Накануне немецкого нападения СССР создал неплохую внешнюю разведку. Она предупредила Сталина о немецком нападении — но он не смог ей поверить. Как ни странно, его недоверие выглядит вполне логичным и обоснованным: он ожидал от Германии разумного поведения, а нападение на СССР было для Берлина самоубийством. Причины, по которым немецкое нападение было внезапным, закрывают гипотезу о том, что Москва готовилась к превентивной войне против Германии. Нападение на нее могло входить в планы Сталина, но никак не превентивное. Разбираемся почему.
Сталин 5 мая 1941 года на выступлении перед выпускниками военных академий / ©РИА Новости
Расхожая фраза о том, что Россия — страна с непредсказуемой историей, пожалуй, лучше всего иллюстрируется именно историей Второй мировой войны. Сперва, до 1991 года, нам говорили, что немецкое нападение было внезапным, потому что Сталин был недостаточно умен, чтобы поверить разведке. После 1991-го и до 1999 года набирала силу другая точка зрения: Сталин планировал превентивный удар по немцам, а Гитлер лишь упредил его с нападением.
Лишь в конце 90-х были опубликованы важные источники, которые позволили сложить картину в единый пазл: обе приведенные выше оценки неверны.
Сталин действительно не поверил разведке, но не от глупости, а скорее из-за излишнего уважения к уму западного партнера. И нет, Кремль не собирался нападать на Германию превентивно — потому что, как мы покажем ниже, создал ситуацию, в которой Берлин, действуй он разумно, просто не мог представлять для СССР никакой угрозы.
К концу 30-х казалось, что советская внешняя разведка превращена в руины. Как известно, процент репрессированных там был несопоставимо выше, чем в армии: из 450 кадровых разведчиков НКВД потерял 275, более 60%. Возникла ситуация, когда целыми днями Москва вообще не получала никаких разведсообщений: некому было их отсылать.
Уровень кадрового голода легко видеть на примере главы внешней разведки НКВД/НКГБ Павла Фитина. Он поступил на службу стажером в октябре 1938 год — и вся его подготовка к ней ограничивалась курсами, которые он проходил с 28 марта того же года. До того он был… заместителем главреда издательства «Сельхозгиз».
К счастью для страны, бывший редактор оказался очень способным. Уже в мае 1939 года, через восемь месяцев, он возглавил внешнюю разведку НКВД — в возрасте 31 года. Вряд ли в истории может найтись другой случай, когда путь от стажера до главы серьезной разведывательной организации удавалось пройти быстрее.
В 1940 году он совершил нелегальную поездку в Германию. Мы не знаем, что он там делал (операция засекречена, он даже не мог упомянуть ее в мемуарах), но достоверно известно, что после этого в советской разведсети в Берлине произошли перемены. Был восстановлен контакт с агентом Харнаком, до того «зависший» в результате все тех же репрессий. Через него информацию в Москву начал передавать Харро Шульце-Бозйен (псевдоним Старшина), человек из штаба ВВС Германии.
Именно на основе его сообщения 17 июня 1941 года Фитин и подготовил следующее донесение (подписанное Меркуловым, как его руководителем):
«1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время». Именно на этом сообщении Сталин и написал зеленым карандашом: «Может послать ваш “источник” из штаба германской авиации к [матерное выражение]. Это не источник, а дезинформатор».
Почему мы уделяем такое большое внимание именно этому сообщению? Ведь, помимо него, в Москву поступало множество других информационных сигналов, говорящих о близком немецком нападении. В том числе таких, которые в истории войн считаются беспроигрышными.
Например, из немецкого посольства начали заранее вывозить ценные вещи, жечь архив, а военный атташе вообще уехал в Германию на своей машине, набитой личными вещами. Поскольку здание посольства, типично для зданий иностранных посольств в Москве, прослушивалось в целом ряде точек, то, разумеется, обо всем этом НКГБ стабильно сообщал наверх.
Один из жучков зафиксировал и беседу посла фон Шуленбурга с другим сотрудником посольства, где первый прямо говорил:
«Я лично очень пессимистично настроен и, хотя ничего конкретного не знаю, думаю, что Гитлер затевает войну с Россией. В конце апреля месяца я виделся лично с _ и совершенно открыто сказал ему, что его планы о войне с СССР — сплошное безумие, что сейчас не время думать о войне с СССР.
Верьте мне, что я из-за этой откровенности впал у него в немилость и рискую сейчас своей карьерой и, может быть, я буду скоро в концлагере. Я не только устно высказал свое мнение, но и письменно доложил ему обо всем. Зная хорошо Россию, я сказал, что нельзя концентрировать войска у границ Советского Союза, когда я ручаюсь, что СССР не хочет войны… Меня не послушали… через неделю все должно решиться».
Казалось бы, какие тут нужны дополнительные доказательства? Когда крысы бегут с корабля, там что-то неладно. Когда дипломаты спешно вывозят ценные вещи и ждут поездки в концлагерь — ситуация говорит сама за себя. По сообщениям НКВД, о близком немецком нападении широко говорили даже уборщицы немецкого посольства. Для обсуждения того, как бы вовремя уехать из очага этой войны, уже 12 июня 1941 года обслуживающий персонал посольства провел специальное собрание.
Наконец, данными, позволяющими ожидать немецкое нападение, была набита вся пресса того времени (кроме советской и немецкой, конечно). Откроем дневник Ивана Бунина, жившего тогда на юге Франции, запись от 21 июня 1941 года: «Везде тревога: Германия хочет напасть на Россию? Финляндия эвакуирует из городов женщин и детей… Фронт против России от Мурманска до Черного моря? В городе купили швейцарские газеты: “Отношения между Германией и Россией вступили в особенно острую фазу”».
Как мы видим, любое лицо пенсионного возраста из глухой французской провинции могло получить достаточно информации, чтобы ожидать нападения Германии на СССР. Почему же мы выделили именно резолюцию Сталина на донесении Шульце-Бойзена?
Все дело в том, что Сталин считал все косвенные, непрямые свидетельства войны умелой дезинформацией. Но сообщения от прямого источника, близкого к штабам верхнего уровня — то, что никак не назовешь непрямыми данными. Они либо верны, либо источник — на самом деле, дезинформатор.
Глава советского государства не оставил цепи размышлений, заставившей его написать, что Шульце-Бойзен — дезинформатор. У нас есть лишь разговор Фитина с ним по поводу того самого доклада от 17 июня:
«Сталин, не поднимая головы, сказал: “Прочитал ваше донесение. Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз?.. Что за человек, сообщивший эти сведения?” Я дал подробную характеристику нашему источнику. У нас нет оснований сомневаться в правдоподобности его информации. После окончания моего доклада вновь наступила длительная пауза. Сталин, после отойдя к своему рабочему столу и повернувшись к нам, произнес: “Дезинформация! Можете быть свободны”».
Как мы видим, Сталина одолевали сомнения — иначе бы он не попросил охарактеризовать источник. Но в итоге он решил, что источник плох. Более того: вечером того же дня на прием к вождю попал М. В. Грибов — заместитель главы НКГБ по кадрам. Фитин явно шел на увольнение, что логично, если глава государства в самом деле считал донесение Старшины дезинформацией.
Подытожим: глава СССР имел массу непрямых и ряд прямых свидетельств близкого немецкого нападения.
Надо сказать, что о немецком нападении заранее знали не только лица пенсионного возраста во французской провинции или советская внешняя разведка. В середине мая 1941 года Жуков и Василевский писали своему руководству про то же самое, показывая, что Германия может напасть уже «в настоящее время».
Все тот же Жуков утверждает, что 11 июня 1941 года военные попросили у главы государства разрешение привести войска западных приграничных округов в полную боевую готовность. На это они получили отказ. Мотивировал его Сталин так:
«Для ведения большой войны с нами немцам, во-первых, нужна нефть, и они должны сначала завоевать ее; а во-вторых, им необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англии или заключить с ней мир»… Сталин подошел к карте и, показав на Ближний Восток, заявил: «Вот куда они пойдут»… Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз — это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые».
При внимательном анализе ситуации в тогдашнем мире уверенность Сталина кажется обоснованной. Германия и ее сателлиты получали около десяти миллионов тонн нефти и синтетического горючего в год. Примерно столько же нефти добывал тогда Иран, а СССР — втрое больше.
Серьезная война с дефицитом нефти малореальна. Вторая мировая — война моторов, и только Советский Союз в 1941 году имел примерно 25 тысяч танков и 20 тысяч боевых самолетов.
Советские военные планы предполагали, что только для удара по СССР нацистский блок соберет 10,8 тысячи танков и 11,6 тысячи самолетов. Всю эту ораву техники нужно было обеспечить не одним топливом, но и подготовленным личным составом. А ведь обучение одного летчика истребителя требует одну железнодорожную цистерну топлива.
Советские военные, а с ними и Сталин, ошибались. На практике германский блок напал на нашу страну с 4,5 тысячи танков и 4,7 тысячи боевых самолетов. Поэтому с практической точки зрения дефицит топлива немцы почувствовали только к осени 1941 года.
Но Москве неоткуда было узнать о том, что потребности немецких военных в нефти весьма малы потому, что у них просто элементарно мало военной техники. Никто в СССР в принципе не предполагал, что Германия может располагать в несколько раз меньших количеством танков и самолетов, чем Красная армия. Это просто не укладывалось в голове: все знали, что немецкая промышленность в целом сильнее советской.
Стратегия Гитлера, однако, не предполагала действительно полной мобилизации экономики на военные нужды. Он считал, что, умело используя даже умеренное количество военной техники, сможет уничтожить Францию, а затем и решить остальные свои задачи в Европе. И все примерно так и случилось бы, не будь СССР.
Как мы знаем с позиции сегодняшнего дня, именно нехватка горючего к 1944 году заставила немецкую авиацию не только снизить качество подготовки летчиков, но и просто отказываться от боевых вылетов, кроме как при самой острой нужде.
Не менее очевидна правота Сталина в вопросе «им необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англии или заключить с ней мир». Из истории войны известно, что наличие незавершенной войны на Западе уже с 1943 года серьезно мешало немцам воевать.
Добавим еще один важный фактор, который Сталин военным не сообщил. В первой половине 1941 года 72% всего немецкого импорта прошло через СССР. Объявив Москве войну, Гитлер автоматически оказывался в блокаде: море контролировали союзники, и восточный сосед был его последним большим «окном в мир». Именно через это окно к немцам попадали каучук и важные легирующие добавки для изготовления брони.
Наконец, нельзя не согласиться с оценкой Сталина: «Советский Союз — это не Польша, это не Франция и это даже не Англия и все они, вместе взятые». Нам достоверно известно, что военный потенциал СССР во время войны с Германией оказался много выше, чем у всех трех упомянутых государств.
Иными словами, Берлин в теории должен был готовиться к войне с Москвой основательнее, чем к любой другой ранее. А в таком случае нападение с дефицитом нефти и незаконченной войной на Западе в самом деле невозможно.
Как мы видим, ключевая причина, сделавшая возможным внезапное нападение Германии на СССР — уверенность Сталина в том, что «Гитлер не такой дурак, чтобы не понять». Не понять все то, что понимал сам Джугашвили: что Москва исключительно сильна, а в тех условиях, в которых находился Берлин, воевать с ней — самоубийство. В случае Гитлера — буквальное.
Как же так вышло, что Гитлер этого не понял? Любой современный историк знает, что назвать немецкого лидера «дураком» действительно сложно. Германия после 1933 года показала рост экономики куда сильнее, чем США, Великобритания или Франция. Ювелирная дипломатическая работа Гитлера по захвату Австрии и Чехословакии без войны показывает очевидное: он переигрывал западных коллег с большим отрывом.
Вопреки мнению большинства немецкого генералитета, он принял решения о войне с Польшей, несмотря на французскую угрозу, — и делом показал, что разбирается в стратегии. Еще сильнее это проявилось, когда он, опять вопреки позиции большинства своих генералов, провел удар по Франции через Арденны, решив исход войны с Парижем.
Очевидно, причины его ошибки не в том, что он «дурак». Но в чем?
Чтобы понять это, достаточно полистать «Майн кампф», «Застольные беседы Гитлера» (даже несмотря на неполную точность записи последних), речи этого человека и иные материалы, ныне в основном запрещенные в России, но некогда широко у нас издававшиеся (первое советское издание «Майн кампф» в начале 30-х , естественно, было ДСП).
В них хорошо видно, что Гитлер абсолютно искренне верил: способности разных народов различаются — есть те, что способнее, и те, что нет. Одним из важнейших индикаторов способностей он считал военные успехи той или иной нации.
В 1939-1940 годах СССР воевал с Финляндией, причем понес в этой войне куда большие потери, чем финны, — не менее 127 тысяч человек убитыми, и с трудом захватил считаные тысячи квадратных километров.
В 1939-1941 году Германия воевала с длинным списком государств, потеряла 90 тысяч человек и захватила за миллион квадратных километров. Это значило, в глазах Гитлера, что Советский Союз населен менее способными народами. Сообщения немецкого посланника в Финляндии также указывали: Красная Армия имеет столько недостатков, что она не может справиться даже с малой страной. Поэтому Россия не представляет опасности для такой великой державы, как Германия.
Почему это соображение мог не учесть Сталин? Следует понимать, что каждый человек принимает решения на основании тех источников, что у него есть, и может их понять только в той степени, в которой ему позволяют это собственные взгляды.
Сталин полагал – таковы были официальные цифры, поданные ему Генштабом – что в Финляндии СССР потерял 48 745 убитыми, а финны – не менее 60 тысяч. То есть, с его точки зрения, Красная Армия на Карельском перешейке совершила чудо. Зимой, на очень сложной местности, взломала линию ДОТов, понеся меньше потерь, чем противник.
Это была иллюзия. Реальные потери РККА были в 2,5 раза выше, тех, что Генштаб сообщил главе государства. А потери финнов были в 2,3 раза ниже, чем обозначенные нашими военными. Поэтому Кремль оценил действия своей армии в финскую кампанию в пять-шесть раз выше, чем следовало.
Даже если Сталин оценивал кампанию исходя из возможности преувеличения военными финских потерь, то подумать о том, что занижены еще и потери своих войск, он не мог. Далеко не всякий правитель действительно понимает, до какой степени подчиненные готовы его дезинформировать. Кстати, с дезинформацией со стороны подчиненных в ту войну сталкивались практически все армии мира, то есть явление носило интернациональный характер.
Из-за всего этого глава Советского Союза не понимал: Гитлер оценивал СССР не как самого сильного из своих противников, а как одного из самых слабых – «колосса на глиняных ногах» (дословная цитата).
Поэтому проблема нефти перед ним, как ему казалось, не стояла. Да, Берлин не имел достаточно топлива для длительной интенсивной войны с СССР. Но по «Барбароссе» никакой длительной войны и не предполагалось. Речь шла о считаных месяцах. То есть нужды сперва идти на Ближний Восток у Германии, как ей казалось, не было.
Точно так же не было и нужды закрывать фронт на Западе: было ясно, что британцы не успеют высадиться в 1941 году, а к 1942 году никакого восточного фронта, по немецким оценкам, уже не было бы.
В этой своей ошибке Гитлер был не одинок. Разведчики и военные США и Великобритании ровно так же считали, что Советский Союз продержится недели, от силы – месяцы. Как это часто бывало с западными государствами, адекватно оценить боеспособность России там не смог в ту пору никто.
В английских кругах [после финской войны] многие поздравляли себя с тем, что мы не очень рьяно старались привлечь Советы на нашу сторону [во время переговоров лета 1939 года], и гордились своей дальновидностью. Люди слишком поспешно заключили, что чистка погубила русскую армию и что все это подтверждало органическую гнилость и упадок государственного и общественного строя русских
Уинстон Черчилль
Распространенность заблуждения о слабости СССР показывает: оно было не случайным заблуждением одного «дурака» Гитлера, а систематической ошибкой, связанной с фиксацией на финском опыте – без учета намного более успешного советского опыта на Халхин-Голе в 1939 году.
После начала войны Гитлер, разумеется, «прозрел»:
«Русские… тщательнейшим образом скрыли все, что хоть как-то связано с их военной мощью. Вся война с Финляндией в 1940 году — равно как и вступление русских в Польшу с устаревшими танками и вооружением и одетыми не по форме солдатами — это не что иное, как грандиозная кампания по дезинформации, поскольку Россия в свое время располагала вооружениями, которые делали ее, наряду с Германией и Японией, мировой державой».
Как это и сегодня типично для западных политиков, фюрер бросился из одной крайности, тотальной недооценки русских, в другую – приписал им какое-то сверхчеловеческое коварство. Теперь у него выходило, что это не он сам (вместе со своей разведкой) абсолютизировал финский опыт и не заметил халхин-гольский, а коварные русские его подло обманули.
Разумеется, это не так: СССР не собирался никого дезинформировать в Финляндии, его военные планы подразумевали полный захват этой страны.
Поняв причины, по которым Москва не ожидала – несмотря на все предупреждения – войны с Берлином, мы можем извлечь из них неожиданный побочный результат. Он таков: часто раздающиеся утверждения, что Сталин, якобы, планировал превентивную войну против Германии полностью неверны.
Да, действительно в СССР были люди, которые предлагали поступить именно таким образом. В середине мая 1941 года Жуков и Василевский писали:
«Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар.Чтобы предотвратить это и разгромить немецкую армию [эти слова вычеркнуты Жуковым при редактировании – А.Б.], считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».
Этот план выглядел здраво – особенно, конечно, в случае его реализации. Но только для военных, а не для Сталина.
Свою позицию по поводу Второй мировой войны он высказал еще в 1920-е:
«В связи с тем, что предпосылки [мировой] войны назревают и война может стать, конечно, не завтра и не послезавтра, а через несколько лет, неизбежностью. <…> В связи с этим не может не встать перед нами вопрос о нашем вмешательстве. Я полагаю, что силы революционного движения на Западе велики, они могут привести к тому, что кое-где они сковырнут буржуазию, но удержаться им без нашей помощи едва ли удастся. <…>
Все факты говорят, что серьезного добиться нельзя без наличия Красной Армии. <…> Если что-либо серьезно назреет, то наше вмешательство, не скажу обязательно активное, не скажу обязательно непосредственное, оно может оказаться абсолютно необходимым. <…> Это не значит, что мы должны обязательно идти на активное выступление против кого-нибудь. Это неверно. <…> Если война начнется, мы, конечно, выступим последними, самыми последними, для того, чтобы бросить гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить».
Сложим известные нам два факта. Во-первых, Сталин считал, что Гитлер не может напасть на СССР до овладения Ближним Востоком и установления мира на Западе. Во-вторых, он хотел добиться того, чтобы в ходе мировой войны западные страны ослабили себя до уровня, когда даже небольшого вмешательства Красной Армии будет достаточно, чтобы «все перевесить».
В этой стратегии нет никакого места для превентивной войны против Германии. Зачем бить на упреждение удара, которого не будет? Зачем ломать хребет Германии за свой счет, если можно отдать эту честь (и связанные с ней потери) Англии и близким к ней США?
При всей логичности рассуждений Сталина они опирались на его неполное понимание того, как его Красная Армия выглядела для Запада. Поэтому неверие в нападение стоило СССР очень дорого.
Советские силы близ границ несколько уступали немецким по личному составу, но заметно превосходили его по количеству танков и самолетов. 22 июня на советско-германской границе соотношение танковых и воздушных сил было для РККА намного лучше, чем, например, в октябре-январе 1941 года под Москвой. И даже лучше, чем к 12 июля 1943 года в полосах Центрального и Воронежского фронта (на Курской дуге).
Но эти теоретически большие силы не могли остановить противника так, как под Москвой или на Курской дуге. Они, за редкими исключениями, не занимали никаких окопов.
Возьмем, например, показания Баграмяна, начальника штаба Киевского особого военного округа:
«Войска прикрытия <…> дислоцировались непосредственно у границ… Заблаговременный их выход на подготовленные позиции Генеральным штабом был запрещен, чтобы не дать повода для провоцирования войны со стороны фашистской Германии».
Пытаясь не дать повода для того, для чего немцам не нужен был никакой повод, советские войска не имели не только окопов, но и элементарной линии фронта. Они были разбросаны по всей территории приграничных военных округов, поэтому между частями везде были зазоры, куда проникали танковые клинья противника. Те части, что выбрасывались навстречу немцам из оперативной глубины, часто сталкивались с противником на марше, не успев развернуться и занять оборону.
Ситуация была настолько тяжелой, что в конце июня 1941 года, после потери Минска Сталин произнес свои знаменитые слова:
«Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, все это прос****».
После них, 29 июня он уехал на дачу и вернулся только 1 июля. Более чем на сутки государство потеряло управление, а его глава морально капитулировал. Можно только гадать, что было, если бы в тот раз Сталин не нашел в себе мужества попробовать снова.
Итоги внезапности немецкого нападения были весьма плачевны. До 5 декабря 1941 года немецкие потери на Восточном фронте составили около 221 тысячи убитыми и пленными, а советские – около 2,63 млн. И это если не считать тех мобилизованных, кто успел получить повестку, но был взят в плен или убит до того, как успел прибыть в свою часть. Соотношение потерь 1:12 более никогда не появлялось на советском фронте на столь заметное время.
Причины его не просто в том, что долго не удавалось сформировать единый фронт. Кадровая Красная Армия была в основном уничтожена, основная часть ее личного состава была набрана заново, из резервистов. Катастрофические потери привели к серьезному снижению уровня обученности личного состава.
Летом 1941 года командир немецкой 54-й дивизии утверждает: «Русские в Бресте… показали превосходную выучку пехоты…» В разборе брестских событий офицеры противника особо отмечали умение советских бойцов стрелять и применяться к местности (использовать ее тактически наиболее выгодным образом).
Но потеряв в первые полгода более 90 процентов пехоты, второй год РККА встретила с кадрами совсем другого качества. Особисты негласно фиксировали возмущение будущего маршала Рокоссовского уровнем подготовки советской пехоты еще осенью 1942 года. Тот утверждал, что даже после качественной артподготовки пехота не достигала намеченных целей, просто ложилась под огнем противника и не вела собственного огня по пулеметам врага. По мнению его начальника штаба, добиться серьезных успехов при такой подготовке довольно сложно. В запале заместитель Рокоссовского Трубников утверждал:
«Пехота у нас ни черта не стоит, пехота не воюет, в этом вся беда; пехота у нас никудышная».
Накопление опыта и восстановление численности до уровней хотя бы близких к предвоенным тянулось до осени 1942 года.
Что еще важнее, быстрое занятие немцами миллионов квадратных километров, ставшее следствием внезапности нападения, привело к тому, что нацисты получили доступ к мирному населению СССР. Основная часть потерь в той войне пришлась именно на гражданских лиц, умерших в концлагерях, в ходе противопартизанских мероприятий и так далее.
Трудно определить, насколько меньшими были бы все эти потери в случае отсутствия внезапности нападения. Но цифра эта явно измеряется миллионами человек. Такой была цена, которую советская сторона заплатила за немецкую внезапность 22 июня 1941 года.
Комментарии
Ну да, ожидать нападения от союзника вместе с которым вторглись в Польшу в 39ом тем самым по сути развязав 2ую Мировую действительно неожиданно...
Польша в 1939 году совместно с нацистской Германией расчленила Чехословакию, оторвав себе Тешинскую область -- однако вполне ожидала немецкого нападения в том же году. Что убедительно показывает вашу неправоту.
Чтобы правильно оценить матерную резолюцию Сталина, эту радиограмму надо читать целиком: "Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:
1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.
2. В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июня воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может.
3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция "Свирь-3", московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские.
4. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.
5. Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены: в Кенигсберге, Гдыне, Грауденц, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича в Польше, в Варшаве - Очачи и особо важные в Хейлигенкейль".
П. 1 Оказалось правдой, но это было не первое подобное предупреждение "Старшины" (Харро Шульце-Бойзена), и раньше они не сбывались.
П. 3 электростанция Свирь-3 - бред обыкновенный, в первые дни войны люфтваффе работает по аэродромам, обеспечивает непосредственную поддержку войск, какая к той самой матери электростанция?! Налёт на Москву - бред собачий, большинство немецких бомберов с аэродромов в Польше до Москвы не долетали, истребитель не долетал ни один. Из этого, кстати, следует, что Шульце-Бойзен был отважным парнем, но офицером, прямо скажем, так себе, мог бы понять, что ему подсунули очевидную дезу.
П. 4 враньё, Венгрия не собиралась воевать, никаких немецких самолётов там не было. Чтобы втянуть Венгрию в войну, немцам пришлось устроить налёт на Будапешт своих бомберов с намалёванными красными звёздами.
Так что, я бы тоже такую же резолюцию наложил.
Ну а вот Фитин -- нет, и посчитал это точным изложением немецкой угрозы.
Именно поэтому Фитин возглавля веншнюю разведку -- а вас бы на нее не поставили.
Александр 1 прекрасно знал о предстоящем вторжении Наполеона, сам был у границы, встречи с дипломатами проводил, артиллерию имел, но тем не менее переправы не стал мешать устраивать и сразу отдал приказ Отступать...
Попытка засчитывается, документики привели, вот только-Сталин не знал о потерях в финской, военные планы СССР подразумевали полный захват этой страны, плюс великие цитаты, все это говорит, что перед нами опять домыслы автора, преподнесенные в качестве научной статьи, постыдились бы, хотя бы не выдавали это за чистую монету.
"вот только-Сталин не знал о потерях в финской, военные планы СССР подразумевали полный захват этой страны, плюс великие цитаты"
Ваш русский язык местами сложно понять -- например, что такое "великие цитаты" из вашей фразы неясно совершенно. Однако то, что Сталин не знал о потерях СССР в финской войне, давно известно из заявленных им на закрытом совещании по финской войне цифр, это раз, и, два, сам этот факто никто из историков никогда даже не подвергал сомнения.
Как, разумеется. и тот факт, что военные планы СССР исходно подразумевали полное занятие Финляндии, что вполне признают даже историки-коммунисты: http://militera.lib.ru/research/meltyukhov/04.html
Поэтому все это нам говорит не о том, что "перед нами опять домыслы автора", а, напротив, о том, что автор по упомянутым вами вопросами всего лишь излагает общеизвестные в историографии вещи.
А также о том, что вам следует извиниться перед ним.
Вообще я не раз слышал от стариков что у СССР было одно ружье на 2 солдат. И ели они хлеб с водой, а немцы шоколад с молоком. Мне кажется вы тут преукрашиваете людоеда Сталина, который действительно был глуп и все просрал. А что было бы если та же Англия и США вступили в союз с Германией? Или хотя бы вообще не участвовали в войне?
А я при общении с бывшими военнослужащими Вермахта, воевавшими на Восточном фронте неоднократно слышал от них, что:
1) У русских каждый третий был с ПП, а у немцев нет, и лучшим оружием в Вермахте был трофейный ППШ, который сильно превосходил немецкие аналоги.
2) У русских было много танков, а у немцев -- мало.
3) У русских было много самолетов, а у немцев -- нет.
4) И т.д., и т.р.
Кто прав: те, кто рассказывают, что СССР имел одно ружье на двух солдат при этом победил сильнейшую зарубежную армию в мировой истории? Или те, кто рассказывает, что СССР имел намного больше оружия, причем высокого качества?
Мне кажется, что это вопрос, на который легко может ответить любой шестиклассник. Благо даже дети прекрасно понимают, что с одним ружьем на двоих нельзя выиграть войну у моторизованной современной армии, по качеству лучшей в зарубежном мире.
"Мне кажется вы тут преукрашиваете людоеда Сталина, который действительно был глуп и все просрал."
То есть, вы считаете, что закончить войну в столице противника -- это все про...? А закончить войну своим самоубийством и ликвидацией своего государства, как Гитлер -- это тогда что?
"А что было бы если та же Англия и США вступили в союз с Германией?"
Если бы Англия и США вступили в союз с Германией, то внезапное нападение на СССР у немцев бы не вышло.
"Или хотя бы вообще не участвовали в войне?"
СССР бы победил и без низ.
У тебя логика странная вообще. Что значит не смогли бы внезапно напасть? Откуда такой вывод? Уже после нападения они могли бы поддержать Немцев вот и все.
СССР бы победил и без них?. До Москвы оставалось немного, вспомни Лэнд Лиз США советскому союзу. Если бы не второй фронт СССР бы капитулировал 100%
Все остальное про просрать так ты вообще чушь пишешь какую то. Тут в статье даже пишется на одного погибшего Немца десятки погибших Советских людей ,как такое вышло с самой большой и самой богатой страной мира на тот момент? Короче иди на первый канал вещать
Александр,
"То есть, вы считаете, что закончить войну в столице противника -- это все про...?"
Так вы же сами пишете, что практически весь предвоенный ресурс был просран: "Накопление опыта и восстановление численности до уровней хотя бы близких к предвоенным тянулось до осени 1942 года".
Сюда добавим и то, что уже к 41 году был изрядно просран кадровый и моральный ресурс армии.
Другое дело, что потом что-то как-то сумели восстановить - вопрос, какой ценой, и цену эту стоит рассчитывать не только в краткой перспективе, но и в перспективе будущего страны (ну и соцлагеря до кучи). Опять же, по вашим цитатам смотрим: он же рассчитывал, как вы говорите, на малокровную победу путем бросания небольших гирек в шапки вождей местных пролетариатов. Но нет, не вышло даже с куда более весомым карт-бланшем в виде титула освободителя. То есть в исторической перспективе просрал все-таки.
Хотя лично для меня и те миллионы, которые погибли - это тоже "все просрал". Как "просрал" потом калек этой войны.
Плюс этот ваш тезис-цитата Сталина "Если война начнется, мы, конечно, выступим последними, самыми последними, для того, чтобы бросить гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить" никак не бьется с тем, что вы сами пишете про Финляндию, на которую выступили первыми и которую захватить хотели полностью.
И еще один пробел остался в ходе мыслей: если Сталин считал нападение Гитлера нелогичным и невероятным, что за страх "дать повод для провоцирования войны со стороны фашистской Германии"? Провокации избегают в адрес сильного противника, которого считаю желающим напасть, а по вашим словам, мнение гения было обратным.
Поясните, пожалуйста, эти две несвязухи. Прежде всего для самого себя поясните.
Комментарий удален пользователем или модератором...
Я не буду затрагивать все упомянутые вами пункты, сосредоточусь лишь на начале. Нет, Гитлер не был прав, нет американская помощь не была огромной, нет, она не была важнейшим фактором победы в войне, подробнее это разбиралось здесь, хотя в принципе чтобы понять это достаточно вспомнить, что ленд-лиз для СССР составил всего 1/30 военных расходов США: https://naked-science.ru/article/history/vsya-pravda-o-lend-lize
Немецкое вторжение потерпело две катастрофы к ноябрю 1942 года, то есть еще до того, как 90% американских по ленд-лизу СССР удалось использовать.
Поэтому Гитлер, напав на СССР, жестоко просчитался, что сам и признал в речи октября 1941 года и позднее в "Застольных разговорах".
Чем и подписал себе смертный пригновор.
Этот бред снес мне мозг.
Глупым Сталин может показаться тому кто слышал о нем только из глупой пропаганды. Еще лет 15 назад антисталинская пропаганда позиционировала его злым гением. Гитлер, кстати тоже его гением считал.
Продолжение нарезки пропагандистких штампов... тут я ухожу в ступор и не знаю что ответить...
Еще кроме Т-34, ИЛ-2, БМ-13, ПЕ-2, ЯК-1, ППШ, ППС, МЛ-20, КВ-1, ИСУ-152, СУ100, ЗИС-4, 52-К и нескольких десятков других, менее известных, аббревиатур, но сама фраза может пригодится пропагандистам в отношении Украины. Уважаемый, вы наверно не отдаете себе отчет, но весь Ваш пост это набор штампов. Это нужно осознать.
Положим сейчас тоже не все шоколадно. И аббревиатуры вроде есть, а продвижения нету. И да, возникает ощущение что воюет народ, а наверху что-то делят или "решают вопросы" И кто-то там верит не совсем объективным докладам. Конечно если послушать Березина уже через год мы увидим "противоположное". Ну... дай-то бог.
Если армия не готовится к нападению, значит она должна готовиться к внезапному и вероломному нападению. Если готовилась, почему ничего не получилось?
А если не готовилась, значит мало Сталин в 37 году генералов расстрелял.
Закусывать надо.
Я имел в виду - если не готовится к нападению сама, значит должна готовиться к внезапному и вероломному нападению кого-то другого.
Скоро, наверное, это изменится: когда ляжет волк рядом с ягненком, лев, как корова, будет кушать сено, и т.д.
Но, кажется, не очень скоро (Путин тому свидетель).
"Я имел в виду - если не готовится к нападению сама, значит должна готовиться к внезапному и вероломному нападению кого-то другого."
Да нет, что вы, есть же куча других вариантов. В реальности РККА не готовилась ни к тому, ни к другом -- она, как отмечали еще со времен Шапошникова, ждала, что война начнется как в Первую мировую. Без внезапного нападения противника.
На это до меня уже ответили. К 41 году уже можно было усвоить, что Гитлер на всех и всегда нападает только внезапно и вероломно.
Впрочем, не только Гитлер. Вот совсем недавно кто-то на кого-то напал не только внезапно и вероломно, но даже без объявления войны. Потом устроил мобилизацию - и тоже без объявления войны!
Короче, Сталина надо было расстрелять за преступную халатность и потерю политической бдительности. Эх, Лаврентий, недосмотрел...
К 1941 году уже были примеры войны с Францией -- где никакого внезапного и вероломного нападения Германии и близко не было.
"Вот совсем недавно кто-то на кого-то напал не только внезапно и вероломно, но даже без объявления войны."
Да, безусловно, США десятки раз нападали не объявляя войны, и теперь это норма благодаря ним. Но к Гитлеру это никакого отношения не имеет: его нападения были внезапными, в то время как США нападают без объявления войны, но всегда невнезапно. В контексте 41-го года объявление или не объявление войны значения не имело -- только внезапность.
"Короче, Сталина надо было расстрелять за преступную халатность и потерю политической бдительности. Эх, Лаврентий, недосмотрел..."
Каких только точек зрения об истории не услышишь, когда их носители недостаточно ознакомлены с историческими фактами.
1. Франции повезло: верная своим обязательствам, она объявила войну Гитлеру первая (после его нападения на Польшу).
2. Я ожидал другого возражения. Что есть внезапность? Когда сами знаете кто воюет сами знаете где 8 лет "добровольцами", а на 9-й начинается вторжение кадровой армии - какая же это внезапность? Вам и так дали 8 лет на подготовку, дурни. Но тогда и нападение Гитлера не было внезапным: всё высшее командование знало о переброске его войск.
3. Главное не это. Почему войска не были подготовлены (обученны, оснащены...) к тому, чтобы быстро выходить из расположения частей, занимать оборону на запланированных рубежах? Разве не это то, для чего армия и существует?
Сталинская - видимо, нет. Или мало генералов (и не только) расстреляли за преступную халатность.
"1. Франции повезло: верная своим обязательствам, она объявила войну Гитлеру первая (после его нападения на Польшу)."
У Франции не было никаких обязательств по объявлению войны Германии после ее нападения на Польшу. Она ее объявила потому, что этого захотела -- договорных обязательств перед Польшей у нее не было.
"2. Я ожидал другого возражения. Что есть внезапность? Когда сами знаете кто воюет сами знаете где 8 лет "добровольцами", а на 9-й начинается вторжение кадровой армии - какая же это внезапность? Вам и так дали 8 лет на подготовку, дурни. Но тогда и нападение Гитлера не было внезапным: всё высшее командование знало о переброске его войск."
Ваша мысль сформулирована предельно нечетко, кроме последней части, где она неверна. Т.к., как и показано в тексте выше, нападение Гитлера было для СССР абсолютно внезапно.
"3. Главное не это. Почему войска не были подготовлены (обученны, оснащены...) к тому, чтобы быстро выходить из расположения частей, занимать оборону на запланированных рубежах? Разве не это то, для чего армия и существует?"
Войска были к этому вполне подготовлены -- в рамках возможного. Просто не было таких команд. Как показано в тексте выше -- даже вечером 21 июня 1941 года.
«Для ведения большой войны с нами немцам ... а во-вторых, ... высадиться в Англии или заключить с ней мир».
А как Вы думаете, Сталин знал про Дюнкерк? Некоторые историки считают, что это как раз и было публичной попыткой Гитлера "договориться с англичанами".
Что, интересно, думал Сталин об этом?
"А как Вы думаете, Сталин знал про Дюнкерк?"
Думать тут нечего -- Сталин, разумеется, знал про Дюнкерк.
"Некоторые историки считают, что это как раз и было публичной попыткой Гитлера "договориться с англичанами"."
Не припомню ни одного вменяемого историка, который бы так считал. Не поделитесь ФИО?
Не хотелось бы обсуждать здесь ФИО. А как лично ВЫ думаете? Что это было? Почему Гитлер своим личным приказом практически спас армию Великобритании от разгрома?
https://ria.ru/20200622/1573279486.html
Потому что он ее не спасал. Вероятность разгрома Великобритании в 1940 году не зависела от того, удалась бы эвакуация из Дюнкерка или нет. См. вооружение эвакуированных.
Гитлер всего лишь делал в сторону Лондона жест, которым показывал то, что неоднократно заявлял до и после этого: что ослабление Британской империи ему неинтересно, потому что он не сможет пожать его плоды. Но это не было его попыткой договориться -- договариваются ведь совсем иначе.
А,может цитата(если,она была?),что всякая война в Европе -это гражданская война!?(по крайней мере, декабристы книжек начитались революционных)...в, итоге. было получено Фау-2,тяжёлая вода,и список можно продолжать...за ценой не простояли... жёстко,короче...
Сергей, "закусывать надо".