Упадок интереса к фактам в публичном дискурсе начался несколько десятилетий назад, еще до появления соцсетей и завоевания ими популярности, считают ученые из Вагенингенского университета в Нидерландах и Университета Индианы (США). Исследование, результаты которого опубликованы в журнале PNAS, показало, что с 1980-х интерес общества ускоренно двигался от коллективного к индивидуальному и от рациональности к эмоциям.
«Эпоха постправды», когда «чувства берут верх над фактами», многих застала врасплох. Хотя термин post-truth появился еще в 1992 году, в контексте новостей о Войне в Персидском заливе, многие связывают это явление именно с бумом соцсетей, который мы наблюдаем примерно с 2007 года и до сих пор. Как отмечают ученые, количественная оценка такого интуитивного понятия, как постправда, остается сложной, поскольку систематические исследования общественных настроений и мировоззрений не имеют за собой долгой истории.
Авторы новой работы решили устранить этот пробел, проанализировав употребление слов, относящихся к области рационального, и слов, связанных с эмоциями и восприятием, в миллионах книг, изданных на английском и испанском языках с 1850 по 2019 год.
«Печатная культура избирательна и не может быть интерпретирована как прямое отражение культуры в более широком смысле. К тому же популярность определенных слов и фраз в языке способно меняться по многим причинам, включая технологический контекст (например, «транспорт» или «компьютер»), а значение некоторых слов сильно меняется с течением времени (например, «гей»). Тем не менее для множества слов изменения частоты их употребления могут в некоторой степени отражать изменения и в том, как люди чувствуют и видят мир. <…> Мы систематически изучили многолетнюю динамику распространенности пяти тысяч наиболее употребительных слов в английском и испанском языках в поисках индикаторов изменения мировоззрения. Отдельно мы рассмотрели закономерности в художественной и научной литературе», — пишут исследователи. Кроме того, чтобы проверить, могут ли результаты быть специфическими именно для языка книг, ученые проанализировали, как изменилось употребление этих же слов в издании The New York Times с 1851 года.
Результаты показали, что использование слов, связанных с рациональностью («анализирование», «факты», «результат», «решать», «размер» и так далее), систематически росло после 1850 года, в то время как распространенность слов, относящихся к человеческому восприятию («воображать», «правда», «чувствовать», «верить», «чувство» и прочее), снижалась. Однако тенденция начала меняться с 1980-х, перейдя к резкому росту в 2000-х. Изменения происходили как в художественной, так и в научной литературе, а также в The New York Times: значит, это не «артефакт» лишь проанализированных книг, считают авторы работы.
Плюс тренды нашли отражение в поисковых запросах в Google. Все вместе это подтверждает гипотезу о том, что изменения в языке книг частично показывают изменения в интересах. В целом же результаты свидетельствуют, что за последние десятилетия в обществе произошел заметный сдвиг от коллективного к индивидуальному и от рациональности к эмоциям.
Причины, по мнению исследователей, не до конца ясны. «Один из возможных вариантов, если говорить о тенденциях с 1850 по 1980 год, заключается в том, что быстрое развитие науки и техники и их социально-экономические преимущества привели к повышению статуса научного подхода: он постепенно проникал в культуру, общество и его институты — от образования до политики. Как ранее утверждал Макс Вебер, это могло спровоцировать «разочарование», поскольку роль спиритизма в обществах снизилась», — отметил ведущий автор работы Мартен Схеффер. Понять, что именно привело к «развороту» в 1980 году, еще сложнее. Ученые допускают, что это связано с напряженностью, вызванной изменениями в экономической политике в то время.
«Какими бы ни были движущие силы, наши результаты показывают, что феномен постправды связан с историческим колебанием баланса между разумом и восприятием. Если это так, то, вероятно, невозможно обратить вспять столь кардинальные изменения. Вместо этого обществам, возможно, придется найти новый баланс, признав важность восприятия и эмоций, но в то же время наилучшим образом используя необходимую силу рациональности и науки для решения сложных вопросов», — подытожила Ингрид ван де Леемпут.