По поводу вымирания мегафауны мнения разделились на две группы. В первой вину возлагают на древних людей, убивавших крупных животных ради пропитания и шкур, во второй — на изменчивый климат. Реальная картина, как обычно, сложнее, но, вероятно, не в ситуации, которая сложилась к концу плейстоцена на Кипре. Международный коллектив ученых проанализировал большой массив данных и впервые раскрыл тайну исчезновения единственных двух представителей островной мегафауны.
Окаменелые остатки карликового слона Palaeoloxodon cypriotes, демонстрируемые в Информационном центре геологии и палеонтологии Акамас на Западном Кипре / © CJA Bradshaw
Люди впервые прибыли на Кипр примерно 13 тысяч лет назад. К тому времени на острове обитали только два вида мегафауны. Так называют сухопутных животных весом более 100 килограммов: это бегемот Phanourios minor и слон Palaeoloxodon cypriotes.
Оба вида относят к карликовым, потому что они примерно на 10 процентов меньше своих материковых сородичей. Первый весил 130, второй — 530 килограммов. На Кипре не было крупных хищников, поэтому прибытие охотников-собирателей фактически означало для обоих «карликовых» гигантов смертный приговор.
В статье, опубликованной в журнале Proceedings of the Royal Society B, ученые из Австралии, с Кипра, из США и Германии отметили, что большинство ископаемых костей бегемота и слона на Кипре связано со стоянками. Кроме того, палеонтологам известно, что самые мелкие или крупные островные виды — в группе риска по вымиранию. Несмотря на это, гипотеза об антропогенных причинах исчезновения мегафауны на Кипре части специалистов казалась сомнительной.
Чтобы разобраться в проблеме, авторы научной работы прибегли к методам анализа данных. Они ранжировали датировки по степени их надежности. Далее скорректировали их с учетом эффекта Синьора — Липпса, который гласит, что палеонтологическая летопись объективно неполна, а значит, ни первый, ни последний представитель таксона не будет в ней, с большой вероятностью, обнаружен. На этом основании исследователи уточнили хронологию вымирания P. minor и P. cypriotes.
Авторы также разработали модель изменения популяции обоих видов мегафауны и определили «точку невозврата», то есть критическое число особей, которое необходимо изъять. Далее смоделировали рост числа людей и сколько им требовалось мяса. Все это требовалось для вычисления «окна вымирания».
Получилось, что кипрский карликовый бегемот вымер между 11 995 и 11 092 годами до наших дней, а слон исчез между 10 347 и 9073 годами. Учитывая, что люди прибыли на остров между 14 257 и 13 182 годами, первый вид вымер спустя 1187-3165 лет после этого, а второй — через 2835-5184 года.
Кипрский карликовый слон оказался больше уязвим перед изъятием. Достаточно было истреблять 200 голов в год, чтобы поставить этот вид под угрозу, а потеря 350 особей практически гарантировала такой вариант развития событий.
Бегемот был более устойчив: для его уничтожения требовалось изымать от 650 до 1000 особей ежегодно.
Если же учитывать размер популяции людей, то угрозу для обоих видов представляли уже три тысячи человек. При населении в 4500 человек уничтожение бегемота было почти неизбежным, а при 7500 — слона. Причем ушло на это от 800 до 100 лет.
По мнению исследователей, это одно из первых подтверждений механизма, с помощью которого люди палеолита спровоцировали вымирание мегафауны после первого контакта с ними.
«Наши результаты подтверждают гипотезу о том, что древние люди стояли, по крайней мере отчасти, за истреблением мегафауны на планете в позднем плейстоцене и голоцене», — написали ученые в статье.
Косвенно на этот вывод указывают данные палеоклиматологии и археологии, из которых совершенно не следует представление о «бедных» ландшафтах Кипра в раннем голоцене. Остров плотно покрывали типичные для той эпохи средиземноморские леса и кустарники, что делало его привлекательным для палеолитических охотников-собирателей.
