Ученые из трех вузов — МГППУ, МГУ и РГУ имени С. А. Есенина — провели исследование подростковых расстройств пищевого поведения. Они смогли выяснить, насколько высок риск возникновения нарушений пищевого поведения среди девочек-подростков, а также сравнили тинейджеров с высоким и низким уровнем риска.
Психологи МГППУ / © Глеб Новиков, пресс-служба МГППУ
Расстройства пищевого поведения (РПП) — тяжелые, хронические и сложные по своей природе психические заболевания, которые трудно поддаются лечению. Для профилактики РПП важно регулярно работать с подростками из группы риска, чтобы предотвратить развитие клинических форм расстройства.
Психологи МГППУ, МГУ и РГУ имени С. А. Есенина провели исследование подростковых расстройств пищевого поведения. Они смогли выяснить, насколько высок риск возникновения нарушений пищевого поведения среди девочек-подростков, а также сравнили тинейджеров с высоким и низким уровнем риска. Кроме того, авторам исследования удалось установить, что черты темперамента и характера могут быть связаны с риском развития РПП у девочек-подростков. Исследование опубликовано в журнале Consortium Psychiatricum.
Расстройства пищевого поведения, такие как анорексия, булимия и компульсивное переедание, часто связаны с психологическими особенностями и чертами характера. Психологи выявили, что девочки-подростки с риском развития расстройств пищевого поведения часто испытывают затруднения в распознавании и описании своих чувств, что называется алекситимией.
Одной из ключевых особенностей, присущих данной категории подростков, является затруднение в распознавании и описании своих чувств, известное как алекситимия. Об этом рассказала Татьяна Мешкова, заведующая кафедрой дифференциальной психологии и психофизиологии Московского государственного психолого-педагогического университета (МГППУ), кандидат психологических наук.
Алекситимия, как индивидуальная особенность, проявляется в трудностях распознавания и вербального описания своих эмоций. Высокий уровень алекситимии часто связан с рядом психических и неврологических расстройств, включая депрессию.
В исследовании приняли участие девочки-подростки 12–17 лет из общеобразовательных школ Рязани. Они прошли русскоязычные версии теста ЕАТ-26 и опросника темперамента и характера Клонингера (TCI-R). Также авторы использовали опросник «Факторы риска РПП», который разработали специально для исследования. Для проверки значимых модераций использовались регрессионные модели, для проверки значимых медиаций — путевой анализ.
Результаты регрессионного анализа показали, что важными предикторами риска РПП являются (в порядке убывания) озабоченность весом, неудовлетворенность собственным телом, низкая самонаправленность, неуверенность в себе, негативная эмоциональность, низкая самооценка, неудовлетворенность семейными отношениями, алекситимия (трудности с распознаванием эмоций), стремление к новизне и, лишь в последнюю очередь, повышенный индекс массы тела. Отчасти к факторам риска можно отнести такую черту темперамента, как избегание вреда, а также склонность к перфекционизму и рискованному поведению.
Значимые взаимодействия в модерации при зависимой переменной РПП были получены между следующими факторами риска РПП: (1) неуверенность в себе/рискованное поведение и ИМТ; (2) алекситимия/отрицательная эмоциональность/самооценка и готовность к сотрудничеству; (3) негативная эмоциональность/рискованное поведение и трансцендентность «Я». Неудовлетворенность семейными отношениями опосредует связь между самонаправленностью/готовностью к сотрудничеству/трансцендентностью «Я» и риском РПП.
Авторы делают вывод о существовании разнообразных взаимовлияний между многочисленными факторами риска и протекторами РПП, которые определяют пути между предикторами и конечным результатом. Чем яснее будут эти пути, тем эффективнее можно будет планировать профилактику и лечение РПП.
