В юбилейном номере журнала «Земля и Вселенная», посвященном 60-летию образования Института космических исследований РАН, один из его наиболее известных сотрудников, Игорь Митрофанов, опубликовал статью об истории и перспективах изучения Марса. В ней он высказал ранее несвойственный для российских ученых тезис. По его мнению, пока не будет решен вопрос о существовании или отсутствии на Марсе жизни, марсианские пилотируемые экспедиции опасны. Они могут вызвать на Земле эпидемию, и поэтому от них надо воздержаться.
Сама возможность существования жизни на четвертой планете с точки зрения современной науки довольно значима. Наличие у поверхности Марса (но не в атмосферном столбе в целом) периодически возникающего (в теплое время года) и исчезающего (в холодное) метана и кислорода действительно непросто объяснить без гипотезы о наличии там простейшей жизни.
Абиотические процессы с такой же картиной выброса газов на Земле неизвестны, хотя марсианская геология может, разумеется, иметь и такие процессы, которые на нашей планете не представлены. Поэтому на первый взгляд тезис о биологической угрозе с Марса логичен. Митрофанов ссылается на голливудский фильм 2017 года «Живое» как на популярную иллюстрацию внеземной биоугрозы.
Ученый отметил, что формально марсианская биоугроза могла попасть на Землю и без межпланетных путешествий, однако, аргументировал он, метеоритная доставка намного менее вероятна. Во-первых, метеорит образовался при сильном ударе, снижающем вероятность выживания чужой жизни. Во-вторых, во время долгого перелета он стерилизован космической радиацией. В-третьих, его прибытие на Землю также сопровождалось разогревом и фрагментацией. На космическом корабле всего этого не будет.
Вместо Марса Митрофанов предложил осваивать Луну. Из текста статьи следует, что исследователь не видит там биологическую угрозу. «В обозримой перспективе наш естественный спутник станет единственным небесным объектом, для которого его изучение будет сопровождаться долгосрочным освоением», — заключил он. Селена, по его мнению, превратится в своего рода внеземной континент человечества.
Можно предположить, что если бы западные ученые ознакомились с тезисами этой статьи, они вызвали бы определенную дискуссию. На сегодня известно, что земные микробы в лабораториях вполне переживают перегрузки при столкновениях на скоростях в несколько километров в секунду. То есть при выбитии материала из четвертой планеты и его падении на нашу микробы не испытывают ничего, что не были бы способны перенести. Их устойчивость к космической радиации достаточно велика для выживания спор бактерий даже на поверхности МКС. Внутри крупных метеоритов, чья порода поглощает космические лучи, она явно будет еще выше.
Согласно научным работам, на Землю каждый год падает порядка 500 килограмм марсианских метеоритов, то есть за время существования рода Homo сюда доставлен уже миллион тонн материалов с Марса. Очевидно, что доставка марсианского грунта пилотируемыми экспедициями в обозримой перспективе не сможет даже приблизиться к этой цифре.
Другая проблема: по последним научным данным Луна тоже может располагать линзами жидкой воды под слоем приполярной вечной мерзлоты. Некоторые ученые уже отмечали, что наиболее вероятный путь формирования земного спутника — из выбитого с Земли же материала. В этом случае в подледных линзах с водой тоже может быть микробная жизнь.
Непонятно, почему Селену в этом случае осваивать безопасно, а Марс — нет. Не совсем ясен и тезис Митрофанова о том, что Луну будут колонизировать, а четвертую планету нет. Дело в том, что на нашем спутнике сила тяжести кратно ниже марсианской, а именно недостаточная нагрузка от микрогравитации (а вовсе не радиация) — главный ограничитель пребывания человека во внеземных условиях.
Наконец, неочевиден сам тезис о внеземной биологической угрозе. В земной истории практически все известные эпидемии пришли из самых теплых мест планеты. Даже сибирская язва, вопреки названию, возникла в Африке, как и малярия или желтая лихорадка. Чума, оспа, грипп, коронавирус, тиф — все эти болезни вышли из зон теплее Москвы. Это не случайность: биоразнообразие на Земле высоко только в теплых ее зонах, поэтому, например, Россия по биоразнообразию уступает крошечной Коста-Рике. Марс, с его средней температурой как у центральной Антарктиды, не может иметь существенное разнообразие видов.
Между тем, чтобы инфицировать кого-то, микроорганизм должен прикрепиться к клеточной стенке организма жертвы. Это значит, что если вокруг него не было множества организмов, похожих на земные, то он просто биохимически не сможет прикрепиться к человеку или другим существам с нашей планеты. Как марсианский или лунный микроорганизм при этом сможет вызвать здесь эпидемию — с биологической точки зрения неясно.