В Городе Давида нашли полторы тысячи фрагментов артефактов из слоновой кости, относящихся к периоду Первого Храма.
Археологи не ожидали найти в Городе Давида такое количество слоновой кости / ©Eliyahu Yanai
Город Давида — старейший из районов Иерусалима, основанный на месте древнего города иевусеев, доеврейского населения Иудеи. В X веке до нашей эры Давид, второй царь народа Израиля, завоевал город и перенес туда свою столицу из Хеврона.
В Библии сказано, что Давида интересовал именно этот город, так как он хотел возвести храм на горе Мориа. Сделать ему это не удалось: согласно преданию, царь послушал пророка Нафана (тот объяснил, что, по мнению Бога, Давид слишком много и кровопролитно воевал) и возложил строительство на своего сына — Соломона, именем которого обычно и называют Иерусалимский храм.
Ученые считают, что Давид предполагал Иерусалим как место объединения разных еврейских колен, единую столицу и место главного храма. На практике все вышло совсем не так. Согласно Библии, в конце правления Соломона (то есть около 930 года до нашей эры) десять северных колен (племен) израильских откололись и образовали Северное Израильское царство со столицей в Самарии. Иерусалим же остался столицей Иудейского царства и, несмотря на наличие Храма, не имел особого влияния в регионе.
Израильские археологи, проводившие раскопки в Городе Давида, заявили о находке более 1500 фрагментов изделий из слоновой кости. Предварительно они датированы VIII веком до нашей эры — то есть как раз периодом Первого Храма.
Все находки сделаны в большом здании, которое активно использовали в VIII-VII веках до нашей эры. Вероятно, оно было разрушено во время вавилонского завоевания в 586 году до нашей эры. Исследователи предполагают, что кусочки слоновой кости некогда были фрагментами инкрустации мебели или дверей.
Слоновая кость встречается в Библии, когда речь идет о чрезвычайной роскоши: например, «большой трон из слоновой кости» царя Соломона или дворец царя Ахава, украшенный слоновой костью.
До нынешних находок нам были известны только два ближневосточных города того периода, в которых отмечено обилие предметов из слоновой кости. Это Нимруд, ставший столицей Ассирии при Ашшурнацирапале II, и Самария, столица Северного Израильского царства.
И Нимруд, и, пусть и в меньшей степени, Самария известны своим богатством и роскошью. Но Иерусалим Первого храма? Многие ученые утверждают, что в VIII веке до нашей эры его расцвет только начинается. Из новых находок следует, что, на самом деле, влияние (а значит, и богатство) Иерусалима усиливается раньше и растет достаточно быстро, позволяя ему встать в один ряд со столицами Ассирии и Северного Израильского царства.
Археологи считают, что здание, в котором обнаружили фрагменты из слоновой кости, во времена Первого Храма было либо резиденцией первосвященника, либо домом царской семьи — или эти функции совмещали.
Очень важный вопрос: откуда изделия из слоновой кости попали в Иудею? По современным представлениям, Иерусалим того времени был недостаточно экономически развит, чтобы активно участвовать в большой торговле: жителям Иудейского царства просто нечего было предложить другим народам.
Специалисты из Израильского управления древностей и Университета Хайфы проанализировали образцы кости и пришли к выводу, что материал был получен из бивня африканского слона. Бивень импортировали в Сирию, где его обработкой занялись мастера-ремесленники. Последнее предположение сделано потому, что все декоративные элементы выполнены в одном стиле, в котором видно явное левантийское влияние. Такие мотивы были популярны по всей Месопотамии, а источником изделий служила Сирия.
На древнем Ближнем Востоке слоновая кость была не только дорогим и престижным материалом для изготовления предметов роскоши. Прежде всего она означала власть. Существуют письменные источники, согласно которым цари ввозили слонов из Африки в Сирию и устраивали что-то вроде сафари, в финале которого могучее животное должно было пасть от удара правителя.
Конечно, находки большого количества слоновой кости только в одном здании времен Первого Храма не дают возможность делать серьезные выводы о положении Иерусалима среди столиц Ближнего Востока. Но они заставляют предположить, что наши знания об истории города могут быть не совсем полны.
