Кавказ с его богатыми рудными залежами стал ключевым регионом для бронзового века, а также родиной пастушеских обществ, впоследствии преобразивших генетический, языковой и культурный ландшафт большей части Евразии. Однако происхождение охотников-собирателей, населявших горы, и их связь с окружающими народами остаются белым пятном. В новой работе большой международный коллектив ученых представил результаты анализа ДНК из погребений, охватывающих период в шесть тысяч лет.
Пастбище на Северном Кавказе / © Adam Jones via Flickr
В статье, опубликованной в журнале Nature, исследователи из многих стран, включая Россию, во главе с Вольфгангом Краузе из Института эволюционной антропологии Макса Планка (Германия) проанализировали 131 человеческий геном из 38 археологических памятников Кавказа и окрестностей, а также представили 84 новые датировки, полученные радиоуглеродным методом, начиная с мезолита — седьмого тысячелетия до нашей эры.
Геномы условно поделили на два кластера — «кавказский» и «степной», — выяснили их происхождение и проследили за генетическими линиями, давшими начало пастушеским обществам Причерноморья и Прикаспия. Это дало богатую пищу для размышлений о расцвете и угасании степной культуры в регионе.
Оказалось, еще до неолитической революции население южной и северной частей Кавказа генетически различалось, что неудивительно, поскольку Большой Кавказский хребет служит естественным препятствием для взаимодействия народов. На Северном Кавказе доминировали линии охотников-собирателей с заметным вкладом восточных народов. Так, самый старый образец из пещеры Сатанай из Прикубанья, датированный шестым тысячелетием до нашей эры, имеет больше общего с образцами из Карелии и Самары, чем с образцом с территории Украины. На юге в то время заметно смешение с земледельцами Анатолийского полуострова.
Ученые не нашли признаков южного генетического наследия в северных образцах, что противоречит гипотезе о миграции туда из региона Плодородного полумесяца. Хотя возникла она не на пустом месте, а из сходства каменных индустрий.
Спустя тысячелетие появляются генетические линии, характерные для первых пастушеских обществ в предгорьях Северного Кавказа. Им принадлежат и первые курганные постройки. В них прослеживается влияние южных народов Кавказа и их анатолийских предков.
Еще севернее, в Причерноморье и Прикаспии, зарождаются «степные» генетические линии с более древним наследием охотников-собирателей, без вклада «южан», но с примесью из восточных регионов Черного моря. С тех пор контакты «кавказского» и «степного» кластеров становятся постоянными.
Становление пастушеских обществ, включая ямную культуру, исследователи связали с тесным обменом между «кавказом» и «степью». Это породило особую мобильную традицию, носители которой изобрели повозку, молочное скотоводство, коневодство.
Расцвет скотоводческих обществ в степи пришелся на ранний и средний бронзовый век. Они царили на протяжении двух тысяч лет, что отразилось в генетической стабильности. Затем, примерно на втором тысячелетии до нашей эры, начался активный приток генов из других популяций, что совпало с угасанием степного кластера. Возможно, предположили авторы научной работы, древние пастухи растворились в современных им обществах Кавказа.
Изучение сложных взаимодействий между древними народами Кавказа, подчеркнули ученые, помогает лучше понять историю становления основных «игроков» бронзового века, таких как майкопская, ямная и куро-араксская культуры, сильнейшим образом повлиявших на формирование популяций Европы и Азии.
