В СФУ предложили новую стратегию устойчивого развития российских моногородов

Предложена также и авторская классификация моногородов, включающая четыре кластера, выделенных в зависимости от уровня истинных сбережений, отрасли специализации и численности населения. Предполагается, что новая классификация поможет региональным и муниципальным органам власти формировать дифференцированную политику устойчивого развития моногородов. Результаты исследования опубликованы в “Журнале СФУ. Гуманитарные науки. Journal of SibFU. Humanities & Social Sciences”. 

Одним из наиболее известных и относительно легко вычисляемых интегральных показателей устойчивости развития территориальной системы (страны, региона, муниципального образования) считается показатель истинных сбережений. Однако вопрос о методике расчета таких сбережений для населенных пунктов, образованных вокруг крупных промышленных предприятий еще в эпоху СССР, остается открытым.

«Есть гипотеза, что именно муниципалитеты испытывают большую часть экологических и социальных последствий экономического роста регионов. Проще говоря, за растущее благосостояние региона приходится чем-то “платить”. Мы изучили бухгалтерскую отчетность более 100 градообразующих предприятий и сформировали базу данных, которую затем использовали для расчета истинных сбережений моногородов Сибири и Дальнего Востока.

Показатель истинных сбережений хорош тем, что помимо экономического роста учитывает такие факторы, как истощение природных ресурсов и экологическую нагрузку на территорию», – отметила автор исследования, доцент кафедры социально-экономического планирования, старший научный сотрудник научно-учебной лаборатории экономики природных ресурсов и окружающей среды СФУ Юлия Пыжева.

Оценивая фактор экологической нагрузки для моногородов Красноярского края, исследователь опиралась на данные государственных докладов по экологии РФ и регионов, годовых отчетов «Норникеля», объединенной компании «Русал» и других ведущих игроков, однако несовершенство действующей законодательной базы внесло в формулу расчета нежелательную ноту условности.

«Говоря о валовых выбросах предприятий как об элементе экологической нагрузки, мы, к большому сожалению, можем дать стоимостную оценку только тех из них, которые зафиксированы в Киотском протоколе. Фактически, только для веществ, обычно объединяемых понятием «парниковые газы», и существует такая оценка. Значит, мы вынуждены приравнивать абсолютно все выбросы к углекислому газу, занижая таким образом истинную оценку экологического ущерба.

Если было бы возможно дать стоимостную оценку ущерба от выбросов бензпирена, формальдегида и так далее, мы получили бы еще более впечатляющие результаты, показывающие, что традиционная методика оценки экономического роста регионов и городов без учета экологических последствий безнадежно устарела», – объяснила Юлия Пыжева.

Моногорода как объект исследования автор выбрала в целях наглядности: пожалуй, именно они, создающие большую часть благосостояния региона (добавленную стоимость на языке экономистов) и получающие взамен самые тяжелые экологические и социальные последствия (достаточно вспомнить недавнюю утечку дизельного топлива в Норильске) служат ярким примером «диалектики благосостояния».

«Изучив 89 моногородов на Дальнем Востоке и в Сибири, проанализировав их средние истинные сбережения в разрезе регионов, мы пришли к неутешительным выводам. Даже если в целом регион характеризуется достаточно высокими значениями истинных сбережений, то более подробный анализ городов, в которых на самом деле находятся предприятия, обеспечивающие бóльшую часть валового внутреннего продукта страны, показывает: эти города имеют отрицательные значения истинных сбережений и часто находятся на грани экологической или социальной катастрофы», – заявила ученый.

Отчасти эта ситуация связана с действующей классификацией моногородов, закрепленной Постановлением Правительства РФ. Согласно документу, моногорода делятся на три категории: города с наиболее сложным социально-экономическим положением, города, имеющие риски ухудшения социально-экономического положения и города со стабильным социально-экономическим положением. Но даже в этом случае неочевидно, как в одну и ту же категорию попали населенные пункты с совершенно разными социально-экономическими характеристиками.

«Нерационально объединять в одну категорию города, формирующиеся вокруг предприятий пищевой промышленности и, например, холдингов по производству цветных металлов. Очевидно, что меры поддержки в отношении таких населенных пунктов должны быть разными. Еще больше смущает, когда в одной «лодке» оказывается Новокузнецк с полумиллионом жителей и многопрофильной структурой экономики и полностью зависимый от Ачинского глиноземного комбината Белогорск, в котором проживает всего около двух тысяч горожан. Мы предлагаем новую классификацию, основанную на критериях уровня истинных сбережений, отрасли специализации и численности населения. И групп моногородов, соответственно, будет не три, а четыре», – сообщила Юлия Пыжева.

Согласно предложенной классификации, к первой группе следует отнести города, градообразующие предприятия которых не наносят ощутимого экологического ущерба – производят пищевые продукты, обслуживают железнодорожный или водный транспорт и тому подобное.

Во вторую группу вошли населенные пункты, специализирующиеся на металлургической, химической, машиностроительной и деревообрабатывающей промышленности (в этом случае основной загрязняющий «удар» приходится на выбросы в воздух), тогда как в третьей группе оказались моногорода, привязанные к месторождениям полезных ископаемых. К четвертой группе исследователь причислила «умирающие» поселения с высоким уровнем безработицы, занятые выживанием после окончательной выработки природных ресурсов и закрытием градообразующего предприятия.

«Очевидно, что добиться устойчивого развития любой территории можно только вкладывая средства в восстановление ее ассимиляционного потенциала. Хотелось бы, чтобы предложенный в этом исследовании новый подход к классификации моногородов нашел практическое применение у региональных и муниципальных органов власти. Это будет способствовать формированию дифференцированной и более эффективной политики устойчивого развития моногородов», – резюмировала ученый.