мир глубже, чем когда-либо ранее.

Вряд ли все эти процессы удастся замедлить, не говоря уже об остановке. Остается лишь наслаждаться благами технологического прогресса и следить за развитием событий.