Набор чужеродных растений, которые закрепились в бывших колониях, зависит от того, какая именно европейская страна их колонизировала.
Робиния — североамериканское дерево, которое в декоративных и лесозащитных целях европейцы высаживали во множестве колонизированных стран / ©Franz Essl
Многие европейские растения, завезенные в колонии несколько веков назад, до сих пор сохраняются в уже независимых странах Азии, Африки и Южной Америки. Их набор зависит от страны-колонизатора и оказывается тем сильнее, чем дольше продолжалось ее владычество. К такому выводу пришли биологи из Венского университета, статья которых опубликована в журнале Nature Ecology and Evolution.
Между XV и XX веками европейские державы сохраняли колониальное владычество над многими народами и странами на других континентах. Все это время европейцы привозили и высаживали в колониях полезные и декоративные растения как со своей родины, так и из других порабощенных стран. Этот процесс был отчасти обусловлен экономическими и хозяйственными соображениями, отчасти — стремлением европеизировать «отсталые» нации, отчасти — ностальгией. Однако в итоге многие чужеродные виды закрепились на новой территории и сохраняются в бывших колониях до сих пор.
Берндт Ленцнер (Bernd Lenzner) и Франц Эссль (Franz Essl) проанализировали распространение этой привнесенной флоры. Оказалось, ее состав даже в соседних странах может сильно различаться, зато сходен у стран, которые были колонизированы одной и той же империей, будь то Великобритания, Испания, Португалия или Нидерланды. Эта закономерность проявляется тем ярче, чем дольше сохранялось владычество европейцев. А особенно сильное сходство чужеродной флоры выявили в странах, которые служили ключевыми экономическими и логистическими центрами для бывших метрополий.
«Удивительно, что их наследие можно проследить спустя десятки и даже сотни лет после ухода европейских империй. Это еще раз показывает, насколько осторожно и внимательно следует относиться к тому, как мы перемещаем виды по земному шару. Ведь это может оказывать очень долговременное воздействие на биоразнообразие, влиять на жизни людей даже в далеком будущем», — отметил Франц Эссль.
