Пишут, что HIMARS поменяли ход сражений на Украине. Так ли это? 

Большинство людей видят историю войн как историю победы большого количества оружия. Поймаем за пуговицу человека на улице и спросим его: почему СССР победил Германию? Патологически редко можно встретить того, кто скажет: «В результате серии умело проведенных военных операций». Но многие скажут: «У СССР было больше оружия и людей». Примерно такие же ответы мы получим по Войне в Персидском заливе и другим современным конфликтам.

Формально в этом ответе все так, но по существу он неверен. В 1941 году на один немецкий танк в приграничных округах приходилось четыре советских сравнимых качеств. На 1 января 1945 году у СССР на Восточном фронте не было и трехкратного превосходства по численности танков и САУ. Более того: именно к началу 1945 года немецкий танковый парк достиг максимальной численности. И она была почти вчетверо больше, чем летом 1941-го.

Вот только в то лето немцы наступали, а в январе 1945 года вышло как-то наоборот. И нельзя сказать, что дело было в качественном перевесе советской техники: миллионы фаустпатронов, ночные ИК-прицелы, реактивные истребители и многое другое было именно у немцев, а не у нас.

С идеей «победили потому, что было больше оружия» большие проблемы и в количественном отношении. Например, немцы на Востоке в 1944 году выстрелили 1,5 миллиона тонн снарядов и мин (больше, чем в любой другой год войны), а советские пушки и минометы только 1 миллион тонн. Тем не менее мощный количественный перевес по весу залпа вермахту никак не помог: его потери на Востоке в 1944 году были максимальными за войну, а вот у СССР — напротив, самыми низкими за любой полный год войны.

Почему так происходит? Причина чрезвычайно проста: воюет не оружие. Убивает не снаряд, не пуля, не танк и не самолет. Это делает тот, кто нажимает на спуск. Попробуем взглянуть на западные поставки новой военной техники для подпитки конфликта на Украине под этим углом.

Миф о «Хаймарсе»

Последние недели стали просто забиты крайне экзотическими заявлениям о влиянии реактивной системы залпового огня HIMARS на события на Украине. Процитируем типичное: «Откровенно говоря, называть HIMARS «просто РСЗО» — глупость высшей пробы. Это отнюдь не рядовая оружейная система, которая даже на заре своего появления в лице M270 превосходила все, что создавал Советский Союз (вооружение которого и составляет арсенал ВС России)». Да и Юлия Латынина, известная за свои выдающиеся успехи по объяснению челябинского метеорита «испытаниями Булавы», сообщает, что это оружие уже систематически уничтожает склады российской армии. Но так ли все это?

В медиа утверждается, что «Хаймарсы» и их предки MLRS M-270 более дальнобойны, чем советские/российские аналоги, и были такими с самого появления. Цитата: «условно говоря, 30 километров против 20 километров» уже для 1991 года. Современные «Хаймарсы», пишут многие, имеют дальность 300-500 километров.

Тут налицо сразу несколько ошибок. Во-первых, современной реактивной артиллерии в советский период у США долго просто не было. Там ошибочно решили, что реактивная артиллерия не имеет особого смысла — мол, недостаточно точна. Осознание этой ошибки пришло в Войну Судного дня: израильтяне, используя трофейные «Грады» советского производства, добились крупных успехов в борьбе с в том числе египетской ПВО. Оказалось, тыловые объекты редко окапывают так, как на фронте, отчего они более чем уязвимы для РСЗО.

Тут же Армия США заказала промышленности GSRS — будущую MLRS. Задачи ее были скопированы из опыта израильтян: борьба с системами ПВО и батареями противника. Обычная артиллерия сосредоточилась бы на стрельбе по передовой.

Доделать MLRS удалось только к 1983 году. Но никаких «условно говоря, 30 километров против 20 километров», то есть превосходства по дальности над советской стороной, у них не было. Дело в том, что MLRS вообще-то не аналог 122-миллиметрового «Града»: она аналог 220-миллиметрового советского «Урагана» с дальностью 36 километров. Поэтому 32 километра досягаемости исходных снарядов MLRS не то что не имели превосходства, но и заметно уступали по дальнобойности советским аналогам. Были и другие проблемы: 16 снарядов «Урагана» создавали заметно более серьезную плотность огня, чем 12 снарядов MLRS. Никаких высокоточных боеприпасов у западной машины тогда не было.

Девяностые годы внезапно оставили машину в сложной ситуации. Да, она отработала в Войне в Заливе, хотя насколько именно эффективно — непонятно (данные объективного контроля иракских целей никогда не публиковали). Но войн вроде третьей мировой более не планировалось — а для локальных кассетные боеприпасы, накрывающие квадратные километры, были не очень нужны. Иррегулярные армии часто окапывались в городах. Требовалось что-то попроще, полегче и желательно не сносящее кварталы целиком, но поражающее нужные огневые точки противника даже в городах.

Так и появился HIMARS — вдвое ослабленная (всего шесть снарядов), зато колесная и оттого более легкая РСЗО того же калибра. Для накрытия больших площадей она — на фоне «Урагана» с 16 снарядами — годилась не слишком хорошо. Но, кажется, ей и не нужно было: с 2005 года ей придали GMLRS, ракеты с дальностью до 84 километров, и GPS с инерциальным наведением.

Сразу оговоримся: вопреки распространяемым медиа штампам ракеты с таким наведением не заменяют неуправляемые боеприпасы. В первую очередь потому, что точные координаты целей часто бывают неизвестны заранее. Спутниковая разведка может сделать снимок местности только раз в 24 часа (а геостационарные спутники слишком далеко, чтобы рассмотреть ряд мелочей). Это значит, что быстро изменяющие свое положение цели просто не оставят разведке стран НАТО координат, которые можно было бы ввести в системы HIMARS, чтобы снаряды GMLRS попали в нужную цель.

В эпоху появления HIMARS, однако, этой проблемы практически не было. Американские войска в Ираке и прочих Афганистанах всегда могли послать беспилотник, который дал бы точные координаты, для наведения управляемых снарядов типа GMLRS.

Но бои на Украине оказались принципиально иным. Беспилотники там могут что-то уверенно разведывать только на переднем крае — и то потому, что это копеечные коптеры, которые слишком малы и легко прячутся за деревьями, да и слишком многочисленны, чтобы их всех успели сбить вовремя.

А вот в оперативной глубине свободные полеты БЛА не удаются. Их банально сбивают российские системы ПВО: ведь совсем маленький «квадрик» в глубокий тыл врага не отправишь. А все «дальнолетающее» слишком крупное, поэтому почти всегда сбивается.

Это означало, что HIMARS попали в обстановку, для которой создатели их просто не задумывали. Туда, где удары приходится наносить не по системам ПВО — ведь их точное местоположение не разведать, а «накрыть квадрат такой-то» шестью управляемыми боеприпасами не выйдет, не та площадь поражения.

И по русской артиллерии HIMARS тоже особенно работать не могут. По той банальной причине, что ее тоже нечем разведать. Рассмотреть со спутника замаскированную артбатарею часто нереально. Наконец, пока он зальет данные паре HIMARS, русские самоходки (или машины ПВО) просто уедут, отстрелявшись, на следующую позицию — и управляемые снаряды прилетят в пустое место.

Подытожим: HIMARS с управляемыми снарядами для украинской стороны в лучше случае могут играть роль эрзац-крылатых ракет, Способных работать только по целям с неизменными координатами, то есть умеренно полезных на поле боя. В тылу же они полезны только при наличии сильной разведки, с чем у ВСУ бывают проблемы. А еще, в отличие от русских  «Калибров», снаряды HIMARS куда проще сбить: они летят высоко, отчего видны радарам издалека. Ну, и, конечно, боевая часть их многократно слабее, чем у крылатой ракеты. Отдельные склады со снарядами так поразить получится, но вот после их прикрытия ПВО или банального рассредоточения — уже не факт.

Как применять вундерваффе в реальном мире?

В результате работать HIMARS пока могут в основном по крупным стационарным целям. Которые никуда не уедут за суточный цикл работы разведывательных спутников США.

Вот поэтому мы и наблюдаем стрельбу ими по Новой Каховке, с гибелью полудюжины гражданских лиц. Город или поселок никуда не убежит. Конечно, точные координаты военных складов там найти проблема, зато Киеву хорошо известны адреса складов селитры гражданского назначения в Новой Каховке — вот туда-то снаряды HIMARS и направились.

Об этом, надо сказать, мы уже писали: удары украинских военных по городам вместо военных целей стали обычными еще до HIMARS, поэтому не было сомнений, что так же начнут использовать и их.

Проблема этого подхода в том, что удары по городам натыкаются на прикрывающие эти города российские системы ПВО. Например, 13 июля 2022 года «системы ПВО сбили пять запущенных по Новой Каховке украинских ракет [от HIMARS]». 

Конечно, HIMARS несет шесть ракет — следовательно, одну все же не сбили. Но и заметного ущерба она не нанесла, в том числе в убитых гражданских (их в этот обстрел не было, как и разрушений). Обстрел скорее подкидывает российской стороне ценный опыт: как нейтрализовать реактивную артиллерию НАТО и сколько конкретно для этого нужно пусковых российских ПВО.

Главной проблемой HIMARS на реальном поле боя оказалось то, что эти системы просто-напросто менее производительны, чем советские «Ураганы». Шесть снарядов американской РСЗО сбиваются намного проще шестнадцати. К тому же обычных РСЗО у ВСУ было намного больше: до 24 февраля — более полутысячи. На сегодня, напомним, США прислали на Украину восемь HIMARS, два из которых уже уничтожены российской стороной, а часть, согласно логике, должна использоваться для обучения персонала вдали от фронта.

Следовательно, пока американские поставки в десятки раз меньше, чем тот арсенал РСЗО, что Киев имел до начала боевых действий. И эффект у них — соответствующий.

Наличие управляемых боеприпасов действительно позволяет HIMARS попасть по полевой площадке разгрузки и временного складирования боеприпасов — если она выявлена разведкой НАТО (как правило, спутниковой). Но и такие площадки могут быть прикрыты ПВО. Так что и здесь с вундерваффе как-то не совсем получилось.

Может ли ленд-лиз помочь Украине с контрнаступлением?

Простой взгляд на оснащение украинской армии к 24 февраля впечатляет. Как ни смешно, но технически она была сильнейшей в Восточной Европе (конечно, из зарубежных). Более тысячи танков с динамической броней — в Европе нет ни одного члена НАТО с чем-то подобным. Множество САУ. Более полутысячи пусковых установок реактивной артиллерии. Свыше 80 (!!!) батарей ПВО, не считая сотен «Ос», «Торов» и прочего (в сумме явно не менее 600-700 пусковых ПВО).

Если сложить танки и ПВО Польши, Румынии, Венгрии и Хорватии, то все они, вместе взятые, будут намного слабее украинских на начало конфликта. Неудивительно, что весной этого года попутавший стороны света украинской беспилотник советского производства незамеченным легко долетел до столицы Хорватии, где упал. Причина проста: восточные члены НАТО в плане ПВО «голые и босые» на фоне Киева. С реактивной артиллерией разрыв еще резче.

Из этого следует: чтобы западные поставки оружия повлияли на бои на Украине, они по численности должны быть сравнимы с тем, что Киев имел до 24 февраля. А желательно — больше, потому что, судя по карте, украинских запасов явно не хватило для остановки Вооруженных сил России.

Вот только есть проблема: для реактивной артиллерии и ПВО Североатлантический альянс просто не сможет предоставить оружия больше, чем было у Украины. Общее число всех HIMARS в НАТО как раз такое, сколько ВСУ имели на 24 февраля. А если посчитать число снарядов, которые могли выпустить украинские РСЗО (порядка 15 тысяч в одном залпе), все HIMARS НАТО вместе взятые уступают им многократно.

По идее, это неравенство можно нивелировать, если стрельба будет идти по целям с известными координатами: здесь точность ракет GMLRS позволит добиться большего меньшим числом снарядов. Но есть нюанс: и сбивать их будет легче, чем более многочисленные снаряды из одного залпа РСЗО «советской выделки».

Одно можно сказать точно. Эффективной борьбы с ПВО или артбатареями российской стороны у HIMARS не получится. Ведь и самоходки, и «Панцири» с «Торами» постоянно двигаются: по спутниковым данным на них не наведешься.

Для этого нужно сперва побороть всю ту же ПВО — иначе постоянного наблюдения с беспилотников не обеспечить. Как российские ВВС (да и любые другие) не могут полноценно работать в условиях работающей «взрослой» ПВО (как на Украине), так и HIMARS с их немногочисленными управляемыми снарядами мало полезны в ситуации, когда ПВО противника фактически оставляет их слепыми в отношении всех подвижных целей.

Сходная ситуация — с обстрелами системами HIMARS систем ПВО: как мы уже писали, из действительно современных и эффективных ПВО у НАТО в основном NASAMS, которых физически в разы меньше, чем Украина имела пусковых для ПВО на начало конфликта. Если те не помогли — поставки даже всех NASAMS тем более не помогут.

Откуда же образ чудо-оружия в СМИ?

Возникает вопрос: если западные поставки так незначительны на фоне реальных потребностей Украины, да еще не предназначены для сложных условий войны с равным противником, то есть такох, где крупные БЛА не могут спокойно летать за фронтом, откуда столько шума в медиа? То по поводу ударов по Новой Каховке, то по поводу будущей роли супероружия с Запада в предполагаемых наступлениях ВСУ?

Основная причина в том, что у нас нет качественного освещения военной тематики в СМИ. Отсюда бесконечное тиражирование штампов западных медиа о своем «умном» оружии, якобы позволяющем то, чего не может «глупое» оружие с Востока: влетать в форточки, поражая то, что нужно, и так далее.

Проблема этих мифов не в том, что оружие с Востока само отлично способно влетать в окна (на видео выше). Дело в том, что эти мифы игнорируют реальные эмпирические факты последних десятков лет. Никакое высокоточное оружие не позволяет выиграть войну. У Афганистана его не было, но это американские солдаты бежали оттуда, бросая оружие вчерашних союзников. И все то же высокоточное оружие с Запада не помогло сирийской оппозиции выиграть у Асада или саудитам — у хуситов.

Вернемся к началу этого текста: убивает не оружие и не его снаряд. Это делает тот, кто нажимает на спуск. Высокоточное оружие бесполезно, если вы не видите, где находится цель в момент, когда вы пустили по ней снаряд. Именно поэтому накрытые брезентовыми полотнищами города под контролем ИГ (террористическая организация, запрещенная в России) американской армии и ее союзникам приходилось брать штурмом.

Наши СМИ и телеграм-каналы активно игнорируют реальный опыт этих войн. Они редко вспоминают о том, что уже четверть всех поставленных на Украину HIMARS уничтожены после считаных недель применения, или о том, как часто сбивают их снаряды. Привыкнув кормиться из западного инфополя, они воспроизводят штампы об «эффективном западном оружии» и в наши дни. Не замечая, что даже на демонстрациях ВСУ «Джавелины» могут поразить землю вместо мишени, NLAW в упор не поражают российские танки даже при множестве попаданий, и «забывая» о наличии высокоточных снарядов и для российских «Смерчей».

Аналогичным образом они «забывают», что дальность в 300 километров у HIMARS достигается только при оснащении их ракетам другого калибра — ATACMS. А дальность в 500 километров достижима только при переделке под ракеты, которых пока нет на вооружении даже в США. Не говоря уже о том, что те и другие, в отличие от российских «Искандеров», не маневрируют на траектории, не имеют ложных целей — и по этим причинам вполне перехватываются ПВО. Ну или о такой мелочи, как то, что Вашингтон не планирует поставлять подобные боеприпасы Киеву.

Реальный ход и исход войны зависят в первую очередь не от оружия. Как и во Вторую мировую — да хоть бы и Пелопонесскую, — он зависит от людей. У немцев на 1 января 1945 года было больше танков, чем когда-либо, а снарядов в 1944-м на Востоке они выстрелили в полтора раза больше Красной армии. Но если снаряд пушки не попадает в цель, танк не выигрывает бой. Если снаряд полевой артиллерии не попадает в цель, противник зачастую выигрывает.

К 1944 году немцы понесли слишком большие потери в опытном личном составе, чтобы миллионы действительно не имеющих приличных аналогов в ту эпоху фаустпатронов помогли им остановить краснозвездные танки. Слишком большие потери понесла и пехота, и артиллеристы вермахта, и воздушные разведчики люфтваффе. Поэтому и намного большие объемы боеприпасов, выстреленные немцами на Востоке, не смогли помешать РККА ускорить свои наступления, да еще получая в них меньше потерь.

События на Украине во многом развиваются по той же схеме. Киевский режим потерял убитыми за полсотни тысяч человек. Это десятки процентов от имевшихся у страны к началу конфликта солдат. Причем значительная часть погибших и плененных — не расходный материал из теробороны, лишенный тяжелого вооружения и военного опыта, а как раз подготовленные кадры, воевавшие в Донбассе долгие годы. 

Из всего этого следует, что даже большие поставки оружия с Запада могут только замедлять агонию ВСУ. Но не реанимировать их.