В ТюмГУ выяснили, что произведения Лавкрафта вышли за рамки литературы

«При жизни Говард Лавкрафт (1890- 1937) был признан небольшим кругом интересующихся «странными историями», но благодаря деятельности этого круга после смерти к нему пришла всемирная известность, — рассказывает доцент кафедры философии Тюменского государственного университета Ирина Пупышева. — Американский писатель и журналист работал в жанрах ужасов, мистики, фэнтези и научной фантастики, совмещая их в оригинальном стиле. Его творчество уникально настолько, что произведения Лавкрафта выделяются в отдельный поджанр: так называемые лавкрафтовские ужасы».

«Наследие ужаса» не осталось беспризорным: академические теории постоянно сопровождают разрастающиеся смыслы. «Бренд развивается в соответствии с законами экономической успешности, а не литературоведческих традиций, — говорит философ. — Выпускаются сборники рассказов межавторского цикла, посвященные миру Ктулху, видео- и настольные игры, мобильные игровые приложения, экранизации и киноистории по мотивам. Регулярный выпуск антологий по миру, монстрам и культам Лавкрафта продолжает развивать и дополнять вселенную».

Любопытным скрепляющим для франшизы (известного бренда, разрешающего другим пользоваться своим именем) элементом становится сама личность писателя, вдохновляющая на литературные вариации, дополняющие часто сверхъестественную мифологию и мифом о ее сверхъестественном происхождении. Ведущая роль в изучении и продвижении Лавкрафта сегодня признается завидным литературным критиком, ведущей фигурой в изучении творческого наследия авторов в жанре ужасов и фантастики Сунандом Джоши. А его биографические исследования заявляются как окончательные.

«Еще одной тенденцией, формирующей образ писателя и расширяющей границы лавкрафтианы, становится публикация его переписки. Издание писем открывает новые роли Лавкрафта в творчестве его соавторов в новом свете: письма, например, представляют Лавкрафта в роли «литературного негра» (за вознаграждение пишущего тексты за других), но чаще он берет на себя роль редактора. В итоге мы имеем дело с пересечением биографического, исследовательского, издательского и писательского подходов в одном литературном бренде — и это придает ему налет академичности», — поясняет Ирина Пупышева.

Общее стремление к тематической инвентаризации информации в Сети привело к появлению внушительных энциклопедических ресурсов по художественному миру Лавкрафта. Появляются разноплановые переходы и совмещения: к примеру, с миром Шерлока Холмса лавкрафтиану связывает полноценный сборник рассказов. Лавкрафтиана выходит далеко за границы рассказов писателя и за границы собственно литературы. Она оказывается принципиально открытой для продолжений, стилизаций и вариаций.

Cвое исследование тюменский философ построила на анализе рассказов как Лавкрафта, так и его последователей (А. Дарлета, С. Джоши и других), биографических описаний мэтра, журнальных выпусков, посвященных работам, так или иначе связанным с Лавкрафтом. «Происходит постоянный пересмотр того, что определяет принадлежность произведения лавкрафтиане. Она становится особенно притягательна для критики, рефлексии и творческого продолжения, в которые с интересом включаются не только литературоведы, но и представители геймстади, социологи, антропологи и философы», — заключила Ирина Пупышева.