Приведет ли обострение в Карабахе к войне Турции с Россией — или беспокоиться не о чем?

Турция вполне отчетливо стоит за поставкой ряда беспилотников Азербайджану, а равно и за появлением боевиков с Ближнего Востока в зоне Карабахского конфликта. Последний факт констатировал (хотя и без указания на турецкое посредничество) даже МИД России, обычно старающийся дистанцироваться от всего, что может создать проблемы в отношениях с соседними странами. Фото сирийского наемника, убитого в Карабахе, уже появилось во французской прессе, да и официальный Париж заявляет то же самое. Озабоченность по поводу турецкого вмешательства в конфликт выразили не только президент Франции, но и главы России и Армении.

Таким образом, турецкое вмешательство в конфликт в Карабахе налицо. Эрдоган поддерживает его и словесными интервенциями — требуя от Армении вывода войск из Карабаха, будто он имеет право вмешиваться в суверенные дела других государств. Влезание Анкары в новую войну в Закавказье понятно: как мы уже отмечали, Турции конфликт выгоден.

Невольно возникает вопрос: насколько именно выгоден? Не решат ли турки, что им может быть выгодно даже ввязаться в прямое военное противоборство с Россией?

Формально в этом нет ничего невозможного. Достаточно будет доказать факт атаки на армянские самолеты над территорией Армении или обнаружить турецкие F-16 над ее землями, чтобы Россия, как член Организации договора о коллективной безопасности, была вынуждена вступить в конфликт на стороне Еревана. Как нам хорошо известно из истории, вероятность того, что сосед России хочет втянуть ее в войну, часто зависит не от степени моральности этого соседа, а от того, считает ли он себя сильнее Москвы или нет. Поэтому есть смысл взглянуть на военный потенциал Турции — чтобы понять, может ли сам Эрдоган считать его сравнимым с российским.

Турция: экономика и армия

Марксизм говорит нам, что боеспособность страны определяется ее экономической базой. И здесь Турция выглядит довольно скромно: при 82 миллионах жителей ее ВВП по ППС составляет 2,2 триллиона долларов, а России — 4,0 триллиона. Однако войны происходят не в марксистском мире, а в нашем, поэтому Япония в 1905 году победила Россию, а СССР в 1945-м одержал победу над Германией — хотя в обоих случаях экономики побежденных были заметно сильнее.

Большое значение имеет и то, какая часть национальной экономики сосредоточена на военных усилиях. У Турции она весьма велика: на военные нужды страна тратила 17 миллиардов долларов ежегодно в 2000-2015-х. Значит, ее военный бюджет в четыре-пять раз меньше современного российского и сравним с его же расходами около 2000 года.

Такие расходы дали свои результаты. У Анкары около 200 современных боевых самолетов F-16 не самых древних модификаций: примерно 160 из них — С, примерно 40 — более поздняя версия, D. Часть из этих двух сотен прошла модификацию до Block 50 и по уровню примерно соответствует Су-30 (но не Су-35). Остальные боевые самолеты Турции заметно более устаревшие («Фантомы» и тому подобное).

Аналогичная картина с танками: их примерно 3,2 тысячи (до 3,5 с учетом неисправных и неиспользуемых активно). Но не больше 300 из них — относительно современные «Леопарды-2». Более ранние «Леопард-1» и американские М-60 и М-48 нет смысла использовать, если противник имеет современные танки: их броня и вооружение куда хуже. Собственно, проблемы есть и с «Леопардами-2»: до войн этого десятилетия они считались хорошо защищенными, однако теперь известно, что при попадании противотанковой управляемой ракеты они могут взрываться так, что экипаж не успеет покинуть машину живым:

В то же время для Т-90 ситуация, судя по открытым данным, прямо противоположная:

Наконец, не стоит забывать, что в случае прямой войны мы вряд ли увидим масштабные танковые сражения или бои крупных групп истребителей. Куда вероятнее другой сценарий: стороны обменяются ударами крылатыми ракетами и другим высокоточным оружием. КР попробуют разрушить ПВО и инфраструктуру крупных военных авиабаз. Если повезет, то и самые боеспособные истребители на них.

Серьезные полевые бои возможны только на территории Армении, где расположена российская военная база (Гюмри), и в Сирии, где находится другая (Хмеймим). При всей важности этих театров, они локальны, а вот бои за разрушение ПВО Турции могут иметь решающее значение.

В этом плане у Анкары все печально. У нее есть запускаемые с самолетов ракеты SOM, но их дальность в любой модификации — не более 230 километров. КР — «дальняя рука» современных армий, и длина этой руки крайне важна. Турецкие SOM дотянутся до России только при серьезнейшем риске для запускающих эти ракеты самолетов. Крылатые ракеты не пускают по одной: нет смысла, ведь так ПВО их легко сбить, да и системного поражения противника не достичь.

А представить себе, как Турция рискует сразу множеством своих самолетов ради возможности удара по российской «большой земле», довольно сложно. Вспомним американский удар сразу 59 «Томагавками» по аэродрому Шайрат в 2017 году: при наличии у атакуемой стороны заблаговременных данных о налете ущерб для сирийцев был минимален (не смогли улететь только неисправные самолеты), инфраструктура объекта вообще не пострадала. Никакого смысла рисковать ради таких ударов чем-то ценным нет.

У Москвы крылатые ракеты имеют дальность пуска от полутора тысяч километров (часть «Калибров») до 5500 километров (Х-101). То есть ее крылатые ракеты способны обстреливать Турцию хоть из Калининграда, хоть из Красноярска — заведомо не заходя в зону работы турецкой ПВО. Число крылатых ракет у Москвы измеряется тысячами. Кроме этого, у России есть оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер», вполне позволяющие обстреливать турецкую территорию из Крыма.

Теоретически Анкара уже начала получать полковые комплекты С-400, которые могут защитить ее от многих российских крылатых ракет. Но есть нюанс: Турция большая, а С-400 у нее мало. И даже еще один: далеко не факт, что российская экспортная техника будет безусловно работать в чужих руках, если ее используют в войне против Москвы.

Вывод: к войне ракет Эрдоган банально не готов военно-технически. И это неудивительно: Турция, несмотря на динамичную экономику, не имеет такой разносторонней промышленности, как российская, и даже двигатели ее крылатых ракет — импортные. К серьезной ракете двигатели купить сложно, да и санкции (благо США не любят Эрдогана и прямо сотрудничали с теми, кто пытался его свергнуть) делают опору на импорт в таких вопросах сомнительной.

Какие шансы у Турции на ограниченный успех — например, в Армении и Сирии?

Российские силы в Сирии, с одной стороны, изолированы от «большой земли», с другой — имеют прочную многоуровневую систему ПВО, от С-400 до «Панцирей», а также опытные части РЭБ, из-за которых атаковать их беспилотниками будет сложно — если вообще возможно. Наконец, в ходе Сирийской войны там уже познакомились с фирменным коварством турецкой стороны, готовой в любом момент ударить того, кто не ждет. Поэтому перспективы турецких успехов в САР неоднозначны.

Еще слабее они будут, если мы вспомним попытки турков и поддерживаемых ими протурецких боевиков очистить от курдов те или иные районы Сирии, откуда их Анкара и хотела выжить. Получалось не очень: потери были большие (в том числе в «Леопардах»), темпы продвижения измерялись в километрах в сутки. А ведь против них тогда не работали российские ВВС и артиллерия. В общем-то, не слишком разумно нападать на Россию там, где не смогли полностью одолеть даже курдов.

Российская база в Гюмри тоже не производит впечатления легкой добычи. Да, ее не подвергали атакам роев дронов, как Хмеймим, но сирийский опыт в подготовке ее сил также учитывается. Там нет настолько же серьезных сил российских ВВС, как в Сирии, но в принципе их можно туда перебросить, обеспечив надежное воздушное прикрытие.

Атаковать Гюмри турки могут с использованием тех же крылатых ракет типа SOM и высокоточных планирующих бомб с GPS-наведением, а также самой дальнобойной артиллерией. Бить по позициям турецкой артиллерии и турецким же аэродромам для России какое-то время будет разумно только крылатыми ракетами и «Искандерами».

Ведь до разрушения системы ПВО Турции (что не делается в один день или даже неделю) полеты российских самолетов над ней будут небезопасны. Тем не менее перспектив по захвату базы в Гюмри у Анкары практически нет: долгосрочные успехи на этом направлении не по силам турецкой армии. В том числе потому, что после массированных атак крылатых ракет по ее базам на турецкой же территории Эрдогану будет немного не до рискованных наступательных операций на чужой земле.

В то же время оценивать Турцию как легкого противника не стоит: она таковым никогда не была. Да, после переворота 2016 года процент командиров, уволенных из армии при чистке, был близок к 1937 году в РККА. Однако вычистили не столько самых способных, сколько наиболее склонных к заговорам — в отличие от 1937 года в СССР. Поэтому далеко не факт, что это негативно повлияло на местный офицерский корпус.

Кроме того, турки в гипотетической войне с Россией и Арменией будут хорошо мотивированы: с этими странами их предки воевали веками, плюс то, что Москва не дала отколоть от Сирии туркоманский регион, многих турок заметно злит. Если бы война носила оборонительный для Анкары характер, она могла бы оказать серьезное сопротивление. Увы, Россия как-то не нацелена на высадку десантов на турецких берегах.

Может ли кто-то еще втянуться в конфликт: о блестящей внешней политике современной Турции

Формально Турция — член НАТО. И чисто теоретически это значит, что за нее может вступиться весь Североатлантический альянс. Разумеется, Москва не будет нападать на Анкару первой, а НАТО — альянс формально оборонительный. То есть защищать Турцию в случае ее нападения на Россию и Армению НАТО в теории не обязано. Но это не станет проблемой: турки всегда могут сказать, что русские напали на них первыми, не предъявив никаких доказательств. И если на то будет команда из Вашингтона — все им даже «поверят».

Такое уже было: никто всерьез не верил в 2008 году, что Россия напала на Грузию. Однако западные СМИ тогда исправно и массово докладывали, что заявления грузин правдивы и русские напали на них первыми. Почему это происходило? Потому что когда Вашингтон говорит «надо», западные медиа делают так, как он сказал. Такова жизнь.

Проблема в том, что Вашингтон в этот раз не захочет делать вид, будто верит, что Россия и Армения напали на Турцию. Эрдоган им изрядно насолил: в 2016 году ЦРУ и так поддержало военный переворот, который должен был убрать его от власти. В последний момент Москва предупредила главу турецкого государства — и переворот сорвался. Для Вашингтона не будет картины радостнее, чем ситуация, где теперь уже Россия приведет эрдогановскую Турцию к катастрофе.

Да, турецкая пресса приписывала ЦРУ якобы ювелирные действия по забиванию клиньев между Россией и Турцией в 2016-2017 годах. К таким действиям относили и убийство гюленистом (Гюлен живет в США) российского посла в Турции Андрея Карлова в декабре 2016 года, и даже гибель трех турецких военнослужащих, которых будто бы кто-то подставил под удар российских ВВС в начале 2017 года — чтобы рассорить Анкару и Москву.

Что мы можем сказать по этому поводу? Даже если бы это было так — чему нет никаких доказательств, — то смысла в этих гипотетических действиях ЦРУ нет. Потому что не тот человек Эрдоган, чтобы ему требовалась чья-то помощь в порче отношений с союзниками. Он последовательно сделал это с Израилем, США и Россией — безо всякой помощи ЦРУ. Если за этими инцидентами и стояло Лэнгли, то это пример неумения ЦРУ работать, а никак не наоборот.

Нелюбовь к Эрдогану у Запада имеет глубокие причины и не может быть изжита. В отличие от других лидеров НАТО, он проводит явно националистическую политику, а не следует в американском фарватере. Вашингтону не нужны союзники, не повторяющие за ним то, что он говорит. Поэтому союз между ним и Анкарой станет возможен лишь после отстранения или смерти Эрдогана и победы следующего проамериканского переворота с поддержкой ЦРУ. То есть активная помощь Турции со стороны Запада практически исключена.

Эрдоган не может напасть на Россию… по крайней мере, сам

Глядя на перспективы втягивания Турции в войну с Арменией и — в результате — с Россией, легко заметить, что выглядят они крайне сомнительно. Турция окажется в международной изоляции, купить оружие будет особо негде, работа своего ВПК под ударами крылатых ракет, а затем и бомб может не задаться. Перспектив выиграть наступательную войну с Россией у нее примерно столько же, сколько у «Роскосмоса» — опередить Маска на Луне (или Марсе). То есть, рассуждая реалистично, шансы нулевые. Это просто слишком разные уровни: армия Турции — неплохая армия региональной державы, но совсем не то, что есть у Москвы.

Поэтому сам турецкий президент будет до последнего оставаться как можно дальше от вероятности такой войны. Он будет отрицать вмешательство, будет говорить о провокациях гюленистов, стремящихся поссорить его с Россией: напомним, именно на них он свалил турецкий удар по российскому Су-24 в 2015 году.

Но тут надо учесть, что в мире есть две силы, которые хотели бы противоположного — чтобы Анкара в войну втянулась. ЦРУ жаждет этого потому, что Эрдоган достал США еще тогда, когда «кинул» американского союзника в Сирии. Азербайджан — потому что знает, что недостаточно силен, чтобы справиться с Карабахом без прямой военной поддержки Турции.

Эти две силы действительно могут попробовать сделать так, чтобы какие-то турецкие военные явным образом вмешались в конфликт армян и азербайджанцев — причем желательно при ударе (например, воздушном) по территории Армении. Именно Армении, а не Карабаха — чтобы Россия была вынуждена вступить в войну, защищая Армению (с Карабахом у нее союзных обязательств нет).

В то же время не стоит переоценивать возможности этих двух сил. ЦРУ никогда не удавались действительно тонкие игры на чуждой (не западной) территории, организация плохо чувствует местную специфику (недостаточно внимательно вникает в местные культурные особенности). Свергнуть премьера в Иране — да, это им по силам. Устроить результативную провокацию, изображающую нападение Турции на Россию? Мы сомневаемся, что в Лэнгли вдруг случился такой наплыв блестящих молодых талантов, чтобы они смогли это реализовать.

Азербайджан вовсе не умеет в тонкое военно-дипломатическое маневрирование. Тут уместно вспомнить историю азербайджанского офицера Сафарова. В 2003 году, будучи на стажировке в Европе, на почве национальной ненависти он отрубил голову спящему армянскому офицеру, жившему в том же общежитии. Венгры были немного в шоке: у них в стране головы не рубят уже давно, и такое преступление — экзотика. Сафарову дали пожизненное, азербайджанцы через несколько лет пообещали венграм купить их гособлигаций на два-три миллиарда долларов в обмен на выдачу Сафарова. Пообещав, что тот будет сидеть и в Азербайджане.

Венгры поверили — Сафаров прибыл в Баку и был немедленно освобожден, награжден, повышен и чествован как национальный герой. Шок Будапешта не описать: там и не думали, что международные обязательства можно так нагло игнорировать.

Из этого видно: в Баку правят не мастера военно-дипломатической интриги, а слоны в посудной лавке. Такие люди вряд ли смогут столкнуть Анкару и Москву против их воли. Так что Карабахский конфликт, скорее всего, останется без открытого вмешательства «больших» государств.

Мы еще раз подчеркнем: без открытого. Разумеется, турецкие беспилотники в небе конфликта, F-16, формально не заходящие на территорию Армении и Карабаха, но дамокловым молотом висящие в воздухе, и сирийские боевики, которые при посредничестве Турции попали в Карабах — все это вмешательство в войну. Но не такое, которое могло бы привести к втягиванию в нее третьих стран. К добру или к худу.