В нейронах моногамных животных задействованы схожие наборы генов, отличающие их от видов, не практикующих моногамию при размножении.
©Wikipedia
Моногамия дает самцу уверенность в том, что его гены будут переданы следующим поколениям, а самкам – в том, что самец поможет с заботой о потомстве; недаром она довольно распространена в животном мире. Ханс Хофман (Hans Hofmann), Ребекка Янг (Rebecca Young) и их коллеги из Техасского университета в Остине изучили нейроны представителей разных групп позвоночных, от рыб до грызунов, – и обнаружили, что для всех них характерны определенные паттерны генетической активности.
В самом деле, многим видам, переходящим к моногамной стратегии размножения, требуются серьезные (и схожие) перемены поведения – например, способность спокойно переносить тесное присутствие представителя своего вида, надежно отличать его от прочих и т.п. – и некоторые из этих перемен наверняка должны начинаться с генома. Для того, чтобы найти их, биологи отобрали по два близких вида из каждой группы животных, один моногамный, один – нет. Их сбор потребовал нескольких лет работы по всему миру, однако в итоге ученые получили самцов, представителей десяти видов рыб, земноводных, рептилий, птиц и млекопитающих.
За рыб «выступали» моногамная и немоногамная цихлиды, за земноводных – лягушки-древолазы, за млекопитающих – хомячки и полевки… Уже в лаборатории авторы отобрали группы интересующих их генов и исследовали уровень их транскрипции в нейронах головного мозга всех подопытных животных. В результате удалось заметить паттерны генетической активности, проявляющиеся именно у моногамных видов. Об этом ученые пишут в статье, опубликованной в журнале PNAS.
Стоит заметить, что повышение или понижение активности генов, характерное для моногамных видов, регистрировалось по тканям мозга в целом. Поэтому полученные результаты не позволяют сказать, в каких именно областях и какие именно гены при этом задействуются сильнее или слабее. Неясно вообще, как именно связаны изменения генетической активности с изменениями в поведении и стратегии размножения. Все это заметно снижает ценность проведенной большой работы. «Вряд ли гены сами по себе могут объяснить это поведение», – прокомментировал ее нейрофизиолог Клаудио Мелло (Claudio Mello).
Зато авторы сообщают о неожиданном наблюдении: некоторые гены, подавленные у всех моногамных видов, у моногамных лягушек Ranitomeya imitator, наоборот, проявляют повышенную активность. Возможно, это связано с эволюционной предысторией вида, самцы которого самостоятельно заботились о потомстве еще до перехода к настоящей моногамии. Это могло обусловить иной «генетический путь», который они прошли, – путь, который «отпечатался» в их необычных для моногамных животных паттернах генетической активности нейронов.
