Китайский ответ на Пелоси: состоится ли десант на Тайвань?

Нэнси Пелоси — третий человек в американской властной иерархии — на этой неделе посетила Тайвань, государство, с которым у Вашингтона формально нет даже дипломатических отношений. Как и ЕС, Штаты официально занимают позицию «единого Китая», то есть отношения поддерживают лишь с Пекином, признавая Тайвань его частью.

Разумеется, никто не может посещать часть страны, не получив на это разрешение ее властей. Даже безвизовые поездки есть результат такого разрешения, и выдавшее его государство всегда в праве подобные разрешения отозвать. А визит Пелоси Китай не просто не разрешал, но и активно против него протестовал. То есть для Си Цзиньпина случившееся выглядит как наглядный признак того, что признание западными государствами единого Китая ничего не стоит, слова Вашингтона резко разошлись с его делами.

Интересно, что сам визит, судя по американской прессе, не имел никаких практических целей. The Washington Post отмечает, что причина визита — просто желание уходящей из политики Нэнси Пелоси сделать финал своей карьеры погромче. Никаких реальных причин так портить отношения с КНР у США не было, никаких позитивных последствий от визита у Вашингтона нет. А вот негативных — более чем достаточно. 

Выводить из себя власти первой экономики мира, которой является Китай, всегда опасно. Но в момент, когда Штаты пытаются уговорить Китай на враждебные действия в отношении России, такой шаг выглядит еще и бессмысленным. Впрочем, для американской внешней политики это норма, достаточно вспомнить скандал в Анкоридже. 

Нынешняя демонстрация крайнего неуважения в Тайбэе выделяется не тем, что ничего такого раньше не было, а тем, что это самое крупное оскорбление, которое США когда-либо наносили КНР за последние полвека. Одно дело говорить неправду в лицо китайскому представителю в Анкоридже, совсем другое — попирать суверенитет Китая делом.

Неудивительно, что целый ряд экспертов заговорил о возможном военном ответе Пекина.

Тайвань и Китай — два игрока исключительной важности. Перебои с поставками полупроводников с Тайваня не так давно надолго парализовали автопроизводство (да и ряд других отраслей) в США, а Китай и вообще первая экономика, и крупнейшая промышленность современного мира. Случись что серьезное в этом регионе — проблемой станет не какое-то отсутствие кроссовок или айфонов. Речь пойдет об остановке целых отраслей, от авто- и авиапрома до множества других. 

Только логично, что к серьезному конфликту между Вашингтоном, Пекином и Тайбэем приковано сейчас внимание всего мира. Так случится ли война сейчас, после того как Нэнси Пелоси покинула Тайвань, и МИД КНР заявил о том, что последствия этого визита наконец дадут о себе знать? 

Будет ли военный ответ Китая?

Китайская политическая культура — древнейшая из существующих в мире. Это делает ее довольно сильной, но это же и затрудняет ее понимание извне. Тому, кто с ней незнаком, сложно представить себе реакции культуры, где ключевые особенности рыночной экономики впервые начали анализироваться еще в VII веке до нашей эры. Примерно к I веку до нашей эры формирование основных подходов к управлению государством в войне и мире в Китае было уже закончено, и с тех пор не сильно менялось. 

Краеугольным камнем в фундаменте китайского политического здания стал известный трактат Сунь-цзы «Искусство войны». Вопреки названию, эта работа не только о войне: в ней разбираются все условия, при которых война разумна или неразумна. Для европейского читателя книга на первый взгляд выглядит набором ребусов. Начиная с ее ключевой мысли:

«Сунь-цзы сказал: по правилам ведения войны наилучшее — сохранить государство противника в целости, на втором месте — сокрушить это государство. Наилучшее — сохранить армию противника в целости, на втором месте — разбить ее… Поэтому сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь».

На самом деле ничего сложного здесь нет. Сунь-цзы просто опирается на концепцию недеяния, разработанную еще в ту же эпоху. В военно-политическом смысле недеяние —  примерный аналог бритвы Оккама в области государственной политики. Новые действия не предпринимаются без крайней необходимости, потому что даже вроде бы легкое и разумное, но ненужное действие государства ведет к бесконечной спирали роста издержек для государства и общества. 

Помня это, легко понять китайскую внешнюю политику и сегодня. Благо основные идеи там те же, что у Сунь-цзы:

«Поэтому самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска». 

Сложная военная операция, считал Сунь-цзы (приводя в пример осаду крепостей), «должна производиться лишь тогда, когда это неизбежно». В общем:

«Поэтому тот, кто умеет вести войну, покоряет чужую армию, не сражаясь; берет чужие крепости, не осаждая; сокрушает чужое государство, не держа свое войско долго».

Легко видеть, что китайская военно-политическая мысль — полная противоположность тому, что мы сегодня  видим в государствах Запада или тех, что в культурном смысле находятся в  сфере западного влияния. Войны в Афганистане, Ираке и так далее были начаты не «тогда, когда это неизбежно». Они не были короткими. В результате сокрушить государство талибов не удалось, несмотря  на то что войско там держали 20 лет.

Вооружившись пониманием того, как мыслят китайские политики, взглянем теперь на Тайвань. Когда Китай решит, что наступило «тогда, когда это неизбежно»? Когда он примет решение об ударе?

Кому выгоднее мир

Неизбежность войны с точки зрения китайского военно-политического искусства наступает тогда, когда продолжать мир — значит, слабеть в отношении своего противника. Основой силы государства как минимум с Шан Яна (IV век до н. э.) считается экономика. Взглянем на график подушевого ВВП Тайваня и КНР.

Легко видеть, что у этих двух стран было два периода. В первом из них — с образования КНР — каждый год мира усиливал Тайвань относительно континентального Китая. КНР возникла в 1949 году, когда коммунисты Китая разбили Гоминьдан — партию Чан Кайши — на континенте. И тот бежал на Тайвань.

Сразу после этого, в 1950 году, подушевой ВВП на острове был примерно вдвое выше, чем на континенте. Это неудивительно: Тайванем полвека владела Япония, отчего он был более развит промышленно. К 1979 году, смерти Мао Цзедуна и повороту КНР к капитализму, разрыв между двумя странами по подушевому ВВП стал четырехкратным.

В 1979 году страну возглавил Дэн Сяопин, развернувший ее экономику в сторону рынка. Однако надо понимать: континентальный Китай огромен, и переход к рыночной экономике там занял десятки лет. Поэтому разрыв еще два десятка лет нарастал: к 2000 году подушевой ВВП Тайваня был выше континентально-китайского уже в 5,6 раза. 

А вот затем разрыв стал снижаться, и сегодня один ВВП выше другого лишь в 3,4 раза. Теперь Китай на континенте растет быстрее Китая на острове. В последние четыре года разрыв стал еще меньше: Китай проходит ковидную эпоху лучше Тайваня, поскольку меньше зависит от экспорта в западные страны и больше ориентирован на свой собственный огромный внутренний рынок.

У этого более быстрого роста  есть и серьезные фундаментальные причины. КНР находится в начале того же пути, что и Тайвань: тот развивал рыночную экономику более 70 лет, а КНР — только четыре десятка лет. Народ там один, поэтому КНР во многом повторяет историческую траекторию островитян. А значит, разрыв в ВВП будет неизбежно сокращаться. 

Получается, в экономике время работает на КНР. А в политике?

Разрушить систему союзов

Само по себе сближение подушевого ВВП было бы не так значимо. Но реальность наших дней состоит в том, что экономический вес Китая все больше и больше конвертируется в вес политический. Любая страна вынуждена выбирать: или у нее отношения с Китаем, или с Тайванем. И те немногие, кто пытается балансировать, не получают толком ни того, ни другого.

«Разрушать систему союзов» тайваньцев Китай начал не вчера. В начале 1970-х США пытались создать противовес СССР, в его поисках признали КНР и отозвали дипломатов с Тайваня. Одновременно Тайвань покинул ООН. Там он еще с 1940-х занимал кресло Китая, а с 1970-х в него по праву села КНР.

Сейчас ситуация другая: от Китая теперь никому не нужна какая-то политическая позиция. Зато всем нужна его экономика, потребляющая все больше импортного сырья и продовольствия. В итоге последние десять лет Пекин уверенно разрушает систему союзов Тайваня — и на сегодня из значимых партнеров у Тайваня по сути только Штаты и остались. 

Вот только надежность этого партнера сомнительна: отношений с Тайбэем он формально вообще не имеет, никаких обязывающих военно-политических документов между двумя сторонами тоже нет. Если завтра Китай напал бы на Тайвань, Штаты, строго говоря, вовсе не обязаны были бы тому помогать. Для Вашингтона это хорошо: если он захочет, он поможет, если нет, то нет. Но тайваньцы находятся в ситуации, когда их единственный крупный союзник является скорее воображаемым другом, чем реальным.

К тому же рост экономики Китая означает, что Вашингтон теперь управляет меньшей экономикой, чем Пекин. В номинальных долларах американский ВВП все еще выше, но с учетом разницы в уровне цен (ППС) больше уже Китай. Следовательно, и интересы США также дрейфуют в сторону Пекина.

Дополнительно укрепляют Китай действия Штатов в последние годы. После смены власти в 2014-м на Украине (вне западного мира это событие отчетливо ассоциируют с действиями Вашингтона) Россия разворачивает свой сырьевой экспорт на Восток, построив туда один крупный газопровод и строя другой. 

Итог всего этого — вынужденный союз Москвы и Пекина. Первая, может, и хотела бы продавать энергоносители в Европу, благо туда трубы уже построены. Но из-за политики Штатов больше не может. Второй, может, и хотел бы держаться нейтралитета, но под давлением откровенно недружественных действий США вынужден искать сближения с любым серьезным противником Вашингтона.

Подведем итоги. Китай действует по Сунь-цзы — сперва он разбил сильные стороны противника еще в мирное время, резко сократив разрыв в развитии экономики. А затем — во многом разрушив систему союзов Тайваня в мире. На этом фоне разбить войска Тайваня — задача не очень важная. Ведь не имея экономики, способной поддерживать опасную для КНР армию, Тайвань может только сидеть и ждать. Ждать, когда Поднебесная сделает свою экономику кратно более сильной, чем сегодня. В то самое время, когда экономический рост Тайваня будет стабильно медленнее китайского: ведь тайваньский экспорт ограничен темпом роста спроса в западном мире, который развивается, мягко говоря, не китайскими темпами..

В рамках современной китайской стратегии нет места для нападения на Тайвань со стороны КНР. Оно просто не нужно. 

Любой взвешенный анализ ситуации в мире показывает, что доля США в мировом ВВП —  а это последняя крупная опора Тайваня — неизбежно будет снижаться. Ведь эта страна растет медленнее, чем мир в целом. 

А доля КНР будет расти — ведь она растет быстрее, чем экономика планеты в целом. В конечном счете подушевой ВВП Китая и Тайваня сблизится, разрыв станет ниже двукратного. А разрыв по населению все еще будет более чем пятидесятикратным.

Да и последняя серьезная опора тайваньского государства, Штаты, через 20-30 лет будут иметь экономику, примерно вдвое уступающую китайской. Зачем воевать, когда каждый год мир делает тебя относительно сильнее, а твоего противника — относительно слабее?

Пределы возможного

Все это не значит, что война Тайваня и Китая вовсе исключена. Из-за визита Нэнси Пелоси Пекин объявил учения в зонах, окружающих остров со всех сторон. В этот же регион стягиваются авианосцы США. Мировая история знает массу примеров ошибочных атак кораблей другой страны — причем и в ходе учений.

Конечно, если американская ракета ошибочно — как это было в 1988 году с иранским гражданским авиалайнером — поразит китайскую цель и там погибнут сотни человек, терпение КНР может кончиться. Хотя Китай против войны, в ситуации, когда она не неизбежна, стерпеть убийство сотен своих сограждан без потери лица этому государству будет очень затруднительно. 

И вот тут возможна война и, в принципе, взятие в заложники американского посла в Пекине. Дело в том, что, в отличие от большинства западных стран, Китай не ставит Венскую конвенцию и неприкосновенность дипломатов выше обычных договоров: если кто-то нарушает последние, КНР не чувствует себя обязанной соблюдать в отношении него все договоры скопом.

Такой конфликт с США может длиться до тех пор, пока Вашингтону не надоест нести связанные с этим потери. Кстати, высадка на Тайване еще и тогда далеко не решенное дело: все же американские фактические союзники тайваньцев — это одно, а сами тайваньцы — несколько другое.

Более сложный вопрос: что будет, если серьезный ущерб Китаю случайно нанесут вооруженные силы Тайваня? Здесь конфликт тоже возможен.

Соотношение сил материковых и островных китайцев известно: 2,2 миллиона в Народно-освободительной армии Китая, 0,29 миллиона у Тайваня. Танков и самоходок у последнего примерно 1600, у КНР — 8,5 тысяч. В общем-то, похожие соотношения и в самолетах, и в военных кораблях.

Боевые действия, случайно инициированные Тайванем, в такой ситуации закончатся быстро: после серьезных потерь Тайбэй пойдет на деэскалацию. Если случайное начало положит китайская армия — в принципе, исход будет тот же. То есть даже если конфликт произойдет непреднамеренно, он вряд ли затянется. У островных китайцев просто нет для него достаточно сил, а у континентальных — достаточно серьезного повода.

Почему же раньше Пекин и Тайбэй не были такими благоразумными

Против всего описанного выше можно возразить. Если КНР так уважает принципы Сунь-цзы, почему эта страна вплоть до конца 1970-х вела артиллерийскую перестрелку с Тайванем? Кстати, от снарядов с обеих сторон тогда погибло немало гражданских лиц, не говоря уже о военнослужащих.

Наконец, в 1979 году КНР атаковала Вьетнам. Заметного военного успеха добиться не удалось, а число убитых в той войне достигло десятков тысяч человек. Где тут Сунь-цзы и принципы недеяния без крайней необходимости? Какой вообще смысл был нападать на Вьетнам, недавно выигравший войну с США и находившийся на пике боеспособности?

Здесь стоит учесть вот что: политика терпения хорошо работает, когда в стране все благополучно. Когда не очень — а именно так было в Китае 1979 года, где только закончилась эпоха Мао Цзедуна. Из-за его ошибочной (нерыночной) экономической политики, у его преемников из китайского руководства какое-то время были заметные проблемы с терпением. Они осознавали, что общее развитие дел для них неблагоприятно и начали «дергаться», отчего совершают ошибки. Собственно, в том числе именно от таких дерганий и предостерегает концепция недеяния.

В случае взаимных перестрелок с Тайванем ситуацию усугублял еще и другой фактор. США до конца 1970-х активно патрулировали воды вокруг острова, чем давали его военным ощущение некоей неуязвимости: решение КНР начать с США войну на море в ту пору, до ракет DF-21D, выглядело бы сомнительно. Китайский флот для такой войны никак нельзя признать достаточным.

А вот после того, как США свои корабли из этих вод стали убирать, обстрелы с тайваньской стороны прекратились. Как и ответные обстрелы из КНР. 

В сегодняшнем мире Штаты по чисто военно-техническими причинам вряд ли рискнут «прикрывать» островных китайцев так, как раньше (ниже станет ясно, почему). А значит, вероятность новых взаимных перестрелок в этом регионе довольно умеренная.

Возможные сценарии военного конфликта

В СМИ масса комментариев от военных экспертов содержат один и тот же сценарий — китайского десанта на Тайване. Между тем сомнительно, что КНР выберет этот вариант.

Все дело в том, что мир очень далеко ушел от технологий времен битвы за Окинаву в 1945 году. Для захвата чего-то в море давным-давно не нужно высаживать там десант. В особенности в условиях Тайваня, который десятки лет готовился именно к десанту. Западный берег там довольно гористый, удобные для высадки места заняты городскими агломерациями, а в остальных снабжать десант особо неоткуда: с подходящими портами дефицит.

Если бы Народно-освободительная армия Китая выбрала этот путь, ей пришлось бы понести большие потери и подставить свои корабли под удары крылатых ракет тайваньцев. А потом захватывать порты острова. Такой вариант действий возможен, но вызвал бы большие потери и разрушения в тавайньских городах — и уже поэтому сомнителен. Ведь на Тайване живут такие же ханьцы, что и на континенте: разрушать их города, если есть выбор, нет особого смысла. Пекину же потом их придется и восстанавливать.

В особенности не нужен сценарий с десантом потому, что в принципе Китай может принудить Тайвань к капитуляции вообще без боев на суше — с минимальными потерями и затратами для себя.

Напомним: в связи с визитом Нэнси Пелоси в августе 2022 года китайцы впервые официально показали видео запуска ракеты DF-21D — причем с шоссе, с неподготовленной позиции. Смысл этой демонстрации станет вполне ясен, если мы ознакомимся с возможностями этой ракеты.

«Дунфэн-21D» («Восточный ветер-21») — это не просто двухступенчатая твердотопливная баллистическая ракета дальностью до 2800 километров. Это еще и первая и пока единственная в мире стоящая на вооружении баллистическая противокорабельная ракета.

За счет баллистической траектории и скорости до М=10 (число Маха) ракета может достичь цели буквально за минуты. Имея радар и оптическую систему донаведения, она находит корабль под собой и целит в самый крупный из них. Попросту говоря, это что-то вроде очень большого российского «Циркона» — без способности к активному маневрированию, зато с большей дальностью.

Конечно, без маневрирования одна такая ракета может и не пробиться через ПРО американских кораблей. Однако у Китая на сегодня, по ряду оценок, сотни таких ракет. А у США всего 11 авианосцев и не так уж много эсминцев с ракетным вооружением. Очевидно, что выживание авианосцев на расстоянии массового пуска китайских баллистических ракет достаточно маловероятно.

Американские разведывательные органы уже подтвердили, что Китай испытывал такие ракеты по движущимся кораблям, и никто не сомневается, что в зоне их массового применения век господства крупных кораблей на море в основном закончен. Авианосец не сможет отправить к DF-21 свои самолеты — дальности не хватит. Ракета победила на этом поле боя, что ясно практически всем еще до того, как она утопила хотя бы один западный военный корабль.

Имея такие вооружения, Пекину не надо никуда высаживать десант. Если он вдруг захочет присоединить Тайвань военным путем, достаточно будет объявить: мы топим любые корабли, идущие к портам Тайваня или из них. Любой национальности, поскольку с точки зрения международного права это наш остров и с точки зрения все того же права, любой корабль, заходящий в прибрежные воды вопреки нашему запрету, может быть потоплен.

Отправить флот в такие воды США могут, но только чтобы его потерять. Начать войну с Китаем Штаты тоже могут, но без шансов успешно высадить там десант такая война автоматически превращается в профанацию. Усилить тайваньцев американским оружием Вашингтон уже не сможет: корабли, которые попробуют это сделать, утонут.

Тайвань на 90% получает электричество из ископаемого топлива, и оно импортное. Ради вступления в ВТО там зарезали субсидии местному сельскому хозяйству, отчего остров — импортер продовольствия. И, конечно же, удобрений. Оказавшись в блокаде, он не сможет прокормить свое 23-миллионное население. 

Воздушный мост — как в западный Берлин холодной войны — для 23 миллионов человек будет таким дорогим, что его не смогут содержать даже США. Не говоря уже о том неприятном факте, что самолеты могут быть сбиты. Ведь зачистив от американских авианосцев море, Китай вполне может отправить в зону вокруг острова Су-35: Тайвань обладает только западными ПВО, а у тех весьма ограниченная дальность (Су-35 смогут сбивать транспортные самолеты даже не заходя в зону работы островного ПВО).

Исход этого сценария нетрудно предсказать. Германия времени Первой мировой войны была очень решительным и сплоченным государством, с сильной армией, но без прорыва блокады голод принудил ее к капитуляции — даже несмотря на то что ее армии в этот момент стояли на чужой земле. Тайвань — намного менее самообеспечивающее себя государство, чем тогдашняя Германия. У него нет своих энергоносителей, меньше возможности в области сельского хозяйства, и нет сухопутных границ, через которые можно было бы поставить хоть что-то. В случае морской блокады он обречен на капитуляцию.

Разумеется, это не значит, что Пекин пойдет на это просто так. Подобная блокада наверняка будет использована США, чтобы разорвать торговлю с Китаем. Как известно из примера России в 2022 году, западный мир может пойти на разрыв торговли из идеологических соображений, даже если это не вредит доходам предполагаемой страны-жертвы (российский долларовый экспорт в итоге санкций вырос), но зато вредит западным странам. Следовательно, с Вашингтона вполне станется и устроить блокаду Китаю, несмотря на то что Китай пострадает от нее меньше, чем сами США.

Вопреки мифам об экспортоориентированном Китае, жители которого тачают кроссовки для белых хозяев за плошку риса в день, в реальности доля экспорта в китайском ВВП намного ниже, чем в России, а зарплаты горожан — выше. Если уж наша страна не испытала снижения экспортной выручки от санкций, нельзя исключить, что это же случится и с Китаем. 

Да, продажи на Запад у него рухнут, но экспорт из западных стран без поставок редкоземельных металлов, аккумуляторов и многого другого из КНР тоже неизбежно просядет. А без полупроводников с Тайваня — и подавно. Так китайцы получат шансы занять новые рынки, где западные производители начнут терять свои позиции.

И тем не менее, несмотря на очевидную преодолимость санкций от Запада, Пекин не будет идти на подобное обострение без нужды. Причины те, что уже отмечены выше: с точки зрения китайцев время работает на них. Доля их экономики в мировом ВВП все выше, а западного — все ниже. 

Вместо того чтобы идти на какие-то резкие движения сейчас, ханьцы просто дождутся, когда черенок яблока лопнет под его собственной тяжестью, и соберут то, что само упало на землю.