Социальные игры для детенышей шимпанзе — важнейший элемент физического и психологического развития. С ними играют практически все члены группы. На протяжении десяти лет американские приматологи наблюдали за играми этих животных в дикой природе. Ученые выяснили: когда в сообществе не хватало пищи, многие шимпанзе переставали заниматься молодыми особями, чтобы не растрачивать энергию, но не матери. Самки не только продолжали играть со своими детенышами, но и делали это гораздо чаще, чем в сытые времена. Исследователи объяснили почему.
Самка шимпанзе во время игры со своим детенышем. Снимок сделан в Национальном парке Кибале в Уганде / © Kris Sabbi, Tufts University
Для высших приматов (людей и человекообразных обезьян) характерны длинное детство и продолжительная родительская забота. Например, детеныши шимпанзе зависят от матери в течение первых нескольких лет жизни. Даже когда они достигают возраста четырех-пяти лет, зачастую продолжают жить рядом с мамой и кормиться ее молоком.
Одно из главных проявлений заботы о потомстве у шимпанзе (и других высших приматов) — социальные игры, которые включают в себя в том числе щекотку и догонялки. Игры начинаются в младенчестве и достигают пика в юности, в них участвуют члены группы практически всех возрастов: детеныши играют с другими детенышами или взрослыми (иногда и взрослые играют между собой).
Во время игровых взаимодействий детеныши учатся владеть своим телом, развивают двигательные и социальные навыки. Иными словами, игры необходимы им, чтобы правильно развиваться физически и психологически.
Команда приматологов из США под руководством Зарин Мачанда (Zarin Machanda) из Университета Тафтса на протяжении десяти лет изучала социальные взаимодействия внутри группы из 60 диких восточных шимпанзе (Pan troglodytes schweinfurthii), обитающих в Национальном парке Кибале в Уганде. Всего с 2010 по 2019 год ученые задокументировали 3891 игровую ситуацию — как между взрослыми шимпанзе, так и между взрослыми и детенышами.
Главной задачей, которую перед собой ставили исследователи, было выяснить, как в группе шимпанзе будут проходить игры в случае изобилия пищи и ее недостатка. День, в котором наблюдалась хотя бы одна игра, считался «игровым».
Когда в сообществе приматов пищи было в достатке, 97 процентов «сытых дней» были «игровыми», то есть фиксировался по крайней мере один случай игры в 97 процентах дней наблюдения. Когда же становилось мало, количество «игровых» дней резко сокращалось: только 38 процентов дней «голодного времени» были «игровыми».
В период нехватки пищи количество социальных игр внутри сообщества уменьшалось и возрастало с увеличением доли высококачественных фруктов в рационе. Это говорит о том, что взрослые особи участвовали в играх, лишь когда у них появлялась для этого энергия. При пищевом стрессе шимпанзе, как правило, проводят много часов в одиночестве, чтобы избежать борьбы за пищу внутри группы.
Однако Мачанда и ее коллеги заметили кое-что странное. Оказалось, во время нехватки еды самки шимпанзе не только продолжали играть со своими детенышами, но и делали это гораздо чаще, чем в период пищевого изобилия.
«Из всех членов сообщества самкам требуется больше еды, потому что они заботятся о потомстве, то есть расходуют много энергии. У нас вызвало удивление, что матери продолжают заниматься детенышами, тратить на них свою драгоценную энергию вместо того, чтобы обеспечить себя пропитанием», — пояснила Крис Сабби (Kris Sabbi), один из авторов исследования.
Ученые объяснили, что, когда в группе шимпанзе пищи становится мало и многие животные проводят время в одиночестве, то есть перестают уделять внимание молодым особям, самки часто принимают на себя роль единственных социальных партнеров для детенышей. В результате матери проводят еще больше времени в играх со своими чадами, чтобы восполнить недостаток общения со сверстниками и другими взрослыми.
Тот факт, что самки продолжают играть со своими малышами в ущерб себе, говорит о том, насколько для них важно развитие детенышей. Такая жертва — скрытая цена материнства у шимпанзе.
Результаты исследования опубликованы в журнале Current Biology.
