В Южно-Уральском государственном университете междисциплинарная команда ученых под руководством доктора исторических наук Игоря Сибирякова занимается исследованием широкого круга проблем, связанных с виртуализацией некоторых социальных и исторических процессов. Одним из кейсов этого глобального проекта стало исследование «виртуального образа» крупнейшей экологической катастрофы, которая произошла в ХХ веке на Южном Урале. Уже опубликованы первые результаты анализа материалов, касающихся Кыштымской радиационной аварии 1957 года, и ее отражения в культурно-исторической памяти студенческой молодежи региона.
Челябинские ученые изучили виртуальные образы одной из крупнейших экологических катастроф ХХ века / © Предоставлено пресс-службой ЮУрГУ
«Исследование виртуальных образов экологических катастроф уникально, во всяком случае аналогов таких исследований в России мы пока не встречали, – говорит Игорь Сибиряков. – Виртуальность здесь понимается не в том смысле, как ее традиционно воспринимают математики или программисты. Пока речь идет в основном о месте размещения исследуемых материалов, которые мы обнаружили в открытом доступе в сети интернет, преимущественно в социальных сетях, а не на узкоспециализированных «закрытых» ресурсах.
Нас интересует прежде всего социальный аспект воздействия этих материалов на молодежь, которая проживает в зоне экологического риска. С этой точки зрения мы пытаемся понять, как формируется у современных молодых людей представления об экологическом прошлом региона, особенно, если в этом регионе произошла одна из самых масштабных экологических катастроф ХХ века. Какую роль в этом процессе играют культурно-историческая память о событии и образы, что возникают у человека при работе с виртуальными источниками информации».
Сейчас в основном исследуются текстовые материалы, фотографические изображения, а также видеоконтент. Студентам дается возможность самим предлагать контент для анализа. Задача – понять с каким бэкграундом, с каким культурно-историческим багажом молодёжь сегодня воспринимает информацию об экологии Челябинской области, как она воспринимает эту информацию, зафиксировать комплекс «стартовых» и «итоговых» представлений о тех событиях, которые произошли задолго до рождения нынешних студентов, но тем не менее являются неотъемлемой частью их культурно-исторической памяти, частью истории региона, где они сейчас живут.
«К сожалению, студенты в основной массе мало читают, и не слишком торопятся анализировать такой материал, – сетует профессор Игорь Сибиряков. – Происходит трансформация исторической информации. На вопрос об аварии 1957 года мы часто слышим такой вариант ответа: «Кажется, где-то об этом слышал, что-то читал». Фрагментарность знаний о прошлом превращается в серьезную проблему.
Следствием ее дальнейшего развития может стать замещение базовой исторической памяти вторичным материалом, виртуальным отражением реальных исторических процессов. А этим отражением уже сегодня можно достаточно легко манипулировать. Важную роль в этих манипуляциях играют системы поиска информации. Поэтому в рамках работы над данным проектом особое внимание уделялось поисковым системам Яндекс и Гугл. Было важно установить какие изображения может чаще всего получить пользователь в ответ на запрос «авария 1957 года».
Ученым удалось установить, что чаще всего поисковые системы на соответствующий запрос предлагали изображение Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРС) в виде дуги красного цвета, проходящей по территории Челябинской области. Среди других визуальных образов аварии были образы реки Теча, некоего промышленного объекта со знаком «радиоактивность» и так далее. Неожиданно выяснилось, что в сетевом пространстве много изображений, связанных с аварией 1957 года, выполненных в технике коллажа. Большинство из них, по мнению исследователей, были призваны усилить те негативные чувства и ощущения, которые могли возникнуть у молодых пользователей сети при работе с текстовыми материалами.
Студентам также демонстрировались видеоматериалы, совмещавшие несколько видов информации об аварии 1957 года, а несколько недель спустя проводилось анкетирование, с помощью которого исследователи пытались определить не только «остаточные» знания, но и «остаточный» эмоциональный фон восприятия полученной информации. Как ни странно, опрос показал, что среди студентов любопытство превалировало над страхом. Более 55 процентов опрошенных хотели бы побывать на месте аварии, 62 — отметили, что компьютерная игра по мотивам аварии имела бы успех (при том, что лишь 41 процент согласился бы в ней играть роль ликвидатора).
К каким первым выводам пришли ученые на этом этапе исследования? Большинство студентов до начала эксперимента не имели устойчивого сформированного образа Кыштымской аварии 1957 года (38 процентов опрошенных верно заявили, что авария случилась при Хрущеве, 31 — полагали, что она произошла при Сталине, 24 — при Брежневе). Информация об аварии, которой обладали студенты, носила разрозненный, фрагментарный характер, что упрощало процесс формирования новых виртуальных образов экологической катастрофы. В основе этих образов лежали не только и даже не столько текстовые конструкции, сколько визуальные символические образы (знак «радиация», элементы костюма химзащиты). На эмоциональное восприятие этих образов влияло и музыкальное сопровождение некоторых материалов.
В перспективе команда ученых ЮУрГУ планирует расширить исследовательское поле, включив в него образы из литературы, живописи, кинематографа, сформировать базу данных вербальных и визуальных паттернов, служащих базисными элементами для создания образов катастрофы, использовать методы айтрекинга (слежение с помощью видеокамеры за движением зрачка и попытка отследить, на чем испытуемый фиксирует взгляд). В исследовании такой сложной научной проблемы, как формирование виртуальных образов экологических катастроф могут применить свои знания и навыки представители самых разных научных специальностей.
