Мирные люди в немирное время

В своей книге «Психическая травма» ректор Восточно-Европейского института психоанализа, доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, известный специалист в области психологии массового поведения в условиях экологических, техногенных и социальных кризисов Михаил Решетников рассказывает об обобщенном опыте (своем и коллег) изучения состояний, психических и поведенческих реакций, полученном в ходе многолетних исследований, проведенных во время и после войсковых операций, сопровождавшихся значительными потерями. Речь идет об операции в Афганистане (1986), Чернобыльской катастрофе (1986), Спитакском землетрясении в Армении (1988), крушении двух пассажирских поездов в результате взрыва газа под Уфой (1989), спасении экипажа подводной лодки «Комсомолец» (1989), захвате заложников в Беслане (2004). Конечно, большой мировой опыт наблюдений ПТСР (посттравматического стрессового расстройства) тоже чрезвычайно ценен, однако эти наблюдения, как правило, касались людей, переживших стресс с витальной угрозой в обыденной жизни, либо же это были единичные случаи наблюдения мирного населения во время вооруженных конфликтов или техногенных катастроф, но не массовые исследования.

В итоге этого обобщенного опыта в динамике состояния пострадавших удалось выделить следующие стадии:

1. Стадия витальных реакций. Она длится очень недолго – от нескольких секунд до 5-15 минут. Завершает стадию кратковременное оцепенение. Поведение пострадавшего почти исключительно направлено на сохранение собственной жизни. Как следствие для этой стадии характерны сужение сознания, редукция моральных ограничений, нарушение восприятия времени и силы внешних и внутренних раздражителей (многим известно, что люди, только что получившие серьезную телесную травму, часто ничего не испытывают и даже порываются уйти или приступить к каким-то привычным для них обязанностям – NS). На некоторое время человек может совершенно забыть о близких людях и их спасении, спасая лишь собственную жизнь. Если обнаруживается, что серьезного вреда здоровью нет, – пострадавшие вновь бросаются в эпицентр трагедии (к месту взрыва, землетрясения, попадания снаряда и т.д.) для того, чтобы спасти сначала своих близких, а потом уже всех остальных.

2. Стадия острого психоэмоционального шока с явлениями сверхмобилизации. Эта стадия длиннее первой и длится уже от трех до пяти часов. Она характеризуется общим психическим напряжением, предельной мобилизацией психофизиологических ресурсов, обострением восприятия, увеличением скорости мыслительных процессов, появлением безрассудной смелости (это особенно характерно, когда речь идет о спасении близких). Одновременно снижается критическая оценка происходящего, однако действия при этом не теряют целесообразности. Человек испытывает отчаяние, которое сопровождается головокружением, головной болью, сердцебиением, сухостью во рту, жаждой и затрудненным дыханием. На этой стадии, в отличие от первой, наоборот, присутствует императив спасения родных и близких во что бы то ни стало. Обостряется чувство морали, профессионального и служебного долга (у врачей и спасателей). Именно в этот период наиболее вероятно проявление паники, которая, как известно, способна мгновенно заражать окружающих, что значительно осложняет проведение спасательных операций.

3. Стадия психофизиологической демобилизации длится до трех суток. «В абсолютном большинстве случаев наступление этой стадии связывалось с пониманием масштабов трагедии («стресс осознания») и контактами с людьми, получившими тяжелые травмы, и телами погибших, а также прибытием спасательных и врачебных бригад», – пишет Михаил Решетников. В этот период самочувствие и эмоциональное состояние человека резко ухудшаются. Человек чувствует растерянность (вплоть до своеобразной прострации), возможны отдельные панические атаки, снижение морального поведения, отсутствие желания что-то делать. Характерны также выраженные депрессивные тенденции, нарушения внимания и памяти (в большинстве случаев пострадавшие не могут вспомнить, что и как делали во время трагедии, но со временем пробелы в памяти восстанавливаются). Со стороны физиологии наблюдаются потливость, бледность, тремор конечностей, полное отсутствие аппетита, внезапная слабость, замедление и затруднение дыхания, вплоть до приступов удушья. Может появиться тошнота, тяжесть в голове, дискомфорт в области ЖКТ. Специалисты говорят также, что в этот период высока вероятность асоциального поведения.

4. Стадия разрешения – от трех до 12 суток. Поведение, психоэмоциональное состояние и самочувствие человека в этот период сильно зависят от того, насколько травматичными оказались для него трагические события (погибли ли близкие, были ли получены серьезные увечья и травмы и т.д.). Объективные данные свидетельствуют о том, что у абсолютного большинства обследованных людей сохранялось пониженное настроение, люди не хотели излишних контактов с окружающими, наблюдалось нарушение мимики, снижение интонационной окраски речи, замедленность действий. Наблюдались также нарушения сна, аппетита и всевозможные психосоматические проявления (преимущественно со стороны сердечно-сосудистой и эндокринной систем, а также ЖКТ). К окончанию этой стадии у большей части пострадавших появлялось желание выговориться. Интересно, что рассказывать о произошедшем люди хотели в основном лишь тем, кто не был непосредственным очевидцем трагедии. «Этот феномен, входящий в систему естественных механизмов психологической защиты («отторжение воспоминаний путем их вербализации»), в ряде случаев приносил пострадавшим существенное облегчение. <…> Одновременно восстанавливались сны, как правило, отсутствовавшие в предшествующие периоды, в том числе тревожного и кошмарного содержания, в различных вариантах трансформировавшие впечатления трагических событий», – пишет Решетников.

5. Стадия восстановления. Как отмечает исследователь, в большинстве случаев она начинается с конца второй недели после полученной психотравмы. В этот период пострадавший начинает более активно общаться с близкими, родственниками, друзьями, нормализуется эмоциональная окраска речи, стабилизируется мимика. Впервые от пострадавшего можно услышать шутку, восстанавливаются сновидения. А вот со стороны физиологии положительной динамики еще не наблюдается.

6. Стадия отставленных реакций. Через месяц после трагедии у 12-22% пострадавших отмечались стойкие нарушения сна, сопровождаемые повторяющимися кошмарами, немотивированные страхи, навязчивости, бред и галлюцинации. У 75% людей наблюдались признаки астено-невротических реакций в сочетании с психосоматическими нарушениями ЖКТ, сердечно-сосудистой и эндокринной систем. Параллельно с этим растет внешняя и внутренняя конфликтность.

Михаил Решетников делает оговорку, касающуюся смерти детей: «Следует признать, что тяжесть и динамика состояния пострадавших может быть существенно иной. Когда человек лишается родителей, мир пустеет, но, тем не менее, как это ни горько, – это соответствует обыденным представлениям и естественному ходу событий. Когда умирают дети, все краски мира меркнут на многие годы и десятилетия, а порой – навсегда».