Нейролингвисты Центра языка и мозга ВШЭ совместно с коллегами из США и Германии впервые использовали регистрацию движений глаз во время проведения теста на определение нарративных навыков у дошкольников и взрослых. Исследователи обнаружили, что понимание историй зависит от их структуры, а вопросы про внутренние состояния персонажей вызывают трудности у детей 5-6 лет.
Рисунок 1. История про собаку / © Irina A. Sekerina et al. Attention–language interface in Multilingual Assessment instrument for Narratives, Journal of Experimental Child Psychology, Volume 249, 2025
Результаты исследования опубликованы в Journal of Experimental Child Psychology. Появление способности воспринимать и создавать связные рассказы, или формирование нарративных навыков, — важный этап развития речи и когнитивных функций у детей. Исследования показывают, что понимание историй формируется в несколько этапов: от простого восприятия последовательности событий до умения интерпретировать причины поступков героев и их внутренние состояния (мысли, эмоции, намерения).
Для оценки нарративных навыков используют специальные тесты. Один из самых распространенных — тест на определение нарративных навыков многоязычных детей (Multilingual Assessment Instrument for Narratives, MAIN). Он состоит из четырех историй про животных («Кот», «Собака», «Козлята», «Птенчики»), представленных в шести картинках. Задача ребёнка — рассказать историю по картинкам и ответить на десять вопросов по каждой истории. Вопросы затрагивают причины поведения различных персонажей, например, «Почему собака прыгнула на дерево?», а также их внутренних состояний, например, «Как чувствует себя собака?».
Все истории похожи между собой по структурной и визуальной сложности. Тем не менее, некоторые работы (в частности, исследования ученых университета Упсалы) показали, что истории про кота и собаку (см. Рисунок 1) могут быть для детей легче, чем истории про козлят и птенчиков (Рисунок 2). Одно из объяснений — детям особенно трудно отвечать на вопросы о внутренних состояниях героев по сравнению с вопросами об их целях и причинах поступков. В новом исследовании ученые из Центра языка и мозга НИУ ВШЭ совместно с коллегами из США и Германии проверили эту гипотезу, а также изучили, будет ли детям легче отвечать на вопросы о внутренних состояниях героев, если дать им визуальные подсказки.
Ученые протестировали две группы: 53 дошкольника (5–6 лет) и 20 молодых взрослых (контрольная группа). Участники смотрели истории на экране компьютера и отвечали на вопросы о мотивах и внутренних состояниях персонажей. В некоторых случаях использовались визуальные подсказки, например, обведение персонажа, чтобы привлечь внимание к выражению его лица. Во время эксперимента движения глаз участников записывались с помощью айтрекера, чтобы понять, какие элементы истории они обрабатывают дольше. Авторы проанализировали точность ответов на вопросы в зависимости от истории, типа вопроса и наличия визуальной подсказки.
Несмотря на то что взрослые в целом справлялись с тестом лучше детей, истории про птенчиков и козлят оказались сложнее для понимания, чем истории про кота и собаку, для всех участников. Это может быть связано с количеством персонажей и структурой рассказов: в и историях про кота и собаку меньше участников и картинки лучше указывают на мотивы героев (собака голодная и хочет забрать сосиски у мальчика), чем в историях про козлят и птенчиков (персонажей больше и может быть неочевидно, почему собака лезет за кошкой). В целом, дети хуже отвечали на вопросы о внутренних состояниях героев (что они чувствовали: например, что чувствует собака, когда от неё убежала мышка на Рисунке 1), чем на вопросы о целях их действий (что и зачем они хотели сделать: например, почему собака стащила сосиски). Визуальные подсказки, хоть и привлекали внимание детей к деталям историй, не помогли им лучше интерпретировать эмоции персонажей.
Исследование помогает лучше понять механизмы восприятия историй у детей и может быть полезно для развития новых методов диагностики речевых нарушений.
«Наши данные показывают, что в 5-6 лет у детей еще недостаточно когнитивного опыта для того, чтобы оценить внутреннее состояние героев по картинкам, им сложнее понимать внутренний мир персонажей, чем мотивы их действий. Это знание может помочь при разработке программ развития речи и эмоционального интеллекта», — комментирует один из авторов исследования, младший научный сотрудник Центра языка и мозга НИУ ВШЭ Владислава Староверова.
