Достоевский, картошка и химия звезд

Фуллерены – это крупные молекулярные соединения, которые представляют собой замкнутые многогранники из атомов углерода. В 1985 году Роберт Керл, Ричард Смолли и Гарольд Крото в ходе исследования химических процессов, происходящих в звездах, смогли опытным путем обнаружить подобные молекулы при облучении графита. За это трое ученых в 1996 году разделили между собой Нобелевскую премию по химии, а Гарольд Крото был посвящен королевой Великобритании в рыцари.

 

Господин Крото, несмотря на свои громкие титулы, превращаться в сноба не стал и широко занялся проблемами современного образования, часто напрямую работая с детьми. В частности, он открыл сайт The Vega Science Trust, где бесплатно размещаются лекции ведущих ученых мира.

 

Об этом и многом другом сэр Крото рассказал в своей лекции «Educational Revolution and the Goo-You-Wiki World», после которой с ним удалось побеседовать нашему корреспонденту.

 

^{Гарольд Крото / ©kroto.info}

 

– Как вы думаете, сможет ли онлайн-образование когда-нибудь полностью заменить классическую систему образования?

 

– Нет. Дело в том, что каждый ребенок особенный. Проблема, с которой учитель сталкивается в классе с тремя десятками детей, это необходимость выделить внимание каждому из них в отдельности. И это действительно крупная проблема. Мне кажется, учителя будут всегда. В каждом классе всегда стоит ряд вопросов – сколько детей заинтересуется наукой? А музыкой? Спортом, географией, историей, изучением иностранных языков? Огромная сложность в том, что учителя всегда начинают работу с классом, где обычно заинтересованы в предмете лишь 20% детей.

 

Роль любого учителя – раскрыть творческий потенциал ребенка. И это, мне кажется, очень трудно, если учитель говорит узко о каком-то отдельном предмете. В случае со мной это было не совсем так, в учебе я был заинтересован в спорте, в музыке, в рисовании, и, конечно, в науке, но я не очень интересовался языками.

 

Вообще, образование окружает великое множество проблем, особенно на его начальных стадиях. Мне кажется, когда детям становится 10 и более лет, ошибкой для учителя будет просто делать лекции или презентации по предмету. Я не знаю, как решить эту проблему. Мне, например, не нравились уроки французского языка. Для меня язык – это вопрос коммуникации, и я так и не смог выучить французский достаточно, чтобы оценить французскую культуру. У меня просто не было времени на это – я его, например, тратил на теннис.

 

– Вы считаете изучение иностранных языков не таким важным, как изучение научных дисциплин?

 

– Я разговариваю по-английски, многие в мире разговаривают по-английски. Для меня представляется важным учить язык для того, чтобы глубоко понять культуру того или иного народа. И мне нужно выучить его действительно хорошо, чтобы быть способным, к примеру, читать по-русски и понимать Чехова, Толстого. Хотя я читал их в переводе, на английском. Когда мне было 13 лет, я читал «Войну и мир» Толстого, также Чехова, Гоголя, Достоевского. После этого, правда, я никогда не брал подобных книг в руки – они меня убивают, эти русские писатели. Но да, я читал их по-английски.

 

И тогда я понял, что чтобы что-то понять в культуре, нужно учить язык. И язык России – русский язык – это важнейший аспект вашей культуры. Так же, как язык науки – важнейший аспект научной культуры. Например, в математике, в алгебре вы не можете объективно оценить науку, не зная ее языка, а ее язык – это формулы, дифференциальное и интегральное исчисления и прочие подобные вещи.

 

Вы не можете оценить произведения Шекспира, если вы не владеете английским языком. Вы, конечно, можете понять сюжет – ну, девушка влюбляется в парня, парень убивает ее брата, и они кончают жизнь самоубийством – «Ромео и Джульетта», ну вы знаете. Есть разные постановки трагедии – Прокофьева, Чайковского… Но я считаю, что «Ромео и Джульетта» Прокофьева – это уже не Шекспир, это отдельная опера. Культура важна, язык важен, но у меня часто просто нет на это времени.

 

^{Гарольд Крото ©kroto.info}

 

– Тогда как, по-вашему, стоит организовать изучение иностранных языков?

 

– Ты не должен ходить в школу, чтобы выучить русский. Чтобы это сделать, тебе нужно еще ребенком приехать в Россию и начать играть с русскими детьми в песочнице прямо с 3-4 лет, без серьезных стараний – это и есть естественный способ выучить язык. А учить его за партой в школе, в университете – это просто глупый способ учить языки.

 

Язык математики – это немного другое, однако величайший математик Джон Фон Нейман, например, выучил его не в школе, а в процессе изучения книг по математике. Причем он учился читать по этим книгам! Он познавал английский язык не через детские стишки, а через учебники по математике. Это, на мой взгляд, очень интересный случай. Это действительно что-то говорит об образовании, но люди пока это не совсем понимают.

 

Я думаю, что сейчас, после тысячи лет развития образования, мы до сих пор далеки от решения этих проблем. Сам я делаю только то, что могу. Я использую интернет, чтобы повернуть все на 180 градусов, чтобы сфокусироваться на учителях, поймать то, чем они больше всего увлечены в науке.

 

Какая-то государственная комиссия скажет: «учи этому». Нет, так не должно быть. Нужно учить только тому, что ты сам любишь. Невозможно чему-то научить, невозможно создать интерес к предмету, если ты сам не увлечен им с головой. Даже не так важно, чему именно ты учишь, если это действительно раскрывает творческий потенциал ребенка.

 

– Значит, способ образования не важен, наибольшее значение имеет увлеченность?

 

– Не совсем. Чтобы раскрыть увлечение ребенка, нужно иметь увлеченного учителя. Целый спектр учителей, которые бы могли показать: вот эту науку я действительно люблю. Чтобы дети могли напрямую приобщиться к человеческому опыту. Учитывая, конечно, что какие-то вещи они уже знают. Дети должны учиться, раскрывать свой потенциал, но они не заинтересованы – просто сидят в своих мобильных телефонах. Ребенок учится чему-то, поглощая окружающую его информацию как губка. И обычно человек поглощает ту информацию, которая вызывает наибольший интерес.

 

Так, например, выучиваются языки. В той же песочнице – видишь собаку, тебе говорят – это собака. Видишь картошку – тебе говорят, что это «kartoshka». Реальная, а не какие-то нелепые рисунки картошки в учебниках. Например, в учебнике французского я вижу изображения собаки и подпись: «chien». Я даже не знаю, как это произносится по-английски. Хочется произнести «шиен», согласно транскрипции букв английского языка, а нужно произносить по-другому. Причем даже сейчас, столько лет спустя, хотя переключение с одного произношения на другое должно быть автоматическим.

 

– На ваш взгляд, какие недавние или относительно недавние исследования и открытия в химии могут повлиять на будущее человечества наиболее радикально?

 

– Я не занимаюсь прикладной наукой, меня больше интересует фундаментальная. Я не могу знать всего. Я лишь делаю то, что мне интересно, настолько хорошо, насколько могу. Я не очень хорош в стратегической науке – говорить людям, что им развивать и так далее. Наше открытие было сделано не потому, что мы искали что-то определенное, – я просто был заинтересован в звездной химии, никто бы не стал крупно спонсировать такие исследования. Но именно поэтому крайне важно финансировать фундаментальную науку, мне кажется.

 

Конечно, существуют огромные проблемы – энергетика, глобальное потепление, загрязнение воды, дефицит воды… Не могу сказать, в каких исследованиях однозначно будет прорыв. Но если говорить об энергетике, в частности, о повышении эффективности солнечных батарей, то мне кажется, что решение может прийти из области моих научных интересов.

 

У моего открытия действительно может быть прикладной аспект – фуллерены являются прекрасным энергетическим хранилищем, например электронов. То есть если фуллеренам найдут применение в технологиях, то это наверняка будет область электроники.

 

***

Хотелось бы выразить благодарность старшему менеджеру по внешним коммуникациям Сколтеха Александру Золотареву, который сделал эту беседу возможной.