Геноцид армян: Холокост Востока

Упадок Турции

Когда говорят, что Геноцид армян – это то же самое, что и Холокост, можно говорить о критериях преступления относительно человечества, давать моральные оценки. Но куда проще посмотреть на схожие черты Турции в конце XIX века и Германии – в 1930-х годах.

Первое – имперские амбиции и проигрыш в войне. В конце XIX века Османская империя представляла собой жалкое зрелище. Русско-турецкая война 1877–1878-х годов стала поворотной точкой, после которой начался распад. По всей стране шли восстания не только христиан, но и мусульман, армия была в развале, а двор, вместо того чтобы искать решения проблем, потонул в коррупции и иллюзиях. Султану были интереснее мечты и мысли о заговорах, чем реальная политика.

«…Наш милостивый и победоносный государь на этот раз совершенно один вышел из борьбы победителем неверных собак. В своей неимоверной благости и милосердии он согласился даровать нечистым собакам мир, о котором они униженно просили его. Ныне, правоверные, вселенная опять будет управляться из Стамбула. Брат повелителя русских имеет немедленно явиться с большою свитою в Стамбул и в прах и в пепел, в лице всего мира, просить прощения и принести раскаяние…» Сложно представить смысл, который автор вкладывал в эти слова. Это – официальное заявление султана Абдул-Хамида II в турецких газетах после проигрыша в войне с Россией.

Создание неконструктивной мифологии для своих подданных с целью зарядить их на фанатизм велось и в Германии. А вскоре и там, и там начался другой знакомый процесс – поиск виновных. В военных неудачах османцы обвинили Сулеймана-пашу – командующего болгарским фронтом. Реваншизм закладывался как норма в общественном сознании.

Вторая параллель – утрата национальной идеи. Германия после поражения в Первой мировой войне потеряла статус мировой державы, бросающей вызов даже и Великобритании. Взамен его появилось туманное положение о «единой нации для всех немцев». В Турции поиск идентичности проходил схожим образом. Если раньше она проецировала себя на мировом пространстве как некий глобальный игрок, действующий наравне с Западом – «Мусульманская Восточная Империя», «Исламская Византия», то в условиях деградации страны эта идея явно не работала.

Выход из идеологического тупика казался очевидным – консерватизм, то есть ислам. Этот путь активно продвигал последний султан страны Абдул-Хамид. Но путь не мог сработать хотя бы потому, что и сам «повелитель всех правоверных» и его двор в Стамбуле вели жизнь, никак не соответствовавшую идеалам праведных халифов древности. Ислам не срабатывал в Турции, как и игра Гинденбурга в традиционный консерватизм в Германии. На смену старому вектору приходил националистический. Новое поколение оттоманской буржуазии называло себя «младотурками». Их идеей было создание «Великого Турана», «страны всех турок». Почти как «страны всех немцев», «тысячелетнего Рейха».

Более неожиданной является другая параллель между национал-социалистической Германией и Османской империей эпохи распада. Это – связь Востока и Запада. Как считают некоторые исследователи, немецкий нацизм существовал в сложном соединении культур. В конце концов, свастика – это восточный символ. Общество Туле, откуда исходили Рудольф Гесс, сам Гитлер и другие высокопоставленные функционеры рейха, породило «нацистский проект». Младотурки же были, по существу, обычными служилыми мусульманами, выросшими в ориентации на западные идеалы. Стык западной прагматичности и восточного тоталитаризма породил новую форму власти, где человек становился лишь инструментом.

Все это развивалось на фоне общей усталости народа от власти, презрения к старой элите. Предыдущий опыт казался младотуркам недостаточно радикальным и неэффективным. Новое поколение хотело реванша за ошибки предыдущих. И любой ценой.

Впрочем, проблема безопасности армян встала для мирового сообщества довольно рано. Еще на Сан-Стефанском конгрессе 1878 года, подводившем итоги очередной русско-турецкой войны, обсуждался вопрос гарантий этому народу, остававшемуся под владычеством султана. Однако дипломатия сработала неудачно. Во-первых, слабеющий аппарат оттоманского государства не мог в достаточной мере контролировать своих подданных. Во-вторых, исламская этика не предусматривала исполнение обещаний перед неверными.

Российская Империя предложила разместить в Западной Армении свои войска, но план встретил большое противодействие со стороны Англии и Австрии. Они опасались, что контроль армянского региона приведет к большому усилению России на Ближнем Востоке. С этого удобного плацдарма можно было влиять на события и в Иране, и на Междуречье, угрожать Сирии и другим богатым регионам, где англичане имели особенно много интересов. Поэтому тем планам не суждено было сбыться. Однако армян грела мысль, что в случае проблем Россия – да и другие союзники – могут прийти к ним на помощь.

Глобальная война сама по себе являлась удобной формой для проведения такой операции. На особую помощь Армении рассчитывать не приходилось, а всеобщая конфронтация поставляла достаточно поводов обосновывать свои действия превентивными мерами против шпионов, тайных и явных союзников России.

Подобно тому, как это было в истории Холокоста, имущество армян, которые попали под пресс геноцида, поначалу расхищалось организаторами. Но грабеж продолжался лишь первое время. Уже скоро его заменила бюрократическая политика четкой описи и эффективной экспроприации. Истребление неугодных было поставлено на конвейер.

Казни происходили не только на местах расселения армян, но и в армии, и в самом Стамбуле – центре сосредоточения армянской элиты, многие представители которой были достаточно интегрированы в экономику и власть.

Массовый сгон населения привел к катастрофическим потерям. В начале 1916 года, когда русские войска взяли Эрзурум, в некогда огромном городе нашлось всего несколько армянок – в гаремах.

Принимали участие в чистках и этнические меньшинства империи, но основную роль играли именно турецкие чиновники. Таким образом, решение можно считать политическим. Известны случаи, когда арабы, часто выполнявшие на Ближнем Востоке функции губернаторов или правителей областей, отказывались поддерживать установки младотурков и оставались достаточно пассивными в исполнении задач политики истребления. Таких меняли на более активных турок. В чистках участвовали регулярные войска. Чистки отнимали все больше сил и ресурсов, сокращая даже пополнение и снабжение армии в условиях войны. Османское правительство стремилось реализовать свой план как можно скорее.

В 1917 году в России произошла революция, после которой страна вышла из войны. Воспользовавшись ситуацией, оттоманы развернули масштабное наступление на Кавказе. В той агонии имперские войска фанатично вырезали десятки тысяч христиан, нашедших временное спасение на территории, которую еще недавно контролировали русские войска.

К моменту, когда младотурецкое правительство пало, а Турция стала объектом интереса послевоенного переустройства, армяне потеряли более 1,5 млн человек. Империя довела геноцид практически до конца.

Вместо послесловия

В 1920-е годы, когда еще было возможно восстановление исторической справедливости, перед странами Антанты стояли другие проблемы – прежде всего, коммунистическая Россия и реваншистская Германия. На Ближнем Востоке Турция оставалась влиятельным игроком, и давление могло бы привести ее в лагерь противников Англии и Франции.

После того, как Британия утратила влияние в арабских странах, на волне роста популярности освободительных движений появился риск быстрой экспансии в регион Москвы. И когда Турция стала первой восточной страной, присоединившейся к НАТО и позволившей разместить у себя военные базы, она стала считаться важным союзником Запада на Востоке. Вопрос геноцида снова отошел на второе место. Здесь мировое сообщество продемонстрировало ту же непоследовательность, что и в осуждении испанского режима Франко – формального партнера Гитлера.

Самый сложный вопрос сегодня – это признание геноцида. В частности, возникает справедливый вопрос: если такие известные события, как Холокост, признаны и давно уже являются мощным рычагом воздействия на совесть совершивших его народов, то почему армянский геноцид не был признан?

Еще с 1910-х годов XX века главные державы делали различные заявления, так или иначе критикуя политику Османской Империи. И согласно первым планам передела Османской Империи после войны, Армения должна была получить внушительные территориальные компенсации.

Как оказалось, причиной дальнейшей ситуации непризнания полностью явился раздор бывших союзников по Антанте – Англии, Франции и России. Случившаяся в 1917 году революция полностью изменила политический баланс континента. Вчерашние друзья оказались по разные стороны баррикад – коммунизм и капитализм стали гораздо более серьезными противниками друг для друга. К тому же Кемаль Ататюрк – новый лидер Турции – оказался в достаточной степени сложной дипломатической фигурой. В самом начале его режима Анкара уже наладила дипломатические отношения с Советской Россией. Франция и Англия боялись, что дальнейший нажим на Турцию приведет к распространению коммунистического влияния на ее территории.

Когда уже западные страны стали приходить к постепенной мысли, что СССР вовсе не претендует на строительство «мировой коммунистической державы», а представляет собой вполне традиционную модель государства автократической формы управления, на горизонте наметился новый враг – Германия. И здесь Турция представляла собой лакомый кусочек, за который боролись и союзники, и нацисты, и Москва. Потому что несложно представить, что именно Турция является ключом к Ближнему Востоку – богатейшему нефтью региону и началу британской колониальной империи. 

Но даже разгром Германии во Второй Мировой войне, когда слово «геноцид» впервые появилось в качестве повестки дня, не привел к турецкому раскаянию. Наоборот, Турция вновь стала важным партнером – теперь уже по НАТО. В условиях расцвета арабского национализма влияние в Турции позволяло США сдерживать экспансию СССР. А дальше вопрос уже как-то был забыт – за истечением времени. И такие локальные ситуации, как в 1965 году признание геноцида Уругваем, ситуацию не сильно меняли.

Но все изменилось в 1990-е годы, после распада СССР. В мире наметился явный устойчивый вектор власти. На Ближнем Востоке же постоянно усиливался Израиль. С того времени, влияние Турции в регионе неуклонно падало – по крайней мере, Запад стал нуждаться в ней гораздо меньше. В 1998 и 2001 годах Совет Европы признал геноцид. Политика Барака Обамы по вопросу также в значительной степени способствует скорейшему его признанию.

Современные армянские источники, говоря о цифрах погибших, обычно называют примерное число жертв от одного до полутора миллионов человек к 1918 году. Некоторые – до двух миллионов. Турецкие же авторы пишут о 200 тыс. В целом, в литературе, посвященной вопросам геноцида, укоренилась примерная цифра в 1,2 млн человек.

Так что сегодня, в условиях, когда Турция нуждается в членстве ЕС, скорее всего, признание геноцида – вопрос времени. Правда, когда уже давно на территориях бывшей Великой Армении живут турки, сможет ли Армения добиться чего-то большего, кроме слов?..