Онколог Вячеслав Лисовой: рак пора воспринимать как хроническое, а не острое заболевание

— Вячеслав Анатольевич, есть ли что-то новое в лечении онкологии?

— Главное открытие последнего года — иммунотерапия. Она дает надежду на улучшение лечения опухолей по всем направлениям. Почему развивается рак? Кто бы что ни говорил, объективных причин для его появления, на самом деле, нет. Есть факторы, увеличивающие риски, но в целом это достаточно малые цифры.

В организме каждого человека ежедневно мутирует огромное количество клеток. Эти мутации улавливает иммунная система и уничтожает. Злокачественная опухоль — частная ситуация, тот момент, когда появляются особые мутации, которые направлены на ускользание от иммунного ответа организма. На этом знании и построен принцип иммунотерапии.

В организм пациента вводятся специальные вещества, которые не лечат клетки, а делают их видимыми для собственного иммунитета человека, тем самым запуская естественный механизм, предусмотренный природой. Такой вид терапии позволяет продлить жизнь больного, замедлить рост и распространение опухоли, но, к сожалению, до конца не излечивает. В целом большинство современных открытий связаны скорее с замедлением ракового процесса, чем с полным уничтожением.

— А как обстоят дела с диагностикой?

— С диагностикой во всем мире большая проблема, потому что на данный момент нет механизма определения раковых клеток на ранней стадии. Пока их мало, они не беспокоят пациента, на снимках не так уж сильно отличаются от здоровых, главное их отличие — лишь быстрое и неконтролируемое деление. Поэтому в мире сейчас появляются идеи совместить современные технологии и медицину для повышения точности диагностики.

Компании Adaptive Biotechnologies и Microsoft, например, сосредоточились на использовании искусственного интеллекта для анализа последовательностей рецепторов Т-клеток. Их цель — создать универсальный анализ крови, который оценивает иммунную систему человека для выявления широкого спектра заболеваний, в том числе инфекций, раковых и аутоиммунных заболеваний, на самой ранней стадии.

Российская компания «Интеллоджик» развивает проект Botkin.AI по диагностике рака с помощью искусственного интеллекта. Эта система распознает раковые клетки на компьютерной томографии, цифровом рентгене, МРТ и маммографии, а также врачебные записи, которые прилагаются к снимкам.

Разработчики утверждают, что искусственный интеллект повышает эффективность диагностики в полтора раза. Пока эти проекты еще на стадии разработки, но тенденция уже заметна: ученые всего мира пытаются разными способами обогнать раковые клетки.

— Какое вы видите будущее в лечении онкологии?

— Главная сегодняшняя проблема рака в том, что, как и все люди, опухоль, которая развивается в организме, обладает совершенно уникальным набором генов, генных мутаций, рецепторов на поверхности клеток. Сейчас мы пытаемся каждый вид рака объединить в группу и лечить: условно весь рак желудка по одной и той же схеме и одинаковыми препаратами. Это не всегда дает нужные результаты.

А в последнее время, по моим наблюдениям, онкология движется быстрыми темпами к персонализированной терапии. По моим прогнозам, в недалеком будущем мы придем к тому, что каждому пациенту по результатам биопсии, опираясь на особенность конкретно его опухоли и ДНК раковой клетки, будут подбирать индивидуальную, заведомо эффективную терапию. Но также важно, на мой взгляд, в будущем избавиться от канцерофобии.

— Информирование улучшилось, а люди все равно боятся?

— Да, канцерофобия процветает и тем самым никак не помогает пациентам. До сих пор распространено огромное количество мифов, теорий заговора и спекуляций на страхах. При этом никто не боится настолько сильно сахарного диабета. А это тоже страшная болезнь, влияющая на весь организм, снижающая уровень жизни.

— Почему именно онкология вызывает столько паники?

— Раньше, когда не было нужного лечения, многие видели, как «сгорали» от рака их близкие и знакомые. Сейчас такой ход болезни не так часто встречается, в большинстве случаев врачам удается при помощи современных препаратов и схем лечения продлить и улучшить качество жизни больного.

Речь идет о таких случаях, когда рак входит в ремиссию и по всем лабораторным и инструментальным методам обследования видно, что болезнь не ушла, но и не меняется с течением времени. Большинство хронических заболеваний невозможно вылечить, но течение некоторых из них можно контролировать на протяжении нескольких лет.

Например, рак молочной железы или рак яичников. При правильном подборе химиотерапии и гормональной терапии болезнь может находится в стабильном контролируемом состоянии больше пяти, а иногда и десяти лет. В общем, нам нужно менять свое отношение к онкологии, воспринимать ее как хроническое заболевание, сформировать у общества привычку относиться к раку как к очередной болезни, требующей наблюдения и пристального внимания.

И главное — ответственно подходить к профилактическим обследованиям. Как минимум один, а лучше два раза в год бывать у врача, сдавать анализы, делать гастроскопию и маммографию, проверять кожные покровы. Это должно войти в привычку, как и ежегодный поход к стоматологу.

— Вы упомянули мифы и запугивания. Расскажите о некоторых. Например, подсластитель аспартам вреден?

— Конечно, есть продукты, которы вреднее, чем другие. Но вероятность развития рака повышают не только они, но и вся пища, которая косвенно раздражает слизистую желудка и пищевода. Туда входит не только сахар и различные его аналоги, но и острая и жирная пища. По статистике, например, если брать Россию, чаще всего раком пищевода, желудка болеют жители Северного Кавказа.

Причина кроется в традиционном преобладании острой пищи в национальной кухне. При постоянном раздражении стенок желудка образуется хроническое воспаление, что косвенно повышает риск развития злокачественной опухоли.

— А насколько вредны косметические средства — дезодоранты, антиперспиранты?

— Абсолютный миф и уловка маркетологов. Эти средства влияют на кожу, а в развитии рака кожи играют существенную роль только два фактора: ультрафиолет и хроническая травма.

— Вреден солярий?

— Безусловно, вреден, но меньше, чем непосредственно солнце. Вопрос в типе кожи и интенсивности излучения. Провести 10 минут в солярии менее вредно, чем лежать на солнце в пик его активности. Точно так же, чем более светлокожий человек, тем более вредным для него будет солнечный ожог. А дальше вероятность развития рака кожи зависит от того количества ультрафиолета, которое пациент получил за всю свою жизнь.

То есть, получается, чем больше светлокожий человек загорает и получает солнечных ожогов, тем выше риск заболеть меланомой. В этом случае, как и во многих других, профилактика — лучшее решение.