Полет, от которого волосы дыбом: почему первый рейс SpaceX был смертельно опасным

Зачем космическому кораблю нужны пилоты

Те, кто не особенно интересовался историей и настоящим космических полетов, считают, что человек на борту космического корабля — скорее излишество. Мол, там все летает «по программе», автоматически, а человек-космонавт нужен скорее «для престижа».

Нет ничего дальше от истины.

Начиная с самого первого космического полета (гагаринского), автоматически и гладко в космосе все идет далеко не всегда. Из-за проблем в работе автоматики корабль «Восток-1» подняло на 100 километров выше расчетной орбиты. Это был огромный риск: при расчетной орбите «Восток» при отказе тормозного двигателя сошел бы с орбиты сам, за счет торможения о верхние слои атмосферы. С более высокой орбиты он бы сходил недели, в течении которых Гагарин умер бы от жажды и голода (с удушьем). При спуске автоматика выдала запрет на штатное разделение отсеков, отчего Гагарина вращало кувырком вместе с кораблем минут десять.

Разработчики корабля понимали, что автоматика в сложных условиях может не справиться, поэтому у «Востока» было ручное управление. Проблемы автоматики, к счастью, были не настолько капитальными, чтобы до этого дошло, но, тем не менее, у Королева и Мишина никогда не было мнения современной публики «космонавт в космосе — декорация».

Тем более такого мнения не было в США. В 1966 году, во время орбитального полета, автоматика вместе с коротким замыканием раскрутила вокруг оси космический корабль Gemini VIII так, что возникла опасность гибели экипажа. Командир корабля Нил Армстронг быстро взялся за ручное управление и погасил вращение. В 1969 году он же компенсировал другую ошибку автоматики. В тот раз посадочный лунный модуль «промахнулся» мимо места посадки и хотел прилуниться на огромные валуны. Это повредило бы модуль и погубило космонавтов, как и саму высадку на Луну.

Все это значит одно и то же: полеты в космос находятся совсем не в той стадии, когда человек может там быть пассажиром. Откровенно говоря, автоматика даже здесь, на Земле — вспомним известные «веселые» видео про автопилот Tesla — все еще не на том уровне. Космическая среда намного сложнее — мы уже писали, почему автоматы в принципе не могут полноценно заменить там человека ни в какой обозримой перспективе. Поэтому профессионалы у руля там нужны куда больше, чем водитель в салоне Tesla.

Может быть, так было в 1960-х, а сейчас все иначе, автоматика стала лучше и пилот все-таки не так важен? Ничуть: аварию шаттла «Колумбия», убившую 7 человек в 2003 году, вполне можно было предотвратить, если бы руководство NASA дало добро на активную пилотируемую миссию по спасению — выслав спасательный шаттл на орбиту. Конечно, такая акция требовала бы массы ручного управления, но была реальной. Комиссия по расследованию катастрофы «Колумбии» позднее заключила:

«Такая спасательная операция была вызовом, но вполне преодолимым».

Вместо этого человек, отвечавший за управлением полетами, решил: что шаттлу ничего не грозит, а если бы и грозило, то, как он сказал тогда, в 2003 году:

И стало по слову его: при попытке вернуться на Землю семь человек заживо сгорели после входа в атмосферу.

Все это показывает: и в XXI веке на борту космического корабля полезно иметь астронавтов-профессионалов, способных оценить риск и отреагировать на него вовремя.

В экипаже Inspiration 4 профессиональных астронавтов не было. Ни одного. Было четверо людей, которых как-то готовила SpaceX — считаные месяцы — и которые находились на орбите не в лучших внутрикорабельных скафандрах, разработки самой компании. Ранее мы уже писали, что сторонние профессионалы эти скафандры серьезно критикуют — и именно в случае аварии качество таких систем становится особо важным.

Что могло случиться с Inspiration 4 на орбите

Оставим в стороне вывод на нерасчетную орбиту или проблемы с пробоем оболочки, типа тех, что были у Гагарина или шаттлов. Обратимся к недавней истории самого Crew Dragon, а точнее — конкретного корабля Crew Dragon SN 2-1. Именно он в 2019 году совершил первый полет кораблей такого типа и пристыковался к МКС. А после возвращения с ним попробовали провести серию тестов на стартовой площадке — и 20 апреля 2019 года он красочно взорвался на космодроме. Причем — во время тестирования двигателей аварийной спасательной системы.

Что видно из этого происшествия? Заранее понятную вещь: конструкция абсолютного нового космического корабля не может быть лишена недостатков. Это в принципе невозможно: любая новая техника их имеет. И чем она сложнее, тем эти недостатки опаснее. В случае Crew Dragon некоторые проблемы были не только с этим взрывом, но и с парашютной системой.

Проблема Inspiration 4 заключалась не в том, что ее Crew Dragon Resilience мог взорваться на орбите — это вряд ли, там же не должны работать двигатели аварийной системы спасения. Она была в том, что это еще и самая новая модификация самого нового из летающих космических кораблей землян.

На Inspiration 4 вместо стыковочного узла поставили быстросъемный — чтобы легче было модифицировать корабль дальше, ведь он многоразовый — прозрачный купол. Чтобы не создавать угрозу пассажирам в случае срабатывания двигателей Draco (корабль использует их для ориентации и маневрирования) купол с боков частично прикрыли четырьмя дополнительными теплозащитными пластинами.

Следует понимать: эта модификация корабля никогда не была в космосе. Никаких беспилотных проверочных полетов с ней не было в принципе. Быть уверенными, что там за три дня не возникнет утечек воздуха через какое-то малозаметное микроотверстие, возникшее в связи с установкой купола, заранее было невозможно.

Никто в современном NASA не отправил бы людей в космос на корабле с настолько серьезными модификациями, предварительно не испытав его в полном объеме. A SpaceX — отправила.

Отметим: мы не критикуем компанию. Это ее стиль: Маск создал ее для дела, которое в принципе неосуществимо без человеческих жертв — для освоения Марса. Если он будет каждый раз после замены носовой части корабля его полностью испытывать, то создать базу на Красной планете при таком подходе не успеет, ведь люди не живут вечно. И есть очень большие сомнения, что после его смерти кто-то сможет с такой же энергией двигаться к покорению Марса, так что его терпимость к риску более чем понятна.

Он просто не может себе позволить полномасштабно испытывать Crew Dragon после каждой серьезной модификации. Это для мира «Пилотируемый дракон», как переводится название корабля — самый продвинутый из имеющихся у человечества корабль.

Для самого Илона Маска — это глубоко вчерашний день. Сейчас почти все его внимание в космической области сконцентрировано на Starship, несопоставимо более крупном и амбициозном проекте, на фоне которого Crew Dragon — мелочь. Маск и отправляет его в частные полеты во многом потому, что NASA до недавнего времени не хотело покупать запуски повторно используемых кораблей SpaceX и требовало от компании для каждого нового «государственного» полета строить новый.

Но мы вынуждены признать и то, что такой подход рано или поздно приведет к неприятным последствиям. И, как бы нам этого не хотелось, возможно, к человеческим жертвам. У Маска и SpaceX налицо синдром «культуры риска». Что это такое и к чему она может привести?

«Культура риска»: как американские ВВС без единого выстрела потеряли вдвое больше людей, чем советские штурмовики Второй мировой

Сегодня авиатранспорт — самый безопасный в мире. На километр пробега намного чаще гибнут велосипедисты, пешеходы и тем более автомобилисты. Но так было не всегда. В 1941-1945 годах ВВС США потеряли в континентальных Штатах — без всякого воздействия противника — более 15 тысяч человек погибшими, и еще десяток тысяч в небоевых происшествиях за рубежом. Для сравнения: советские штурмовики на Ил-2 за всю войну потеряли около десятка тысяч погибшими — в пару раз меньше. И это при том, что именно Ил-2 был самым быстро гибнущим самолетом советских ВВС (полсотни боевых вылетов до одной официальной потери). То есть самая опасная отрасль авиации на Восточном фронте стоила СССР меньше жизней, чем США — обычные, рутинные полеты их ВВС у себя дома, где никакого врага нет и в помине.

Откуда они взялись? Ответа на этот вопрос два: во-первых, у США были крупнейшие ВВС в мире, для которых надо было подготовить 600 тысяч человек летного состава. Во-вторых, они обучали их щедро — давали сотни часов налета. На один вылет потери были невелики, но в сумме так умер 1 из 24 человек летного состава. Эти жертвы серьезно обогнали потери американских летчиков в, например, боях с японцами.

Есть еще одна, очень важная причина этих потерь: американские историки называют ее «культура риска». Американские ВВС четко и осознанно шли на риски во время обучения, считая, что взрослые мужчины не просто имеют на него право, но и что риск является нормальной частью их жизни.

Как отмечают западные историки: «Нет риска — нет полетов» — одно время было позицией ВВС, и позицией в чем-то разумной. Но не во всем: героизация рисков, придание им гламурного шлейфа, помешали авиаторам серьезно отнестись к мерам безопасности во время небоевых полетов. Что и привело к немыслимым, даже по меркам воздушных боев на Восточном фронте, потерям вообще безо всякого воздействия противника. Меры по борьбе с этой «культурой риска» к концу войны все же сумели снизить удельные небоевые потери на 25-40% — хотя и не везде.

К сожалению, миссия Inspiration 4 показывает, что SpaceX сегодня — компания с «культурой риска» ничуть не слабее, чем у американских авиаторов мировой войны. Поэтому с высокой вероятностью на ее пути к Марсу кто-то может погибнуть. Она слишком сосредоточена на главном — колонизации другой планеты — и слишком мало внимания уделяет формальностям и мелочам, как NASA.

Это не только минус, но, и в то же время, плюс. Вернемся к «культуре риска» в американских ВВС времен Второй мировой. Один из боевых пилотов, заставших ранние дни этой культуры после войны, отмечал:

«На мой взгляд, ВВС… не давали расти [с повышениями] действительно выдающимся лидерам, взамен продвигая тех, кто больше внимания уделял безопасности полетов, а также политическим «поддакивалкам». Они не могли повести за собой даже в уборную, не то что на поле боя».

Если мы взглянем на NASA, то легко поймем, что Агентство в последние годы — пример именно такого рода. Да, там пока не готовы принять экзотические многоразовые полеты космических кораблей SpaceX. Поэтому, когда компания летает для Агентства, нервничать особо не приходится. Но и то, что NASA требует от разработчиков космической техники, выглядит довольно посредственно на фоне достижений компании Илона Маска.

Разрабатываемая второе десятилетие для NASA ракета SLS стоит немыслимо дорого: на программу уже ушли десятки миллиардов долларов, а ракета еще не отрывалась от земли. На Starship не истратили даже миллиард, а у него испытательные полеты уже есть. При том, что его чертить-то всерьез начали считаные годы назад. При таких темпах трудно исключать, что люди все же полетят к Марсу в ближайшую дюжину лет — и сделают это на борту детища SpaceX, а не кого-то другого.

Нельзя полностью исключить и другой вариант: гибель еще одного экипажа из непрофессиональных астронавтов в силу технических проблем на борту Starship. В ближайшие годы такие полеты — с туристами на борту — компанией вполне планируются. Подобное событие может развернуть мировое общественное мнение против человека, вернувшего американских астронавтов в космос. Без поддержки общественного мнения собирать деньги инвесторов на колонизацию Марса вряд ли выйдет.

Большая склонность к риску, амбициозным и не всегда безопасным решениям — одновременно и сила, и слабость Маска. Перевесит ли эта сила эту же слабость? Ближайшее десятилетие покажет.