Война будущего

Сетецентрические войны

В XXI веке войны будут. И дело даже не в уровне развития современной цивилизации. Просто так называемая цивилизация охватывает лишь шестую часть населения Земли. Если эта часть людей и научилась решать вопросы мирно по крайней мере между собой, то ситуация в Африке или Азии выглядит совсем иначе. Впрочем, в развивающихся странах и в XXI веке военные конфликты вряд ли будут сильно отличаться от тех, к которым мы привыкли. Во всяком случае, до тех пор, пока в них не вмешаются развитые державы. Какие же технологии будут в распоряжении сильных мира сего? Смогут ли они стать решающим фактором в ведении войны?

Концепция сетецентрической войны

Ответ на этот вопрос можно видеть на примере локальных войн, произошедших за последние десятилетия. Авторами термина «сетецентрическая война», введенного в оборот в 1998 году, можно считать вице-адмирала ВМС США Артура Себровски (Arthur Cebrowski) и эксперта Комитета начальников штабов Джона Гарстка (John Garstka). Суть этой концепции и проста, и сложна одновременно: объединить все вооруженные формирования в рамках единого информационного поля. Подразделения армии США (ВВС, ВМС, Корпус морской пехоты, Сухопутные войска и т. д.) должны в режиме реального времени получать и интегрировать информацию от разных источников. Среди перспективных разработок американского ВПК нельзя не упомянуть знаменитого робота-носильщика BigDog, в самом деле напоминающего огромную собаку. Экспериментальная модель, созданная компанией Boston Dynamics, стала настоящей звездой Интернета. При весе 110 кг BigDog способен переносить 154 кг груза со скоростью 6,4 км/ч и преодолевать довольно серьезные препятствия, двигаясь по пересеченной местности. К сожалению, работы над BigDog к настоящему моменту свернуты, но его «родственники» и «потомки», несомненно, рано или поздно выйдут на поле боя, подтаскивая боеприпасы и унося раненых.

Такой подход позволит не только улучшить взаимодействие, но и вывести вооруженные силы на принципиально новый уровень: «сетецентричность» позволяет одновременно управлять множеством подразделений и, координируя их работу, достигать поставленных задач меньшими силами и более эффективно. «Первой сетецентрической» можно считать войну 1991 года в Ираке, но по-настоящему бурное развитие этих технологий началось во второй половине 1990-х.

Сегодня система Theater Battle Management Core Systems (TBMCS) позволяет американским летчикам получать информацию от наземных частей в режиме реального времени. Зачастую перед вылетом пилот даже не имеет представления о своей цели: все необходимые данные он получает уже в воздухе. Во время второй иракской кампании (с 2003 г.) подразделения армии США, вплоть до уровня роты, пользовались системой Force XXI Battle Command Brigade and Below (FBCB2). Командиры имели при себе защищенные компьютеры производства Tallahassee Technologies, и полученная от разных источников информация выводилась на экраны мобильных устройств их подчиненных: бумажные карты и схемы бойцам армии США больше не нужны.

Кроме того, для организации снабжения войск использовалась система Army’s Movement Tracking System (MTS), объединявшая 4 тыс. компьютеров. Система тылового обеспечения Transportation Command Regulating and Command and Control Evacuation System (TRAC2ES) позволяла командирам получать данные о состоянии своих солдат даже тогда, когда они были в госпитале.

Сетецентричность: мнения

Названные решения – лишь вершина айсберга информационных технологий, которые сейчас используются для решения военных задач. Преувеличить их значение трудно, и чтобы иметь представление о войне будущего, необходимо детально проанализировать американский опыт Ирака и Афганистана. Поэтому за комментариями мы обратились к известным военным экспертам.

Экс-председатель Общественного совета при Министерстве обороны России, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко: – Времена танковых клиньев прошли, и теперь сетецентрические технологии должны ощутимо помочь в решении новых задач военного характера. Это качественно новое решение, позволяющее интегрировать сущест­вующее вооружение в единое информационное пространство. С целью такой интеграции новые образцы военной техники будут строиться на принципах открытой архитектуры. Само собой, дальше всех в этом вопросе продвинулись США, но и Китай, и Россия отставать в этом вопросе не намерены.

Представленная компанией Lockheed Martin в 2012 году перспективная ракета CUDA класса «воздух-воздух» – характерный пример эволюции вооружений. Близкая по своим возможностям к знаменитой AIM-120 AMRAAM, CUDA в несколько раз компактнее нее. Если во внутренних отсеках истребителя F-35 можно разместить 4 ракеты AMRAAM, то боеприпасов CUDA самолет может взять уже целых 12 единиц. В случае реализации концепта, в будущем такая ракета может сильно повлиять на тактику воздушного боя.

Если говорить о военных конфликтах будущего, то технологии сетецентрических боевых действий, несомненно, станут еще более продвинутыми. Можно ли считать их главным отличием войн будущего от конфликтов прошлых лет? Думаю, нельзя. Помимо сетецентрических технологий ведений боевых действий, сегодня быстро развиваются и другие направления военного дела. Среди них, в частности, резкое увеличение точности управляемых вооружений, а также широкое использование космических спутников для решения широкого спектра задач.

Главный редактор журнала «Геополитика», автор монографии «Сетецентричная и сетевая война. Введение в концепцию» Леонид Савин видит в «сетецентризме» не только плюсы, но и серьезные проблемы: – Вопросы использования сетецентричных технологий ведения боевых действий связаны с такими императивами, как скорость и защищенность передачи информации, а также доверие к людям, которые выполняют конкретные миссии. Если вопросы логистики и связи с помощью сетецентричных методов можно улучшить, то изменить сознание бойцов, ключевых звеньев военной машины, представляется весьма затруднительным.

Этот вопрос еще можно решить на уровне небольшой организации, но когда речь идет о задействовании дивизий, тылового обеспечения и прочего, безусловно, могут возникнуть и старые трудности. Да и в вопросе связи появляются нюансы, завязанные на современных методах электронного подавления и ведения психологической войны. В целом, в будущем битвы за умы и сердца по-прежнему будут связаны со стратегической культурой и умением повлиять на сознание гражданского населения и сил обороны противника.

Скорость и аккуратность

Война будущего – это не только новые информационные возможности, но и создание новых типов вооружений. В соответствии с требованиями нашего времени, основной упор в этом направлении делается на создании высокоточных средств поражения. В 1991 году во время операции «Буря в пустыне» управляемые бомбы и ракеты составляли лишь 10% авиационных средств поражения (АСП). Победа над армией Саддама Хусейна была достигнута, в основном, за счет сброса обыкновенных неуправляемых бомб и ракет. Но уже в операции НАТО 1999 года в Югославии общее количество используемых АСП достигло 40%. В последних же военных конфликтах (Ирак, Афганистан) американцы использовали до 80% высокоточных АСП. Очевидно, в будущем обычные свободно падающие бомбы или неуправляемые ракеты окончательно уйдут в историю.

Скептики заметят, что высокоточное оружие обходится слишком дорого, оно сложно в производстве и в случае масштабного конфликта быстро себя исчерпает. Однако снижение цены стало одним из самых важных оружейных трендов последних десятилетий. Хороший тому пример – авиационный боеприпас JDAM. Это, по сути, комплект спутниковой навигации, предназначенный для обычных свободнопадающих бомб. За относительно небольшие деньги на основе старых, оставшихся еще со времен Холодной войны бомб JDAM позволяет получить настоящие высокоточные боеприпасы. Помимо американцев, сетецентрические войны осваивают и другие западные страны, причем не только их союзники по НАТО. В Швеции прорабатывается собственная доктрина сетецентрической войны – Network Based Defence – и шведские истребители Saab JAS 39 Gripen стали одними из первых боевых машин, воплотивших этот принцип на практике. В армии Великобритании сетецентрическая война выражена в доктрине Network Enabled Capability.

Впрочем, магистральным направлением в создании высокоточных боеприпасов будущего можно назвать не удешевление, а миниатюризацию. Это решает сразу несколько проблем, обеспечивая снижение стоимости, увеличение дальности применения, избегание ненужных разрушений и гибели мирных жителей. Так, перспективная авиационная бомба GBU-53 – дальнейшее развитие боеприпасов серии SDB (Small Diameter Bomb) – будет иметь массу в 93 кг и дальность полета до 100 км. Малый вес боеприпаса позволит истребителю-бомбардировщику F-15E взять на борт аж 28 бомб такого типа. Как и военным прошлого, армиям будущего требуется мобильность – только уже на качественно новом уровне. С этой целью вплоть до 2009 года в США разрабатывали амбициозную программу «Боевые системы будущего» (Future Combat Systems, FCS).

Концепция FCS требовала, чтобы воздушный удар по любой точке Земли мог быть нанесен в течение часа, а переброска дивизии требовала не более пяти суток, причем подразделения должны были быть готовы к бою сразу после высадки. И хотя программу FCS закрыли, проект позволил во многом обрисовать облик военных операций завтрашнего дня. В целом, оружие будущего позволит в разы сократить время развертывания и боевого применения армейских подразделений. Повышение информационной осведомленности вместе с увеличением числа высокоточных средств поражения приведет к тому, что типичное боестолкновение (в воздухе, на суше или на море) будет длиться лишь несколько минут, если не секунд. Изменение качественного и количественного состава управляемых вооружений сделает возможными операции, которые раньше считались невыполнимыми.

Роботы под ружьем

Современные беспилотники можно считать лишь первыми ласточками роботизированных аппаратов будущего. Тем не менее, они активно используются уже начиная с 1980-х, и финансирование этой сферы с каждым годом увеличивается. За последние десятилетия беспилотники прошли путь от дорогостоящих игрушек к массовым образцам. Уже сейчас треть всего американского военного авиапарка составляют БПЛА. Принцип обмена информацией на поле боя имеет и советские корни: еще в первой половине 1980-х генерал Николай Огарков изложил свое видение войны будущего, весьма похожее на идеи Гарстка и Себровски. СССР успел сделать даже первые шаги на пути реализации этой идеи: так, советские истребители-перехватчики МиГ-31 уже могли обмениваться данными в пределах своего звена.

Одних только малых разведывательных RQ-11 Raven у американцев более 5 тыс., а общее число беспилотников превысило 7 тыс. еще в 2012 году. К 2040-м США хотят иметь парк беспилотников, способных решать любые задачи, которые могут быть поставлены перед военной авиацией. Однако для этого инженерам придется создать некое подобие искусственного интеллекта, обеспечивающего дронам высокую степень автономности. Пока же множество проблем возникает от того, что оператор, находясь на большом удалении, не всегда может вовремя среагировать на изменение обстановки.

Несмотря на эти сложности, почти все специалисты сходятся на том, что будущее военной авиации неразрывно связано с беспилотниками. И даже истребители шес­того поколения будут беспилотными либо полностью, либо опционально. Сложнее обстоит дело с созданием сухопутных боевых роботов, но и здесь технологии не стоят на месте. Примером служит известная американская боевая платформа Swords, небольшой гусеничный робот, созданный преимущественно для разведки.

Он может нести широкий спектр вооружений: пулемет M240, огнемет M202A1 FLASH, снайперскую винтовку Barrett и другие виды стрелкового оружия. Робот Swords уже испытан в Ираке и Афганистане, и массовому применению таких систем пока мешает, в основном, высокая стоимость: каждый Swords стоит порядка 230 тыс. долларов. Впрочем, если боевые роботы пойдут в массовую серию, это непременно снизит их цену. Так или иначе, «повальная роботизация» армии в будущем решит сразу ряд проблем – главным образом, позволит сохранить жизни высококлассным военным специалистам. На каком-то этапе использование роботов станет рентабельней применения людей и даже систем, дистанционно управляемых человеком: робот, в отличие от нас, не устает, не жалуется, да и на его моральный дух повлиять невозможно.

Военное далёко

Рассуждать на тему технологий далекого будущего – дело неблагодарное. Любой прогноз спустя пару десятилетий, скорее всего, покажется абсурдом. Поэтому пока ни один ученый не решится уверенно утверждать, станут ли, например, серьезным оружием боевые лазеры, или же навсегда останутся «перспективными». Пока же лазерное и электромагнитное оружие, в том числе знаменитые «пушки Гаусса», не только неспособны сделать революцию в военном деле, но даже не могут сравниться со многими устаревшими образцами. Однако размышлять на тему оружия будущего и специфики его применения это не мешает.

Так, в будущем есть высокие шансы на реализацию идеи разведчиков-насекомых. Такой разведчик можно создать, вживив чип в организм насекомого или построив «с нуля» наноробота, имитирующего жука или пчелу. Для большей убедительности их даже можно вооружить миниатюрными шприцами с ядом. Первые эксперименты в этой области уже проведены, и вполне успешно. Еще одним шагом может стать полная замена солдат человекоподобными роботами, наделенными искусственным интеллектом. Учитывая стремление военных к роботизации, это вполне возможно.

Тем более что к тому моменту, когда солдата на поле боя заменит киборг, вся наземная, надвод­ная и воздушная техника уже давно будет беспилотной. Чтобы снизить цену, многие образцы военной техники будут унифицироваться и обрастать дополнительными возможностями. Уже сейчас функции, которые раньше выполняли 10-15 разных моделей самолетов и вертолетов, доступны нескольким моделям летательных аппаратов. А в будущем могут появиться возможности совместить воздушную, наземную, надводную и даже космическую технику в рамках целостных боевых комплексов.

Прообраз такой универсальной системы в этом году представили инженеры компании Advanced Tactics: их робот-трансформер Black Knight совмещает возможнос­ти джипа и вертолета. Разумеется, через десятилетия могут появиться и такие типы вооружений, которые будут основываться на совершенно новых принципах, которые сегодня еще неизвестны или никак не применяются в военной технике. Как это будет выглядеть, пока что можно лишь гадать и предполагать: силовой щит? антигравитационная пушка? Несомненно одно: профессионализм и техническая подготовка военных специалистов будут играть все более важную роль.