Артефакт

Космический исследовательский аппарат «Сергей Королёв» летел сквозь ледяной мрак космоса, направляясь к долгопериодической комете Барнарда. Земной космолёт преодолел большую часть пути, получив лазерный импульс в свой парус с лунной орбитальной станции, и уже приближался к космическому скитальцу. Последний раз комета Барнарда пролетала недалеко от Земли более двух сотен лет назад и в будущем навестит Солнечную систему не раньше, чем через два столетия, если её орбита не поменяется из-за гравитационного воздействия планет-гигантов и звёзд. Поэтому научное сообщество Земной конфедерации тщательно готовилось к встрече с прекрасной хвостатой гостьей. 

В центре управления полётами десятки сотрудников были прикованы к мониторам, наблюдая и следя за работой автономной станции «Сергей Королёв», тысячи астрономов и любителей науки наблюдали за миссией с помощью домашних визуализаторов. 

«Королёв» приблизился к комете на расстояние в две тысячи километров, и всё его оптическое оборудование разом очнулось ото сна. В центр управления полился поток фотоснимков высокого разрешения, выполненных во всевозможных диапазонах: от инфракрасного до ультрафиолетового. 

Когда отделившийся от «Королёва» спускаемый аппарат «Титов» совершил успешную посадку на комету, Николай Уранов, руководитель программы по изучению кометы Барнарда, находился в столь приподнятом настроении, что уже был готов распечатать бутылку шампанского. Но неожиданно с разных точек Земли, откуда любители и профессионалы наблюдали за миссией, начали поступать сообщения, и все отнюдь не поздравительного характера. Мировое сообщество встревожили десятки фотографий, полученных с поверхности кометы. На них с разных ракурсов запечатлелись куски и обломки какой-то техники, явно не природного происхождения. 

Николай удивленно наблюдал за валом бегущих комментариев в социальных сетях. А спустя несколько минут новостные заголовки самых читаемых таблоидов уже пестрели такими фразами: «На комете Барнарда обнаружено разбившееся НЛО», «Таинственные артефакты найдены на комете», «Мы не одиноки в Солнечной системе! На комете нашли внеземную жизнь!», «Инопланетяне шлют нам привет», «Вторжение не за горами» и тому подобная чушь. 

Николаю было и горько и смешно от рассуждений дилетантов и журналистов. Центр управления полётами уже обстреливали звонками представители СМИ вкупе с проснувшимися правительственными чиновниками. К взиравшему на эту вакханалию Уранову подошёл Игорь Кондратьев, главный специалист по космической технике. 

– Забавно, не правда ли? Ещё вчера большинство из них и слыхом не слыхивали про Эдварда Барнарда и его комету, а сейчас они требуют, чтобы мы рассказали, что это там такое нашёл «Королёв». 

– Да, придётся пресс-конференцию собирать. 

– Уже собираем, – раздался позади молодых людей властный голос. – Вы, Уранов, будете сидеть рядом со мной и, если я не смогу что-то объяснить по технической части, – поможете! – начал раздавать приказы начальник центра управления, грузный мужчина с причёской на армейский манер. – А вы, Кондратьев, быстренько узнайте, что это там такое на комете. 

– Но как, Гидеон Александрович? – протянул Игорь. 

– Как-как, вы же там посадили целый исследовательский аппарат, нашпигованный всякой современной техникой, – мужчина уже отвернулся и собрался уходить, когда Игорь снова возразил: 

– Не получится. 

– Почему? – нахмурился Гидеон Александрович. 

– Во-первых, – начал загибать пальцы Игорь, – аппарат находится километров в двадцати от обломков и не сможет до них добраться; во-вторых, техника не предназначена… 

– Всё понятно, – остановил тираду начальник, – тогда надо быстренько отправить туда кого-нибудь, чтобы он всё разузнал и доложил. 

Игорь на долю секунды прикрыл глаза, коснувшись интерфейс-наушника, запросил информацию о сотрудниках центра и тут же выдал решение: 

– Есть один вариант, – Гидеон Александрович молча внимал, играя желваками на квадратной челюсти. – На Фобосе сейчас находится Василий Ломов, астро-археолог… 

– Всё ясно, – снова не дал договорить начальник, – свяжитесь с ним, пусть бросает свои кисточки и лопату и дует на комету, быстренько всё разузнает и доложит. Хотя, нет, я сам с ним свяжусь. 

Смотря вслед удаляющемуся руководителю, Николай произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь: 

– И угораздило же меня, надо было тоже учиться на космического археолога – никаких проблем, сплошная романтика… 

*** 

Три бульдозера, похожих на огромных металлических птиц, вгрызались клювами в мёрзлую почву Фобоса, над ними кружили беспилотники, размечая на квадратные сектора исследуемую поверхность и направляя машины. Бульдозеры зачищали метр за метром, всасывая и пропуская через свои внутренности камни и песок, анализаторы и детекторы их брюшных полостей сканировали и распределяли почву, выискивая минеральные останки и отбраковывая стерильный грунт. 

В двух километрах севернее от полей раскопок располагалась группа жилых модулей из семи соединённых между собой куполов из титана и полимеров. Они были установлены на плоской равнине в центре исследуемой зоны. В одной из секций громко орал рок, хрипящий вокалист надрывался, пытаясь вытянуть строчки: «И на Марсе будут яблони цвести». Там же сидел мужчина на широком стуле, прикрученном к полу, как и почти все предметы интерьера в комнате. Мужчина был одет в костюм, очень напоминающий одежду американского ковбоя, коричневая крутка и штаны, ноги в тяжелых чёрных сапогах закинуты на круглый стальной стол, из-под полей шляпы видны давно не бритый, поросший седой щетиной подбородок и прищуренные глаза, внимательно наблюдающие за восьмидесятидюймовым экраном, висящим над столом. На экране, разделенном на несколько секторов, в режиме реального времени отображались результаты действий автоматизированных бульдозеров и беспилотников, а также метеорологические сводки, графики, химические и физические обозначения находок. Мужчина потягивал апельсиновый сок, еле шевеля уголком губ, в который была вставлена трубочка, тянувшаяся из стеклянного стакана. 

В противоположном конце комнаты появилась молодая девушка, облачённая в мягкий свитер оранжевого цвета и тёплые штаны. Она щёлкнула пальцами – и музыка отключилась. Мужчина поднял на неё недоумённый взгляд. Девушка прошествовала к столу и уселась на противоположном стуле. 

– Боже, как же тут скучно, – взвыла она, – как ты всю жизнь смог проработать астро-археологом? Правильно мне мама говорила, надо было учиться на бухгалтера, нет, я же послушала тебя – и вот, – девушка обвела руками окружающее её пространство, – романтика, иные планеты, раскопки. 

Мужчина хмыкнул: 

– Ну, Аня, я не всю жизнь был археологом, только последние тридцать четыре года. И честно тебе скажу, что с твоей мамой жить было не менее скучно. 

Девушка скорчила недовольную гримасу. 

– И мы делаем важное дело, – мужчина поднял указательный палец вверх, – мы ищем жизнь, – девушка показала ему язык, – пусть даже пока мы ничего и не нашли. Но именно мы раскопали Кьюриосити и Оппортьюнити на Марсе и вернули их на Землю. А это значит… 

– А это значит, что наши имена увековечены на табличке в каком-то захолустном музее, – перебила Аня. 

– Да, – невозмутимо согласился Василий Ломов, он уже хотел продолжить, когда девушка взглядом указала на лежащий на столе интерфейс-наушник отца, он мигал. 

Мужчина небрежно протянул руку, взял интерфейс и нацепил на ухо, затем провёл по нему пальцем, разрешая подключение. Посреди стола возникла голограмма крупного мужчины в чёрном костюме со знаками различия на плечах. Василий Ломов подскочил как ужаленный и вытянулся по струнке смирно перед руководителем центра управления полётами. 

Гидеон Александрович, не рассыпаясь в долгих приветствиях, заявил: 

– Василий, – он посмотрел куда-то в сторону, явно на подсказку, затем прочистил горло и начал снова, – Василий Алексеевич, приветствую вас, и сразу к делу. Несколько часов назад наша станция обнаружила на комете Эдварда Барнарда неизвестный объект внеземного происхождения, – Гидеон Александрович снова посмотрел куда-то в сторону, – комета находится в четырехстах тысячах километрах от вас, никого ближе к ней в данный момент нет и не будет: скоро объект покинет пределы Солнечной системы. Вы должны, не теряя ни минуты, отправиться к комете и быстренько всё там исследовать. Повторяю, нельзя терять времени. 

И сообщение оборвалось. 

– Ты чего подпрыгнул как пионер? – рассмеялась Аня, – сообщение же транслировалось в записи, иначе он бы дико лагал на каждом слове, если бы вышел на связь в реальном времени. 

Василий расслабился и уселся на стул, кажется, что не слышал слов дочери, его глаза блестели. Мужчина потирал руки в предвкушении. 

– Эй, пап, – Аня помахала руками, – очнись. 

Василий взглянул на дочь. 

– Давай запишем ему ответное сообщение, – предложила Аня, положив руки на гладкую поверхность стола. – Привет, Гидеон Александрович, а не пошёл бы со своей кометой в чёрную дыру? Когда пришлёшь деньги? Мы тут третий месяц на одном окладе живём. Где, блин, премия, надбавка за сложность? 

Василий тупо смотрел на дочь. 

– Какая премия, Аня? Мы же станем первыми археологами, первыми людьми, которые, так сказать, воочию прикоснутся к внеземной жизни или к внеземному артефакту! 

Аня махнула рукой, мол, всё понятно, снова будет работать за идею. 

*** 

Центральный жилой модуль с находящимися в нём людьми отстыковался от единой композиции приземистых строений и немного приподнялся на выдвижных опорах, чтобы высвободить стартовые двигатели. Он напоминал нахохлившуюся во время мороза серо-синюю птицу, которая на некоторое время замерла, а затем, выпустив плазменную струю, вспорхнула в небо. Жилмодуль оторвался от слабой гравитации Фобоса и, спустя примерно два часа полёта, пристал к основному звездолёту археологической миссии, который вращался на орбите спутника Марса. 

Перебравшись в звездолёт, Василий Ломов изучил все переданные Землёй данные о комете и странной находке на ней. Бортовой автобот, получив инструкции, запустил двигатели и заскользил в сторону стремительно покидавшего Солнечную систему объекта Эдварда Барнарда. 

Аня загрузила очередную серию любимого сериала, повествующего об альтернативной истории Земли Средних веков, и отрешенным взглядом уставилась в стену. Её отец, ни на секунду не умолкавший во время полёта, внимательно изучал состояние кометы и совместно с автоботом разрабатывал стратегию подхода к космическому телу и согласовывал место посадки. 

Аня отвлеклась от сериала, приготовила с помощью бортового 3D-принтера два стейка и накрыла стол. Изголодавшийся Василий уселся на своё место и автоматически отрезал и пережёвывал синтетическое мясо: похоже, он вообще не осознавал, что ест. Аня налила себе бокал вина и долго разглядывала заторможенного отца, а потом заговорила, чтобы вывести его из ступора: 

– Ну? Как ты думаешь, что мы там обнаружим? 

Василий перевёл взгляд на дочь и перестал жевать: 

– Однозначно внеземную технологию, – он улыбнулся, словно давно поджидал вопрос дочери, – комета Барнарда последний раз проходила около Земли в 1914 году, когда у наших предков на вооружении были только оптические телескопы и ничего более. Следовательно, тот народ или цивилизация, обломки деятельности которой мы обнаружим на блуждающей гостье, находится за пределами Солнечной системы, но не очень далеко от нас. 

– Крайне интересно, – Аня зевнула, – надо готовить скафандры, мы ведь высадимся сами? 

– Конечно, я просто в восторге! Это же как прикоснуться к Стелле Хаммурапи, которая пролежала в земле несколько тысяч лет! Хотя нет, это намного круче. 

– Да-да, я помню, как ты схватился за этот чёрный камень в Лувре, а потом нас охрана вывела из музея, – Аня явно не разделяла энтузиазм отца. 

Василий пожал плечами: 

– Это того стоило. 

*** 

Звездолёт приблизился к мирно летящей комете и сбросил большую часть скорости. Автобот рассчитал более семи миллионов вариантов посадки и, выбрав наиболее благоприятный, сделал небольшой кульбит около вращающейся кометы и плавно опустился на достаточно ровную площадку, находящуюся недалеко от обломков. 

Грузовой отсек открылся и, не дожидаясь выдвижения трапа, Василий Ломов сиганул вниз на твёрдую поверхность. Его бутсы подняли ворох звёздной пыли и мелкого камня. Подошвы ботинок адаптировали скафандр к гравитационному притяжению кометы, чтобы не создавать проблем для находящегося внутри человека. Археолог, не дожидаясь дочери, устремился в сторону маячка, который указывал направление находки. 

Современные скафандры плотно обтягивали тела людей, не создавая каких-либо сложностей или неудобств во время движения. Можно было легко почесать любую зудевшую часть тела, кроме лица, которое прикрывал прозрачный плоский щиток, совсем не похожий на ранние модели с почти круглыми аквариумоподобными шлемами. Защитные костюмы были снабжены автоматической аппаратурой на тот случай, если человек вдруг потеряет сознание или ему станет плохо. Тогда за дело возьмётся скафандр, он доставит тело человека обратно на борт звездолёта, передвигая костюм либо при помощи физики самого пациента, подавая определённые электрические импульсы в мозг, чтобы заставить передвигать конечности, либо с помощью автоматизированной системы реактивного ранца. Если же автоматика откажет в радиусе километра от корабля, то звездолёт выбросит спасательные сети, больше похожие на змей анаконд, которые притащат скафандр обратно на борт, где лечением займётся медотсек. Поэтому Василий Ломов никогда не беспокоился о собственной безопасности, когда лихо скакал по кратерам на Луне или бегал по песку Марса. 

Как только археолог скрылся за грядой камней, из грузового отсека по трапу спустилась Аня. Она медленно вышагивала по поверхности кометы, словно вышла на подиум показывать вездесущим журналистам и бомонду новое вечернее платье от известного кутюрье. Девушка не старалась догнать отца, однако это у неё получилось довольно быстро, так как Василий просто выдохся после активного рывка и сейчас еле плёлся, согнувшись под тяжестью давно не ношенного скафандра. Аня обогнала отца и вышла к небольшому углублению, оставшемуся много лет назад от объекта, за обломками которого они явились. 

Девушка подключила сканеры, встроенные в нарукавники скафандра, и, задав параметры, дала возможность детекторам изучить торчащие тут и там, как кривые зубы мифического тролля, обломки. Встроенная в костюм компьютерная система начала активно делиться полученными данными с пользователем. 

– Похоже, колымага, которая врезалась в комету, вряд ли больше двенадцати-тринадцати с половиной метров в высоту, и, похоже, она полая, – сообщила девушка по системе связи отцу, хотя данные со сканеров поступали и к нему, и на звездолёт автоматически. 

Василий Ломов наконец доковылял до края углубления, у которого разместилась Аня. Он взглянул на острые, кривые и перекрученные куски металла, большая часть которых находилась под почти ровным слоем напыления песка и камня. Детекторы продолжали собирать информацию о химическом составе кометы, которую получали от сканеров на ботинках космонавтов. 

– Вроде бы все знакомые металлы, мне кажется, ещё во времена фон Брауна на Земле строили ракеты из подобных же компонентов, – вслух размышлял Василий Ломов, – вот, даже химический анализ с внутренних отсеков указывает на использование жидкого топлива в качестве двигателя этой штуки. 

Аня хмыкнула, но продолжала молчать. 

– Как жаль, что мы вряд ли в ближайшее время узнаем, кто построил и запустил объект к комете и с какой целью. 

Аня спрыгнула в котловину и прошлась к одному из торчащих почти вертикально осколков. Она присела на корточки, потом разгребла пыль около металлического листа и вытащила небольшую пластинку, сантиметров десять на пятнадцать, напоминающую размером старые фотографии. Она встала, повернулась к отцу и, подняв пластинку в руке, помахала ей Василию. 

– Никогда не узнаем, никогда не поймём, – передразнила она отца, – тут всё ясно и по-русски написано, – она поднесла пластинку к лицевому щитку скафандра и, включив нашлемные фонари, осветила надпись, – «Семнадцатое июня 1914 года тчк Калуга тчк КЭЦ и ученики тчк поход к звездам». 

Василий Ломов нахмурился, даже с небольшого расстояния Аня видела, как лоб отца прорезала глубокая морщина: 

– Ах, Константин Эдуардович, вы, как всегда, опередили нас, – Василий засмеялся так громко, что Аня отключила связь, чтобы не оглохнуть.