«На войне все средства хороши» — гласит поговорка, и кембриджский историк утверждает, что 100 лет назад Соединенные Штаты Америки наглядно это продемонстрировали, используя для мотивации солдат сдерживаемую сексуальную энергию. От подбора привлекательных работниц столовых и медпунктов до запрета проституции — Пентагон шел на любые средства, чтобы стимулировать солдат сражаться в войне на другом конце мира, причин и целей которой те даже не понимали.
В плакате 1918 года без труда можно уловить сексуальный подтекст / © ru.wikipedia.org
В Первой мировой войне США первоначально заняли позицию нейтралитета, вступив в военный конфликт на стороне Антанты лишь в 1917 году. За полтора года военных действий они понесли немалые потери: по разным данным, погибло от 53 до 114 тысяч солдат, получили ранения — свыше 200 тысяч.
Даже когда первые американцы высадились во Франции в июне 1917 года, многие молодые солдаты смутно представляли, за что идут воевать. В своем исследовании, опубликованном в журнале Journal of the History of Sexuality, Эрик Вайкофф Роджерс (Eric Wycoff Rogers), историк из Кембриджского университета (Великобритания), утверждает, что правительство и военные США массово использовали сексуальность, чтобы мотивировать призывников на военную службу.
Поскольку войну на другом конце света молодые американцы не воспринимали такой важной, как европейцы, Минобороны одновременно ввело запрет на проституцию и активно стимулировало солдат сексуально. Цель этого поддразнивания заключалась в том, чтобы вызвать неудовлетворенное сексуальное желание, которое можно использовать как мотивацию для борьбы, особенно через призывы к рыцарству и героизму.
Стимуляция включала самые разные аспекты повседневной жизни солдат: к примеру, в качестве работниц столовых нанимали только привлекательных, но достаточно зрелых белых женщин, в возрасте около 30 лет (считалось, что они лучше юных девушек смогут противостоять соблазну вступить с солдатом в сексуальную связь). Такие же критерии предъявляли к танцовщицам, развлекавшим солдат во время отдыха, — привлекательные, белые и достаточно состоятельные, чтобы не соблазниться тощим солдатским кошельком. Кстати, поскольку чернокожих мужчин-солдат военачальники считали «сексуально распущенными по умолчанию», их направляли в небоевые части армии.
Кстати, активную работу проводили и с гражданскими женщинами: американок, живущих неподалеку от тренировочных лагерей солдат, призывали следить за дочерями и не допускать случайных связей. В некоторых случаях женщин репродуктивного возраста попросту вывозили из тех мест, которые солдаты посещали чаще всего.
Доходило даже до арестов женщин — «сексуальных преступниц» (их число на конец войны достигло нескольких тысяч), которые уличили во внебрачных связях с солдатами действительной военной службы. Естественно, такие действия оправдывали препятствованием распространению венерических заболеваний и повышением морали в армии, но Роджерс считает, что основной причиной был контроль за сексуальной энергией солдат.
И не только люди, но и газеты, плакаты, радиообращения — всюду использовали привлекательные женские образы и голоса, чтобы мотивировать солдат сражаться в чужой войне. В газете Trench and Camp даже публиковали вымышленные письма жены своему мужу-солдату, а настоящих военнослужащих призывали чаще писать оставшимся на родине возлюбленным, что стимулировало их на подвиги.
Вся эта система начала сворачиваться только с окончанием войны в 1918 году, хотя некоторые ее последствия — например, аресты женщин, обвиненных в распространении ЗППП — ощущались еще на протяжении десятилетий. «Идея о том, что прогрессивная эра Америки достигла своего апогея в Первую мировую войну, а затем в 1920-х годах последовал совершенно другой период сексуального либерализма, слишком упрощена», — отметил Роджерс. Иными словами, даже после окончания войны контроль правительства за личной жизнью американцев никуда не делся.
Напоследок стоит заметить, что идея использования сексуальности остается актуальной и сегодня, ведь до сих пор нередко можно увидеть образы сексуально привлекательных женщин в рекламе моющих средств или домашней мебели. Что показательно, образы сексуально привлекательных мужчин используют гораздо реже.
