В Англии XVII–XVIII веков расторгнуть брак было крайне сложно: процесс мог длиться десятилетиями, требовал серьезных финансовых затрат, одобрения церкви, решения парламента и многого другого. Самым «простым» способом развестись оказывалась кончина одного из супругов, тогда у второго — была возможность заключить брак повторно. О том, когда разрешили разводиться, какие для этого нужны были причины и какие последствия могли быть, в каком году состоялся первый официальный развод, и о многом другом рассказала Ксения Созинова, доцент кафедры зарубежного регионоведения УрФУ.
«Вестминстерская ассамблея богословов», 1847 год / © Герберт, Джон Роджерс, ru.m.wikipedia.org
«Несмотря на то, что в Англии период Реформации, при котором произошло переосмысление религии в обществе и роли женщины в браке, начался в XVI веке, к XVII–XVIII векам британцы все еще оставались крайне консервативными и патриархальными. Разводы в стране не поощрялись, неравенство в возможностях и правах мужчин и женщин в браке сохранялось вплоть до XX века», — рассказывает Ксения Созинова.
Важное значение в бытовом укладе сохраняла религия, которая среди прочего определяла роли в браке мужчин и женщин. К примеру, из проповедей видного члена лондонского пуританского сообщества проповедника Томаса Гатейкера (XVI–XVII века) следует, что «женщина создана для блага мужчины», а муж в браке должен стать «орудием блага для нее».
В целом же в проповедях постулируется верность и благодетельность женщины, которые определяются ее «делами». Так, согласно представлениям того времени, жена должна была не только рожать детей, но и принять на себя роль помощницы мужа, взять на себя часть бремени мужчины, утешать его, подбадривать. Все проповеди новобрачным изобилуют обязанностями жены, тогда как обязанности мужа сводились к трем пунктам — любить, уважать и содержать жену.
«Мне удалось найти и проанализировать три сохранившихся проповеди новобрачным Томаса Гайтекера: “Краткое изложение брачных обязанностей”, “Совершенная жена” и “Добродетельная жена — дар Бога”. Примечательно, что в последней проповеди он говорит, что жена — это дар Бога. Это подразумевало: каждому конкретному мужчине дарована самая лучшая жена, которой он достоин и которая предназначена ему на этом жизненном пути. Другой для него не будет, не нужно искать никого на стороне. Любовь к жене должна быть безусловной, такой же, как к детям, которых мы принимаем любыми — капризными, злыми, непослушными. С этим надо смириться, и тогда получится жить счастливо», — отмечает Ксения Созинова.
Первый официально зафиксированный развод (согласно данным английских юристов) состоялся в 1670 году. Это бракоразводный процесс лорда Руза, который занял восемь лет. «Всего за почти 200 лет — до 1857 года, когда в силу вступил первый закон о разводах “Акт о тяжбах по брачным делам” — в Англии было зарегистрировано 325 разводов, лишь четыре из которых инициировали женщины. Дело не в том, что женщины не хотели расторгать браки, а в том, что их положение в то время было весьма ограниченным. Первый развод, инициированный женой, состоялся в 1801 году, поводом стала измена мужа с сестрой жены, что считалось неприемлемой степенью родства и попадало в категорию измен, отягощенных кровосмешением. Тогда женщине удалось отсудить детей, которые после развода остались с ней, что для того времени было большой редкостью», — поясняет Ксения Созинова.
По статистике, с 1700 по 1749 годы в стране было зафиксировано 14 разводов, с 1750 по 1799-й — 117, с 1800 по 1857-й — 193. Небольшая статистика объясняется сложностью бракоразводного процесса, поясняет специалист. Так, с 1700 по 1857 годы развод можно было получить лишь по частному акту парламента страны. Но для подачи документов в палату лордов вначале необходимо было получить одобрение церкви — церковный развод a mensa et thoro, который предполагал отлучение от стола и ложа, но не жизнь порознь. Также нужно было предоставить удовлетворенный иск из «преступного общения».
«Под “преступным общением” подразумевалась супружеская измена, которая до 1746 года была уголовно наказуемым деянием. Если мужчина доказывал в суде измену жены, то он еще и имел право взыскать с любовника жены штраф в качестве компенсации морального вреда. Для женщины доказательство измены становилось полнейшим крахом — общество от нее отворачивалось, ни о каком повторном замужестве она и думать не смела. При этом мужчина мог инициировать развод при условии доказательства супружеской неверности, а женщина лишь в случае, если супружеская измена была отягощена кровосмешением или двоеженством», — рассказывает Ксения Созинова.
Бракоразводный процесс был недешевым, его могли себе позволить представители средней прослойки дворянства или люди побогаче, кто мог оплачивать услуги юриста длительное время, вплоть до нескольких десятилетий, добавляет исследователь. Средняя стоимость парламентского развода составляла 700 фунтов стерлингов, церковного — 120–140 фунтов стерлингов. В XVIII веке в Англии 100 фунтов были значительной суммой денег. Для сравнения — клерк мог рассчитывать на заработок в 50 фунтов стерлингов в год при полной занятости. Вероятно, еще и поэтому в период с 1750 по 1857 годы на высший класс приходилось 2/3 разводов.
«Были и грустные ситуации. К примеру, в Национальном архиве (Кью, Лондон) мне попалось многотомное бракоразводное дело леди Мэри Элеаноры Боуз, где только 300 страниц посвящено показанию свидетелей и описи того, как и что происходило. Развод длился более десяти лет, его инициировала жена, которая не дожила до окончания процесса. А мужа в итоге посадили в тюрьму за долги по судебным издержкам, которые он был не в состоянии выплатить. Меня заинтересовало это дело, потому что в этом доме служила гувернанткой мать будущей супруги великого реформатора Михаила Сперанского до переезда в Санкт-Петербург», — описывает ситуацию Ксения Созинова.
Примечательно, что в этот период издатели газет и книг публиковали отчеты о громких разводах и таким образом неплохо зарабатывали. Выходили целые сборники по делам о разводах, которые раскупали и читали как современные «желтые» СМИ или penny press в США.
«К примеру, в семитомном сборнике “ Судебные процессы за прелюбодеяние, или История разводов” описано одно из громких дел того времени — судебное разбирательство 1770 года Ричарда Гросвенора, барона, а затем и графа, против младшего брата короля Георга III, герцога Камберлендского, виновного в адюльтере с Генриеттой Вернон, женой Гросвенора. После скандального судебного разбирательства Камберленду пришлось выплатить 10 000 фунтов стерлингов в качестве возмещения ущерба графу Гросвенору (к примеру, 10 000 фунтов — это годовой доход мистера Дарси из романа “Гордость и предубеждение”, а он считается самым богатым и завидным женихом).
Но сам граф Гросвенор тоже оказался причастен к супружеской измене, что лишало его законных оснований для получения развода. Поэтому, расставшись с женой, он был вынужден выплачивать ей ежегодную ренту в размере 1 200 фунтов стерлингов. После смерти мужа в 1802 году Генриетта вышла замуж за Джорджа Портера, барона де Хошпье», — пересказывает историю бракоразводного процесса Ксения Созинова.
Помимо книгоиздателей, газетчиков и юристов на бракоразводных процессах зарабатывали и сыщики, которые искали доказательства супружеских измен. Как заключает Ксения Созинова, получить развод в Англии XVII–XVIII веков было крайне сложно, поэтому на адюльтеры (в особенности мужчин) смотрели сквозь пальцы. Бума разводов после «успешных» примеров, в том числе удовлетворенных исков жен, не случилось. А во второй половине XVIII века в стране начали активно обсуждать и осуждать домашнее насилие, которое наряду с супружескими изменами было одной из серьезных причин для разводов. Так, жестокое обращение с женой уже не считалось «воспитанием» и «налаживанием домашнего порядка», как это было принято в предшествующую эпоху.
Ксения Созинова — участник исследовательского проекта «Кризис ценностей и стратегии преодоления: Идея “Общего блага” в интеллектуальном дискурсе Британии и России (1650–1750)», поддержанного РНФ.
Комментарии
"Строгость закона искупается необязательностью их исполнения" - это не только про Россию. Нельзя развестись? Не беда, ведь жену можно продать. Конечно, джентльмену продавать жену нельзя (хотя мелкопоместные джентри иногда этим грешили), но горожанину неблагородного происхождения - запросто. Из нескольких сотен прецедентов судебному преследованию подверглись буквально единицы продавцов.