28 дней спустя: как изменится наша жизнь после карантина

Человек – вещь

Социологи называют современный западный мир обществом потребления, а психологи – миром нарциссизма. И речь не только о чрезмерном самолюбовании, хотя и об этом тоже. Просто самолюбование играет роль защиты от тотальной «никчемности», что в народе часто называют комплексом неполноценности. Нарциссу крайне важно мнение окружающих о себе, он видит себя лишь через зеркало внешнего мира. Чувствуя свою внутреннюю тотальную ущербность, он отчаянно пытается сопротивляться ей, «надувая» свое эго перед окружающими, подобно тому, как павлин раскрывает хвост перед самкой. Нарциссические личности все время озабочены вопросом постоянного оценивания и обесценивания как себя, так и других.

В результате нарциссы обречены на бесконечное и изматывающее сравнивание себя с другими, они все время соревнуются с невидимым соперником. Происходит постоянный процесс ранжирования: какая школа для моего сына будет самой лучшей? Какой врач самый авторитетный? Где находится самый модный ресторан? Какая модель телефона самая «крутая»? В какой стране сейчас принято отдыхать? Такие люди озабочены не практической пользой той или иной услуги и вещи, не личными предпочтениями, а престижностью. Это те самые чудаки, которые влезают в долги, чтобы купить последнюю модель айфона, питаясь при этом лапшой быстрого приготовления, или те, что едут в путешествие ради «модной» аватарки в соцсетях, а не потому что им хочется увидеть мир. Согласитесь, весьма узнаваемый образ в современном обществе. И распространенный. Особенно способствуют развитию системы «оценок» социальные сети, которые зачастую и служат основной площадкой для того, чтобы помериться «силами».

Для патологических нарциссов жизненно необходимо иметь кого-то (одного человека или множество), кто бы постоянно подпитывал их раздутое эго, бесконечно восхищаясь ими. Все прочие отношения между людьми для таких индивидов просто меркнут, они не способны любить в полном понимании этого слова, принимать другого и просто наслаждаться жизнью. Любовь нарцисса поверхностна, как и дружба. Она существует только до тех пор, пока другой человек ставит нарцисса выше себя. Весь мир нарциссы оценивают сквозь призму его функционала: нужно/не нужно, пригодится/не пригодится, успешный/неуспешный, красивый/некрасивый и так далее.

Такими же характеристиками обладает нарциссическое общество: оценивает людей и явления исключительно с точки зрения функционала, полезности или вредности. Огромную долю времени и сил занимают демонстрация никому ненужных, на самом деле, вещей и попытки достичь каких-то неведомых высот. Все это в атмосфере постоянного соперничества, бесконечной гонки под барабанную дробь непрекращающейся тревоги.

Человек – не вещь

Вынужденная изоляция во многом уже остановила этот круговорот, а стремительная потеря доходов (и даже работы) у огромного числа людей неизменно понизит и притязания. Есть шанс, что на первый план снова выйдут не разрекламированные маркетологами товары и услуги, а действительно необходимые человеку вещи. То же касается взаимоотношений между людьми: в атмосфере общего неблагополучия развивается не дух соперничества, а взаимовыручка и поддержка. Человек начинает реализовывать себя не через бесконечное раздутие собственного эго, а через помощь другим.

Способствуют этому и непосредственные последствия пандемии – болезни и смерти, которые тоже развивают в людях сочувственное отношение друг к другу. Человек лишается нарциссической иллюзии о собственном бессмертии (умом все мы понимаем, что умрем, но действительно принимают эту мысль лишь единицы, которые, как правило, уже сталкивались с серьезными заболеваниями в жизни) и уникальности, ведь для вируса так или иначе все равны. Найдутся, конечно, и такие, кто начнет зацикливаться на теориях заговоров и обвинении в своих бедах всех и вся, но хочется верить, что их будет абсолютное меньшинство.

Есть надежда и на то, что наше общество начнет, наконец, получать удовольствие от процесса (общения, работы, жизни как таковой), а не от конечного результата, которого многие люди к тому же даже не достигают. Допустим, к началу пандемии человек сделал какие-то успехи в карьере или, например, накопил денег. Карантин и последующий за ним экономический кризис способны уничтожить все это в одночасье – нерушимыми остаются лишь вечные ценности: семья, дружба, простые удовольствия и радости жизни. Поэтому после подобных потрясений многие начинают ценить именно это, а не стремиться к вечному накопительству и потреблению.

А еще кризис – это всегда надежда на духовный рост. И не только духовный. После Великой Отечественной войны страна лежала в руинах, но люди были счастливы: победили! Они строили мир из праха, открывались новые заводы и фабрики, страна наращивала темпы производства. Люди стремились успеть пожить и насладиться жизнью, так как хорошо осознали ей цену – как и человеческим отношениям. Такого понимания жизни порой не хватало современникам, и есть надежда, что пандемия это исправит. Впрочем, не сразу. Сначала мир ожидают серьезный экономический кризис и волна разводов.

Прореха = дыра

Нахождение под одной крышей с домочадцами 24 часа в сутки семь дней в неделю – испытание для большинства брачных союзов. В это время обостряются былые конфликты, и если супруги до сих пор не научились решать их эффективно – возможно их углубление вплоть до полного разрыва отношений. В «переболевшем» Китае, кстати, уже наблюдается рост числа разводов. При этом какие-то семейные союзы кризис, наоборот, способен укрепить, ведь в такие времена обостряется потребность друг в друге и взаимной поддержке.

Но чтобы достичь «долго и счастливо» – нужно много трудиться над собой, причем обоим. Это, к сожалению, практикуют немногие. Неудивительно, что в период изоляции психологи фиксируют и волну домашнего насилия. То, что было трещиной в отношениях, может стать глобальным разломом, «залатать» который уже не получится. Но это тоже плюс, так как распадется то, что должно было распасться. Такая «ампутация» неприятна, но оздоравливает человеческие отношения – и между людьми, и с самим собой. Правда, чтобы не попасть снова в круговорот больных уз, необходима долгая и трудная работа над собой – как правило, еще и со специалистом. Но это уже другая история.

Переедание и алкоголизм

Это плюсы, но есть и минусы. О них мы уже писали в статье «Одиночество в Сети: психологические последствия самоизоляции». Ведь одна из составляющих карантина – социальная депривация. Многочисленные исследования показывают, что люди, пережившие самоизоляцию, не только пребывают в стрессе, но и испытывают массу других неприятных чувств: раздражение, гнев, скуку, снижение настроения. К сожалению, у многих – особенно у тех, кто предрасположен – может развиться настоящая депрессия, усилиться общая тревожность и неуверенность в себе, которая может не пройти после отмены всех ограничений.

И одно из самых пагубных последствий, о которых рассказывают исследования, – алкоголизм. Многие люди не способны выдержать дополнительный стресс и не умеют с ним справляться. Выход они видят лишь в алкоголе и других психотропных веществах. Правда, речь идет прежде всего о тех, кто, опять же, уже имеет предрасположенность к такому виду снятия стресса. Вероятно, карантин только усилит эту тенденцию. И подобную картину можно наблюдать сегодня. Кстати, усиливающийся алкоголизм в семьях – еще один «повод» для роста числа случаев домашнего насилия.

Еще одно неожиданное последствие карантина – переедание, о котором также заговорили в период самого карантина. И эта проблема может выйти далеко за его пределы. Дело в том, что наш организм не только привыкает к определенному виду пищи, но и к ее количеству. Такое привыкание сходно по механизму воздействия с наркотическим. Особенно это касается определенной пищи: например, той, что содержит сахар. Длительное и чрезмерное употребление (еще и в сочетании с недостатком физических нагрузок) вредных продуктов способно вызвать не только ожирение, но и «хроническое» привыкание к ним. Поэтому «злоупотребление» может продолжиться и после карантина.

Впрочем, нахождение в изоляции так или иначе вытаскивает на свет божий любые нерешенные проблемы и внутриличностные конфликты. Поэтому после снятия карантина возможен рост психических расстройств и числа визитов к психологу у здоровых людей. Правда, услуги таких специалистов стоят недешево, поэтому не исключено, что многие в период кризиса будут искать успокоение не у психологов, а у гадалок и шарлатанов, которые предлагают свои услуги по «сходной» цене.

Назад в Средневековье

Кстати, о шарлатанах. Глобальный карантин быстро отправил нас куда-то в XIII век. В плане мышления. С огромного числа людей – если не с подавляющего большинства – вмиг слетел флер критического мышления, и они резко ушли в регресс. Отсюда такой расцвет теорий заговоров: идей о массовой чипизации населения и о том, что никакого вируса нет. Отсюда и первоначальный всплеск расизма по отношению к китайцам (об этом мы писали в статье ««Желтая угроза»: синофобия и коронавирус») и агрессии – к первым заболевшим. Так, в начале апреля российские СМИ рассказывали истории о том, как москвичей в деревнях в буквальном смысле встречали с вилами. Вот что писала «Комсомольская правда» со ссылкой на корреспондента телеканала Russia Today: «Вести из Тверской области. Пару домов уже давно там купили москвичи. И вот сейчас приехала туда тетка из Москвы. На карантинные каникулы. Багажник на крыше машины забит барахлом. Только начала разгружаться, как собрался местный народ. И сообщили тете, чтоб валила назад. Мол, если ты где-то по италиям болталась или просто в столице коронавирус подхватила, то до Москвы доехать успеешь – там вылечат. А нам тут обращаться некуда – районная больница в полном бессилии. Так что вали отсюда, не заражай нас».

Люди были настолько озлоблены, что при появлении зараженного у себя в подъезде требовали «выселить коронавирусного» или «забить ему дверь». Вспышки ненависти поутихли только тогда, когда «коронавирусных» стали выявлять в каждом регионе страны.

Так что регресс произошел не только на ментальном уровне, моментально «откатив» людей к магическому мышлению, но и на психологическом – когда конфликты стали решать при помощи вил и «заколачивания дверей». 

Насколько эта тенденция может прорасти в нашу действительность после снятия карантина – сказать сложно. Агрессия, вероятно, уйдет (если, конечно, экономический кризис не выльется в массовые волнения), и, как мы уже говорили выше, ее место, возможно, займет взаимопомощь. А вот склонность к магическому мышлению может не только остаться, но и расцвести буйным цветом. Выход из регресса долог и тернист, а кризис в экономике – благодатная нива для еще большего укоренения теорий заговоров. Ведь отныне будет время анализировать и осмыслять: кто-то сделает это в рамках науки и здравого смысла, а кто-то – в рамках бытовой магии. Есть опасения полагать, что последних может быть большинство. А у некоторых, возможно, даже разовьется настоящий параноидальный бред.

Навязчивое мытье рук

Несмотря на то что карантин обострит имеющиеся у человека психологические проблемы, об этом отклонении стоит сказать отдельно. Одним из ярких проявлений обсессивно-компульсивного расстройства, которое в народе именуют неврозом навязчивых состояний, зачастую становятся постоянное мытье рук и фанатичный страх микробов и вирусов. А ведь как раз советы мыть руки, ни с кем не контактировать и почаще убирать в квартире раздаются сегодня из всех утюгов. 

И они абсолютно адекватны, но именно для сегодняшней ситуации. Наш мозг же устроен так, что зачастую «запоминает» то, что привык делать, даже если эти действия не только иррациональны, но и могут нанести вред его хозяину. Поэтому невроз навязчивых состояний и страх заражения способны развиться даже у тех, кто никогда особенно не был склонен к такого рода психологическим отклонениям. Самое печальное, что Россия, как и СНГ, все страны Африки, Южной Америки и частично Европы, по подсчетам специалистов, имеет больший процент населения с таким видом невроза. Причины этого сложны и туманны: ученые называют разные факторы – от уровня образования до половых и возрастных различий. 

Остается лишь надеяться на присущие нашим гражданам юмор и некоторое легкомыслие, которое может сыграть плохую роль в деле сдерживания коронавируса, но хорошую – в деле психологических последствий карантина.