©Wikipedia
В ноябре 1945 года на берегу уральской реки Теча около 70 тысяч рабочих и заключенных начали строительство тайного города. Всего несколько месяцев прошло с тех пор, как американские атомные бомбы сожгли Хиросиму и Нагасаки ? и Советский Союз нуждался в подобном оружии.
Одно из необходимых для этого производств и планировалось наладить здесь, на берегу Течи ? на сверхсекретном «Заводе №817». К середине 1950-х поселок комбината разросся в целый невидимый со стороны город ? Челябинск-40. Ныне это ? Озёрск со своим знаменитым атомным НПО «Маяк», а тогда, всего несколько лет спустя после начала строительства выглядело чудом, что секретное производство уже начало давать продукцию. Первый из рабочих реакторов предприятия был включен уже в 1948 году, и урановые чушки стали бомбардироваться потоками нейтрино, превращаясь в ценнейший оружейный плутоний.
Вид на хранилище контейнеров с радиоактивными материалами
©Carl Anderson, US Army Corps of Engineers
Увы, торопившиеся выполнить наказ партии советские инженеры не позаботились о необходимых мерах и процедурах безопасности для столь опасного производства, его ресурсов и отходов. Немало побочных продуктов «атомной обработки» просто смывалось водой и сливалось в несчастную реку Теча, наполняя ее тяжелыми радиоактивными элементами с долгим периодом полураспада – такими, как стронций-90 и цезий-137.
Прошло три года, и в 1951 году ученые проанализировали состав воды в Тече. Подойдя к реке в нескольких километрах ниже производства, у деревни Метлино, они включили счетчики Гейгера и буквально обомлели: вместо обычных 0,21 рентген за год берега Течи излучали 5 рентген в час.
Знак радиационной опасности
©Denis Sinyakov/ Greenpeace
Помчавшись с замерами в другие 38 деревень, расположенных дальше вдоль реки, ученые пришли к выводу, что загрязнение прямо угрожает жизни более чем 28 тыс. населяющих их людей, плюс еще около 100 тыс. подвергаются не столь опасным, но вредным повышенным дозам радиации.
Решение переселить около 7,5 тыс. деревенских жителей из наиболее загрязненных мест было принято на высшем уровне. Остальным ограничили возможности заниматься сельским хозяйством и обеспечили альтернативные источники воды ? просто вырыли колодцы. Инженеры принялись проектировать плотины, чтобы перегородить Течу и задержать движение зараженной воды вниз от предприятия.
Впрочем, и на самом заводе начали задумываться о переменах. Были пересмотрены процедуры избавления от отходов, их перестали сливать в реку напрямую, а стали выдерживать в промежуточных емкостях хранения, стальных цилиндрах в «рубашке» из бетона, где грязная вода частично теряла свою радиоактивность. После нескольких месяцев здесь вода переливалась в долговременное хранилище ? забетонированное и изолированное от остальных водоемов озеро Карачай. На время история поутихла, но очень скоро оружейное производство снова показало зубы.
В середине 1950-х рабочие завода стали массово жаловаться на боли, низкое давление, потерю координации, тремор ? словом, перечислялись классические симптомы лучевой болезни. Сложности начались и с техникой ? в том числе и с емкостями для хранения отходов. Из-за коррозии в одной из них испарение воды и осушение остающихся веществ привело к тому, что радиоактивные материалы стали разогреваться, а когда температура достигла 330-350 градусов, взорвались. Сила взрыва оценивается в величину до 100 т в тротиловом эквиваленте: он отбросил тяжелую свинцовую крышу хранилища на десяток метров, и десятки тонн высокорадиоактивных веществ рванули в атмосферу.
Восточно-Уральский радиоактивный след, который образовался после 1957 года
©ekimoff
Когда первые люди в защитных костюмах осторожно пробирались к месту взрыва, облако радиоактивных нуклидов высотой в несколько километров уже расползалось вокруг. Излучающая в гамма-диапазоне пыль разлетелась на площади в десятки тысяч квадратных километров, где проживало около 270 тыс. человек.
По некоторым данным, в последующие дни от жителей соседних деревень стали поступать истерические жалобы на вспышку новых таинственных болезней. У некоторых облезала кожа лица, рук и других открытых частей тела. Других рвало кровью. Спустя еще несколько дней все население зараженной местности было эвакуировано ? естественно, в обстановке глубокой секретности. Район превратился в глухое место, утыканное остовами брошенных домов. В течение пары лет на расстоянии в несколько километров от места аварии погибли деревья.
Зато завод после необходимых мер по очистке и дезактивации вскоре возобновил производство столь важного для обороноспособности материала. На границах зараженной зоны поставили знаки, призывающие закрыть окна и проезжать как можно скорей, не останавливаясь ни при каких обстоятельствах. Поврежденную систему промежуточного хранения отходов полностью восстанавливать не стали, зато продолжили слив в подземный Карачай: инженеры сочли, что здесь, в изоляции, радиоактивные вещества могут безопасно храниться хоть миллион лет.
Увы, и это оказалось чересчур оптимистичным. Не миллион, а уже десять лет спустя в Челябинской области случилась засуха. Уровень воды в Карачае сильно понизился, оголив его дно почти наполовину, и ветер стал разносить частицы радиоактивной пыли по всей округе. Более тысячи квадратных километров территории вновь накрыло облако стронция, цезия и других неприятных элементов.
На «Маяке» поняли, что водное озеро ? не лучшая форма хранилища высокорадиоактивных отходов, и начали его засыпать. И хотя эта работа не закончена до сих пор, в конечном итоге оно превратится в «зеленую лужайку», хотя и весьма опасную для посещения.
Хранилище делящихся материалов
©Carl Anderson, US Army Corps of Engineers
Официально существование комбината было признано только в 1990-х, тогда же на картах стал появляться Озёрск (Челябинск-40), и частично обнародована информация об опасных инцидентах на этом производстве. Озеро Карачай продолжало активно использоваться для хранения отходов, хотя площадь его после первых мер по засыпке уменьшилась вдвое. К тому времени, за сорок лет эксплуатации, в нем накопилось 120 млн кюри радиоактивных материалов, в основном, те же цезий-137 и стронций-90. Для сравнения: в результате Чернобыльской катастрофы было выброшено всего 100 млн кюри радиоактивных веществ.
Невеселые известия сообщали и медики: в 1991 году они заявили, что заболеваемость лейкемией в районе производства выросла на 41%, что только за 1980-е годы частота раковых заболеваний увеличилась на 21%, а сердечно-сосудистых ? на 31%. В близкой к комбинату деревне Муслюмово в 1991 году средняя продолжительность жизни мужчин составляла 45 лет (при 69 годах в среднем по стране). Врожденные нарушения, бесплодие, хронические заболевания ? все стало появляться чаще. По некоторым оценкам, с 1948 по 1990 год действию радиации плутониевого комбината подверглись порядка миллиона человек, и 28 тыс. пострадали серьезно.
После взрыва 1957 года и засухи 1967-го обширные площади Челябинской области остаются безлюдными и опасными для посещения. Озеро Карачай сегодня представляет собой не столько водоем, сколько толстые груды бетона, из-под которых медленно утекает радиация. Недавние исследования обнаружили гамма-излучающие изотопы в соседних речках ? по расчетам, в той или иной степени заражены миллионы тонн пресной воды.
Опасная зона в окресностях ПО «Маяк»
©Greenpeace
Сегодня ПО «Маяк» продолжает работу, обеспечивая топливом несколько атомных станций, перерабатывая отработанное топливо и, конечно, выдавая бесценный оружейный плутоний. За время работы здесь поставлено множество производственных и технических рекордов. Авария 1957 года стала третьей по масштабам катастрофой в истории ядерной энергетики ? после Чернобыля и Фукусимы. Впрочем, и здесь без рекорда не обошлось: в ее результате, по данным организации Worldwatch Institute, на Земле появился «самый радиоактивный регион в истории».
