«Великаны принадлежат к наиболее архаическим слоям мифологии и фольклора. Версий появления этого образа много. Чаще всего к его созданию приводила мысль о присутствии силы, превосходящей человеческую, потребность объяснить происхождение природных объектов, стихий или климатических явлений, превосходство физических возможностей и военной мощи иноземных завоевателей, — сообщила доцент ТюмГУ Майя Прокопова. — Однако в разных культурах этот образ может быть специфичен».
Материалами исследования послужили опубликованные мифы и сказания народов Западной Сибири, а также записи рассказов коренных жителей, собранные в ходе экспедиций в Ханты-Мансийский автономный округ и Тобольский район Тюменской области.
«Несмотря на то, что мифы западносибирских народов подвергались процессам взаимного влияния, мы обнаружили, что cлияния и нивелирования особенностей образов великанов в самобытных культурах не произошло, — рассказала профессор Тюменского государственного университета Гузель Файзуллина. – Так, заболотные великаны сохранили образ человека гигантского роста, а обско-угорские – многоголовость и звероподобность в виде шерстяного покрова и длинных ногтей.
У хантов и манси великаны обладают сверхьестественными способностями и воспринимаются некой целостной общностью, скрытой культурой. А у заболотных татар эти персонажи — живущие среди людей охотники, обладающие только особой физической мощью, которая позволяет преобразовать пространство в соответствии с человеческими пожеланиями».
Оказалось, что именно обско-угорские великаны (менгкв’ы) ближе к архаике мифа — к образам древних исполинов. Превратившиеся в более поздние времена в сказочных людоедов великаны изначально были воплощением силы и мудрости. В отличие от менгкв’ов, исполины заболотных татар имеют черты предков-покровителей и фольклорных богатырей-защитников.
«Человек не может существовать в пустом с символической точки зрения пространстве. Он наполняет окружающее его пространство образами, объясняющими причину существования природных объектов. В осмысленном пространстве существование самого человека обретает значение и цель. Так человек получает возможность чувствовать себя звеном в цепи развития, усовершенствования мира — от приоритета физической силы к превосходству интеллектуального и духовного начал, от разрушения — к созиданию, что и является сутью культуры», — заключила доцент Елена Ермакова. Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ.