Смена культурного кода, трансформация подданных Российской империи в новую социокультурную общность — советский народ — произошло в 1920-1930-е годы. К такому выводу пришли историки ТюмГУ.
Советские труженицы / ©historic-journal.ru
Для этого ученые проанализировали культурные процессы, происходившие в России в то время.
«В 1920-1930-е годы была создана генерация новых людей, получивших общее название «советский народ», отличительными чертами которой стали энтузиазм, оптимизм, бдительность, беспощадность, поразительная выживаемость, жестокость и безразличие, — рассказала доцент Тюменского государственного университета Галина Гавриличева.
— Прежде чем стать советским, русский человек пережил две катастрофы 1917-1921-х и 1928-1933-х годов, когда он оказался на грани выживания. Полная закрытость страны, отсутствие объективной информации о том, что творится за рубежом, минимальные экономические послабления власти воспринимались как спасительный дождь в пустыне революционного произвола и узаконенного «беззакония». Именно такая ситуация смогла закрепить в сознании, быте и душевно-нравственной составляющей человека статус советского».
Важным аспектом повседневной жизни была советская праздничная культура, которая акцентировала внимание на годовщинах, памятных датах и событиях, стремившихся закрепить завоевания революции в сознании трудящихся. «Самое главное при этом — убедить людей, что они счастливы настолько, насколько можно быть счастливым в ожидании лучшего, убедить их, что другие повсюду менее счастливы, чем они. Этого можно достигнуть, только надежно перекрыв любую связь с внешним миром (я имею в виду — с заграницей). Счастье русского — в его надежде, в его вере, в его неведении», — приводят исследователи слова французского писателя Жид Андре.
«Эта тенденция нашла продолжение и в последующие годы, когда власть периодически отправляла представителей свергнутых эксплуататорских классов на срок от двух до четырех месяцев в концентрационные лагеря, на лесозаготовки, в исправительно-трудовые лагеря, тюрьмы и дома предварительного заключения, нанося превентивные удары по потенциально опасным согражданам, лишая их иллюзии на инакомыслие. Количество репрессированных трудно установить, так как официальная реабилитация этой категории лиц не проводилась», — пояснил профессор кафедры отечественной истории ТюмГУ Анатолий Кононенко.
Анализируя происходящее на уровне простого населения (а не революционеров, партийных и советских чиновников), историки выделяют ситуацию 1921 года, на который пришелся пик голода, эпидемий и смертности. Она настолько шокировала современников, что в состоянии полного изумления они включились в строительство социализма, побуждаемые инстинктом самосохранения.
Некоторые историки полагают, что процесс создания новой цивилизации непрерывно продолжался с различной степенью интенсивности вплоть до конца 1940-х.
